Психологическая повесть Ивана Алексеевича Бунина «Деревня» признана одним из самых выдающихся и правдивых произведений русской литературы XX века.

Именно в этой повести писатель начинает раскрывать в себе талант реалистичного прозаика, при этом разнообразие его художественный приемов для отображения простой крестьянской жизни России тесно перекликается с темами и художественной выразительностью его лирики.

Основной «Деревни» служит трезвый, беспощадный в своей истине реализм, с помощью которого Бунин раскрывает перед читателями полноценную картину крестьянской жизни.

Замысел повести «Деревня»

Замысел повести «Деревня» возник у Бунина в результате раздумываний о событиях 1905 года и то, как это отобразилось на жизни в русской деревне. Это привело к тому, что лиричному и мастеру тонкой и нежной поэзии Бунину пришлось изображать происходящее в деревне в строгом стиле и сугубо объективной манере.

Только так он смог бы достучаться до черствых и уже, казалось бы, небьющихся сердец людей, которые игнорировали то, что переживают тысячи обездоленных людей. При этом Бунин не просто рисует суровую картину действительности, он раскрывает личности людей, которые были ключевыми фигурами этой картины.

Поэтому повесть «Деревня» считается, прежде всего, психологическим романом, так как Бунин уделяет много внимания глубинным портретам людей, их чувствам, переживаниям, мыслям.

Художественная выразительность лирики Бунина

В том, чтобы изобразить это наиболее искусно, Бунину помогает его художественная выразительность, которая заключена и в его деревенской лирике, посвященной красоте природы и тем удивительным ощущениям, которые она вызывает у человека. (Лирический герой Бунина: состояние одиночества или душевного покоя?)

Тщательно описанный Буниным быт и повседневное существование крестьян и детально показанные образы людей свидетельствует о главном замысле повести.

Писатель преследует цель не просто реалистично показать действительность, но и привести читателя к логической мысли о будущем русского народа и в частности – о судьбе русской деревне и тех людей, которые всю свою жизнь посвящают ей.

И именно здесь проявляется настолько близкий Бунину лиризм, он мягко звучит в тональности всего повествования, в тех удивительных картинах природы, которым писатель уделяет столько внимания, в ярких и сложных чувствах героев и их проникновенных словах.

Образы главных героев

Два главных героя повести – братья Красовы – представляю собой тщательно продуманные образы, противоположность которых помогает писателю полноценно обрисовать картину действительность.

Кузьма, поэт-самоучка, явно близок к самой личности Бунина, в его действиях и мыслях чувствуется личное отношение писателя к происходящему и его оценки.

На примере Кузьмы автор показывает черты новой народной психики, сам Кузьма раздумывает о том, что русский народ – ленивый и дикий, что причины такой жестокой жизни крестьян состоит не только в сложных обстоятельствах, но и в их же собственных представлениях и психологии.

В противоположность поэту-самоучке Бунин делает образ его брата Тихона эгоистичным и расчетливым. Постепенно он преумножает свой капитал, и на своем пути к благополучию и власти, не останавливается ни перед чем.

Но несмотря на выбранный им путь, он все же чувствует пустоту и отчаяние, которые напрямую связаны со взглядом в будущее его родины, рисующее картины еще более разрушительной революции.

Проблематика повести

На примере главных и второстепенных героев Бунин раскрывает перед читателями те острые социальные противоречия, в которых заключается русская действительность.

В деревне

Когда я был маленьким, мне всегда казалось, что вместе с рождественскими праздниками начинается весна. "Декабрь - вот это зима", думал я. В декабре погода, по большей части, суровая, серая. Рассветает медленно, город с утра тонет в сизом, морозном тумане, а деревья одеты густым инеем сиреневого цвета: солнца целый день не видно, и только вечером замечаешь след его, потому что долго и угрюмо рдеет мутно-красная заря в тяжелой мгле на западе... Да, это настоящая зима!

Я с нетерпением ждал святок. Когда в конце декабря я бегал по утрам в гимназию, видел в магазинах сотни блестящих игрушек и украшений, приготовленных для елок, видел на базаре целые обозы с этими зелеными загубленными для праздника елочками, а в мясных рядах - целые горы мерзлых свиных туш, поросят и битой, ощипанной птицы, я с радостью говорил себе:

Ну, теперь уж близко праздник! Скоро настоящая зима кончится, и дело пойдет на весну. Я на целые две недели уеду в деревню и буду там встречать начало весны.

И мне казалось, что только в деревне и можно заметить, что начинается весна. Мне казалось, что только там бывают настоящие светлые, солнечные дни. И правда, ведь в городе мы забываем о солнце, редко видим небо, а больше любуемся на вывески да на стены домов.

И вот, наконец, наступал давно желанный, радостный день. Вечером вдруг раздавался звонок в сенях нашей квартиры, я стремглав бежал в прихожую и наталкивался там на высокого человека в большой енотовой шубе. Воротник этой шубы и шапка на голове высокого человека были в инее.

Папочка! - взвизгивал я в восторге.

Уйди, уйди, я - холодный, - говорил отец весело, и действительно, от него так хорошо пахло морозной свежестью, снегом и зимним воздухом.

Весь этот вечер я не отходил от отца. Никогда я не любил его так, как в эти вечера, никогда не засыпал так сладко!

Я засыпал, упоенный мечтами о завтрашнем путешествии в деревню, и правда - это было веселое путешествие! Поезд быстро бежит среди ровных снежных полей, вагон озарен утренним солнцем. Белый дым волнующимися клубами плывет перед окнами, плавно упадает и стелется по снегу около дороги, а по вагону ходят широкие тени. Свет солнца от этого то будто меркнет, то снова врывается в окна яркими, янтарными полосами... Даже весело то, что в вагоне так много народу, так тесно и шумно!

Но вот и одинокая, знакомая станция среди пустынных полей. Тихо-тихо в полях после грохота поезда! Откинешься в задок саней, прикроешь глаза - и только покачиваешься и слышишь, как заливается колокольчик над тройкой, запряженной в протяжку, как визжат и постукивают на ухабах полозья. Коренник сеет иноходью, передние поджарые лошади, пофыркивая, несутся вскачь, комья снегу бьют в передок, а около саней, быстро-быстро, как змея, вьется длинный кнут кучера. Обернешься - и кажется, что полоса дороги выскальзывает из-под полозьев, бежит назад, в ровное снежное поле...

А потом - шагом по занесенным вьюгами лугам, под обрывами с нависшими тяжелыми снегами! Огромными раковинами завиваются внутрь гребни снеговых навесов. Ясно и резко отделяются их чистые, холодные изваяния от фона неба: небо снизу кажется темно-темно-синим! Пристяжные играют, на ходу хватают губами и отбрасывают снег...

Балуй! - грозно кричит кучер, щелкает кнутом, - и опять постукивают сани на ухабах, и звонко заливается колокольчик под мерно качающейся дугою...

А между тем уже догорает короткий день; встали лиловые тучи с запада, солнце ушло в них, и наступает тихий, зимний вечер. Над посиневшими снегами залегает к востоку морозная мгла ночи. Сливается с нею вдали снежная дорога, и мертвое молчание царит над степью. Только полозья тихо скрипят по снегу, и задумчиво позванивает колокольчик: лошади идут шагом. Овсянки бесшумно перелетают перед ними по дороге... Мужик на розвальнях пристал за нами где-то на перекрестке, и заиндевевшая морда его шершавой, низенькой и бокастой лошадки, которая трусит рысцой за нашими санями, равномерно дышит теплым паром в мой затылок.

И мужик тоже что-то покрикивает, соскакивает на раскатах и снова бочком, на бегу, вваливается в свои дровни.

А кругом все темнеет и темнеет, и уже ночью въезжаем в знакомое село. Ночь темная, но звездная; мелкие звезды содрогаются острыми синими огоньками, крупные блещут переливчатым блеском разноцветных камней. На селе еще краснеют кое-где оконца в смутно чернеющих избах... В чистом, морозном воздухе звонко отдаются скрип порот или лай собачонки...

И чувство глубокого довольства и покоя наполняет душу, когда, наконец, медленно въезжаешь на сугроб перед крыльцом освещенного и теплого "деревенского домика!

Но где же весна-то? - спросите вы.

А разве не весеннее радостное чувство наполняло душу на весь этот веселый, солнечный день нашего путешествия в деревню? Разве не с весенним чувством открывал я глаза, проснувшись на другое утро в детской?

В больших комнатах нашего старинного дома с утра всегда стоял синий полусумрак. Это оттого, что дом был окружен садом, а стекла окон сверху донизу зарисовал мороз серебряными пальмовыми листьями, перламутровыми, узорчатыми папоротниками. Еще до чаю я успевал обегать все комнаты, осмотреть все эти рисунки, сделанные морозом за ночь, и даже - побывать в сенцах, где стоят лыжи.

Папа, я пойду покатаюсь немного, - робко говорил я отцу тотчас после чаю.

Отец пристально смотрел на меня и с улыбкой отвечал:

Ах ты, дикарь этакий! Настоящий вогул! Ведь еще холодно, нос отморозишь.

Я только на минутку...

Ну, если так, - беги!

Я вогул, я вогул, - кричал я, подпрыгивая от радости и поспешно снаряжаясь в путь.

Резкий, морозный воздух так и охватит всего, когда выйдешь из дому. За садом еще холодно краснеет заря. Солнце только что выкатилось огнистым шаром из-за снежного поля; но вся картина села уже сверкает яркими и удивительно нежными, чистыми красками северного утра. Клубы дыма алеют и медленно расходятся над белыми крышами. Сад - в серебряном инее... Туда-то мне и нужно! И, став на лыжи, окруженный гончими, я спешил забраться в самую чащу, где можно с головой утонуть в снегу.

Я вогул! - кричал я собакам, пробираясь по пушистому снегу к пруду под садом.

Там, на старых ракитах, до полудня держится густой, махровый иней. Весело отряхать его и чувствовать, как он осыпает лицо своим холодным пухом! А еще веселее смотреть, как на пруде работники прорубают проруби и баграми вытаскивают из воды огромные льдины. Словно квадраты светлых горных хрусталей, сияют они на солнце, играя зеленоватыми и синими переливами...

К обеду солнечный день окончательно разыгрывается. С навеса крыльца падают капели. Как слоновая кость, блестят по деревенскому выгону отшлифованные ухабы дороги.

"Весна, весна близко!" - думаешь, прикрывая глаза под лаской солнца.

И весь день не хочется уходить со двора! Все радует. Забредешь ли на двор, где около яслей дремлют, изредка глубоко вздыхая и раздувая бока, меланхоличные коровы, бродят похудевшие за зиму лошади и жмутся в кучу овцы; пройдешь ли на гумно и слышишь по дороге, как возятся и трещат воробьи в кустах акаций, как они вдруг снимаются всей своей шумной стаей и дождем, сыплются на крышу риги, - все радует... А на гумне, в затишье скирдов и соломенных валов, забитых снегом, особенно уютно. Хорошо полежать под солнцем в омете, в соломе, которая так резко пахнет мышами и снегом!

И весь праздник проходил у меня в этом очаровании солнечными днями, в светлых грезах о близкой весне. Забудешь, бывало, об уроках, забудешь даже лыжи, и все сидишь в освещенной солнцем зале, все глядишь на далекие, снежные поля, которые уже блестят по-весеннему золотистою слюдою крепкого наста.

История создания Повесть «Деревня» – одно из первых крупных произведений И. Бунина в прозе. Над главным произведением «деревенского» цикла писатель работал в течение целого десятилетия, с 1900 по 1910 год, оно стало откликом на происходящие в российской деревне процессы в канун, во время и после революционных потрясений 1905 -1907 гг. Поставив перед собой задачу изобразить русский народ без идеализации, художник проводит беспощадный, словно бритва, психологический анализ жизни деревни. Главным материалом для анализа стали хорошо знакомые писателю повседневная жизнь, быт и психология русского мужика.

Тематика произведения Лейтмотивом произведения является тема «души русского человека в глубоком смысле» . В глубоко психологической повести Бунин не просто рисует картину деревенской жизни – он раскрывает личности людей, их переживания и чувства. Проблематика повести необычайно широка. Бунин сумел затронуть в «Деревне» практически все сферы человеческой жизни: историю и современность, политику и философию, образование и религию, нравственность и психологию, быт и экономику. В произведении поднимаются и вечные вопросы. Кузьма Красов, размышляя о многовековой беспросветности деревенской жизни, восклицает: «Кто виноват? » . Бунин полагает, что виноват в своих несчастьях сам народ, однако не дает ясного ответа на вопрос «Что делать? » , оставляя пространство для размышления.

Название «Деревня» Смысл названия повести И. Бунина "Деревня" выразил один из её героев Балашкин в ответ на размышления своего друга по поводу того, о чём надо писать в настоящее время в прессе - о городе или деревне. Его слова: « Вся Русь-деревня!. Глянь кругом, город это, по-твоему? Стадо каждый вечер по улицам прёт - от пыли соседа не видать. . . А ты"город"! » Основой "нитью" проходят через всё это произведение, в котором автор показывает, что основной уклад жизни большинства населения России конца 19 века был деревенским. В эти годы люди ещё не забыли тяжкого бремя крепостного права, однако без рвения к занятию хозяйством, восприняли свою свободу. И как результат - нищета и голод населения на фоне безграничных богатств Русской земли.

Жанр и композиция Жанр произведения – повесть. Повествование в произведении ведется от имени автора. Сюжетнофабульная основа «Деревни» основана на параллели образов Тихона и Кузьмы Красовых Композиция повести включает три части: в первой части в центре повествования находится Тихон, во второй – Кузьма, а итоговая часть подводит итоги жизни братьев. При этом Бунин намеренно размывает деление на части параллельным включением других образов и ситуаций с целью создания более широкой, панорамной картины деревенской жизни. Сквозное сюжетное действие в «Деревне» отсутствует: повествование построено на чередовании сцен привычной деревенской жизни с эпизодами стычек мужиков с деревенскими богачами и украшено многочисленными пейзажными и портретными зарисовками.

Сюжет Россия. Конец XIX - начало XX в. Братья Красовы, Тихон и Кузьма, родились в небольшой деревне Дурновка. В молодости они вместе занимались мелкой торговлей, потом рассорились, и дороги их разошлись. Кузьма пошёл работать по найму. Тихон снял постоялый двор, открыл кабак и лавочку, начал скупать у помещиков пшеницу и рожь, приобретать за бесценок землю. Стал довольно состоятельным хозяином. Никакого утешения в тёмной, грязной деревенской жизни, кроме трактира, Тихон не находил. Стал попивать. К пятидесяти годам он понял, что из пробежавших лет и вспомнить нечего, рядом нет ни одного близкого человека, и сам он всем чужой. Тогда решает Тихон помириться с братом.

Кузьма с детства он мечтал учиться. Сосед выучил его грамоте, базарный «вольнодумец» , старик-гармонист, снабжал книжками и приобщил к спорам о литературе. Кузьме хотелось описать свою жизнь во всей её нищете и страшной обыденности. Он пытался сочинить рассказ, потом принялся за стихи и даже издал книжку немудрёных виршей, но сам понимал всё несовершенство своих творений. Много лет прошло в поисках работы, часто бесплодных. Насмотревшись в своих странствиях на человеческую жестокость и равнодушие, он запил, стал опускаться всё ниже. В конце концов Кузьма решает либо уйти в монастырь, либо покончить с собой. Тут его находит Тихон и предлагает взять на себя управление усадьбой. Поселившись в Дурновке, Кузьма веселеет - наконец-то для него нашлось спокойное место. Ночью он ходит с колотушкой - караулит усадьбу, днём читает газеты и в старой конторской книге делает заметки о том, что видел и слышал вокруг.

Теперь Тихон, который и в церковь-то редко ходит, решает оправдаться перед Богом. Он просит брата взять на себя хлопоты по этому делу. Кузьма против этой затеи: ему жаль несчастную Авдотью, в женихи которой Тихон определил настоящего «живореза» , который избивал собственного отца, к хозяйству склонности не имел и соблазнился лишь обещанным приданым. Тихон стоит на своём, Авдотья безропотно покоряется незавидной участи, и Кузьма неохотно уступает брату. Свадьбу играют заведённым порядком. Невеста горько рыдает, Кузьма со слезами её благословляет, гости пьют водку и поют песни. Неуёмная февральская вьюга сопровождает свадебный поезд под унылый перезвон бубенцов.

Тихон и Кузьма Красовы Тихон твердо уверился в том, что самым прочным и надежным на свете являются деньги, которые дают и достаток, и благополучие, и уверенность в завтрашнем дне. Наделённый твердым характером, сильной волей, мужицкой смекалкой и трудолюбием, этот потомок крепостного становится хозяином дурновского имения. Ради достижения цели Тихон всю свою жизнь подчинил погоне за богатством. На этом пути ему приходится идти на сделки с совестью, быть жестким по отношению к своим односельчанам. Женитьба изза выгоды не приносит Тихону семейного счастья, ибо он лишён даже радости отцовства. У него нет наследников, которым он смог бы передать накопленное за всю жизнь богатство. Личная драма героя усугубляется общественным разладом, когда рушатся казавшиеся незыблемыми основы.

Тихон и Кузьма Красовы Иное понимание жизни свойственно Кузьме Красову, правдоискателю, народному поэту, который пытается понять и осмыслить трагедию своего народа, его беду и вину. Осуждая злодеяния правящих кругов, Кузьма мучительно воспринимает нищету, отсталость, темноту крестьянства, его неумение разумно организовать свою жизнь.

Авторская позиция Своеобразие и силу бунинской повести составляет показ темных сторон крестьянской жизни, тупости деревенских жителей, бедности повседневного быта мужиков. Бунин в своей работе опирался на реальные факты действительности. Он хорошо знал жизнь деревни, сумел дать в своей повести яркую и правдивую картину быта крестьян. Бунин показывает жизнь русской деревни глазами братьев Тихона и Кузьмы Красовых, главных героев повести. Истинный облик деревни возникает в результате продолжительных бесед и споров Тихона и Кузьмы. Безотрадна картина жизни деревни, никакой надежды на возрождение среди мертвых полей и мрачного неба. На мужике держится вся огромная Россия. Как же он живет, о чем думает? Автор в своей повести говорит горькую правду. Деревенские жители - это грубые дикари, немногим отличающиеся от своего домашнего скота, - тупые, жадные, жестокие, грязные и забитые.

На фоне биографии Красовых Бунин развертывает широкое полотно жизни русского крестьянства. Братья обмениваются мнениями, рассуждают о причинах бедственного положения на селе. Оказывается, здесь «чернозем на полтора аршина, да какой! А пять лет не проходит без голода» . «Город на всю Россию славен хлебной торговлей - ест же этот хлеб досыта сто человек во всем городе» . Мужики у Бунина ограблены не только материально, но и духовно. В стране более ста миллионов безграмотных, люди живут, как в «пещерные времена» , среди дикости и невежества. Многие дурновцы умственно отсталые люди, не понимающие, что происходит вокруг. Например, работник Кошель бывал когда-то на Кавказе, но ничего не мог рассказать о нем, кроме того, что там «гора на горе» . Ум Кошеля беден, он отталкивает от себя все новое, непонятное, зато верит, что недавно видел ведьму.

Умственная ограниченность крестьян порождает проявления бессмысленной жестокости. Мужик может «из-за козы убить соседа» , придушить ребенка, чтобы отнять несколько копеек. Аким, оголтелый, злобный мужик, с удовольствием расстрелял бы из ружья поющих соловьев. «Несчастный народ, прежде всего - несчастный…» - сокрушается Кузьма Красов. Бунин был уверен, что крестьяне способны только на бунт, стихийный и бессмысленный. В повести описано, как в один день взбунтовались мужики чуть не по всему уезду. Помещики искали защиты у властей, но «весь бунт кончился тем, что поорали по уезду мужики, сожгли и разгромили несколько усадеб да и смолкли» . Бунина обвиняли в том, что он сгущает краски, не знает деревни, ненавидит народ. Писатель никогда не создал бы такого пронзительного произведения, если бы душой не болел за свой народ и судьбу родины. В повести «Деревня» он показал все темное, дикое, что мешает стране и людям развиваться.

Бунин работал над повестью в 1909-1910 гг., а в марте - ноябре 1910 г. произведение публиковалось в журнале "Современный мир", вызвав своей остротой и страстной полемичностью самые разноречивые отзывы. Постигая быт и бытие русской деревни времен революции 1905-1907 гг., писатель выразил глубинные прозрения о русском характере, психологии крестьянства, метафизике русского бунта, а в конечном итоге - сбывшееся в исторической перспективе пророчество о России. Изображаемая деревня Дурновка выступает в повести в качестве символического образа России в целом: "Да она вся - деревня...!" - замечает один из героев. Образ России и русской души, в ее "светлых и темных, но почти всегда трагических основах" раскрывается в разветвленной системе персонажей, полифункциональных пейзажных образах, а также в общей архитектонике произведения.

В центр системы персонажей выдвинуты во многом антитетические друг другу образы братьев Тихона и Кузьмы Красовых. Их судьбы, при всех индивидуальных различиях, сращены в темных глубинах родового предания о прадеде, деде и отце: изображенное уже в первых строках, оно являет ужасающую подчас иррациональность русского характера и задает основной тон дальнейшему повествованию. Значительную роль играют в повести и второстепенные, эпизодические персонажи, воплощающие, как, например, в случаях с Дениской или Серым, ярчайшие типы, как бы выхваченные автором из недр уездной среды.

Существенной чертой сознания братьев Красовых становится их способность, поднявшись над единичными явлениями действительности, увидеть в них влияние глобальных исторических сил, философских закономерностей бытия. Художественный характер Тихона, волею судьбы ставшего владельцем нищающего "дурновского именьица", интересен неординарным соединением практического делового ума и глубоких интуиции психологического и национально-исторического плана. Семейная драма приводит героя к трагедийному самоощущению человека, выпавшего из родовой "цепи": "Без детей человек - не человек. Так, обсевок какой-то..."

Подобное индивидуальное мирочувствие рождает целый комплекс сложных, "спутанных" дум героя о народном бытии. Многократно используя форму несобственно-прямой речи Тихона, автор через горестный и пронзительный взгляд своего персонажа раскрывает трагические парадоксы национальной действительности, например как в случаях с тягостной нищетой уездного города, "на всю Россию славного хлебной торговлей", или с нелегкими раздумьями о специфике русской ментальности: "Чудной мы народ! Пестрая душа. То чистая собака человек, то грустит, жалкует, нежничает, сам над собою плачет..." Столь характерный для ранней бунинской прозы авторский лиризм уходит здесь в глубины художественного текста, уступая место внешне объективной эпической манере, растворяется в проникновенных внутренних монологах героев.

Потрясенная обезбоженной реальностью русской жизни, душа Тихона погружается в процесс мучительного самопознания. Особенно примечательно изображение "потока сознания" героя, разворачивающегося па грани сна и яви. Обостренно чувствуя, что "действительность была тревожна", "что все сомнительно", он беспощадно фиксирует язвы национального бытия: утрату духовных основ существования ("Не до религии нам, свиньям!"), отторгнутость России от европейской цивилизации ("А у нас все враги друг другу..."). Суровым испытанием всей прожитой жизни на прочность и осмысленность становятся для Тихона "думы о смерти", проступающие в дискретном психологическом рисунке.

В жажде "небудничного", которая особенно наглядна в притчевом рассказе героя о стряпухе, износившей нарядный платок наизнанку, Тихон балансирует между стремлением приобщиться к духовному знанию о бессмертии души (эпизод посещения кладбища) и гибельным упоением стихией назревающего бунта ("восхищала сперва и революция, восхищали убийства"), "дурновской" деструктивностью, что в конечном счете становится одной из точек сближения братьев Красовых.

Параллельно изображается в повести и жизненный путь Кузьмы, в отличие от предприимчивого брата бывшего "анархистом", поэтом "надсоновского" толка, в чьих "жалобах на судьбу и нужду" сказались мучительные блуждания русского духа, с трагичными последствиями для себя подменившего позитивное духовное содержание изнуряющим самобичеванием. Не менее остро, чем у Тихона, в размышлениях Кузьмы, его речах, спорах с Балашкиным звучат критические оценки гибельных сторон национального характера ("есть ли кто лютее нашего парода?", "историю почитаешь - волосы дыбом станут" и др.). Кузьма тонко улавливает в народной массе усиление "брожения", смутных умонастроений, социальной конфронтации (сцена в вагоне). Проницательно видя в Дениске нарождающийся "новенький типик" люмпенизированного, духовно безродного "пролетария", Кузьма через силу, однако, благословляет Молодую на убийственное замужество и демонстрирует этим полное бессилие противостоять абсурду скатывающейся к роковой черте русской жизни.

Картина национальной действительности в преддверии революционного хаоса дополняется и целом рядом массовых сцен (то бунтующие, то "гуляющие" у кабака крестьяне), а также примечательной галереей второстепенных и эпизодических персонажей. Это и утопическое сознание Серого ("будто все ждал чего-то"), проявившееся в эпизоде пожара и в сцене с утонувшим боровом, перекликающейся с сюжетными перипетиями рассказа М. Горького "Ледоход", и будущий исполнитель революционного насилия "революцанер" Дениска, который носит с собой книжку "Роль пролетариата в России". С другой стороны, это во многом загадочный образ Молодой, судьба которой (от истории с Тихоном до финальной свадьбы) являет пример жесточайшего "дурновского" глумления над красотой, что определенно просматривается в символической сцене насилия над героиней, совершенного мещанами. Среди эпизодических персонажей обращают на себя внимание индивидуализированные образы "дурновских" мужиков, в чьем бунте автор видит проявление все той же русской жажды преодолеть ненавистные "будни", а также бездумное следование общей инерции народной смуты ("вышло распоряжение пошабашить", "взбунтовались мужики чуть не по всему уезду"). В этом ряду и Макарка Странник, и Иванушка из Басова, и караульщик Аким: каждый из них по-своему - кто в загадочных "прорицаниях", кто через погружение в стихию народной мифологии, кто в истовом "молитвенном" фанатизме - воплощает неутоленную тоску русского человека по высшему, надвременному.

Характерной особенностью композиционной организации повести стало преобладание статичного панорамного изображения действительности над линейной сюжетной динамикой. С этим связана значительная художественная роль ретроспекций, вставных эпизодов и символических сцен, порой заключающих в себе притчевый потенциал, а также развернутых, насыщенных экспрессивными деталями пейзажных описаний. К числу важнейших "вставных" эпизодов в повести может быть отнесен с упоением рассказываемый работниками Жмыхом и Оськой скабрезный анекдот о христианском захоронении кобеля "в церковной ограде", анекдот, который явил пример неостановимой десакрализации религиозных ценностей в простонародном сознании, падения авторитета духовной власти в эпоху межреволюционной смуты. В иных вставных эпизодах с неожиданной стороны высвечиваются судьбы фоновых персонажей, грани национального сознания, например как в случае с невесткой, "разваливающей пироги" "на похороны" не умершего еще Иванушки из Басова, или в близкой ситуации с покупкой дорогого гроба для "захворавшего" Лукьяна. Утеря благоговейного отношения русского человека к смерти явлена в бунинской повести в заостренной, едва ли не гротескной форме и знаменует усиление разрушительных тенденций в народном характере.

Разнообразны художественные функции пейзажных описаний. В основной части произведения преобладают социальные пейзажи, дающие подчас в сгущенном виде панораму "пещерных времен" уездного бытия. Так, глазами Тихона со щедрой детализацией выведен фрагмент деревенского пейзажа, где появление мужика дорисовывает общий моральный дух обнищавшего крестьянства:

"Грубо торчала на голом выгоне церковь дикого цвета. За церковью блестел на солнце мелкий глинистый пруд под навозной плотиной - густая желтая вода, в которой стояло стадо коров, поминутно отправлявшее свои нужды, и намыливал голову голый мужик".

"По грязь кругом по колено, на крыльце лежит свинья <...> старушонка-свекровь поминутно швыряет ухватки, миски, кидается на невесток..."

С другой стороны, бунинское глубоко лиричное чувство уездной России с неповторимых ритмов ее жизни прорывается в "выпуклой" детализации:

"В соборе звонили ко всенощной, и под этот мерный, густой звон, уездный, субботний, душа ныла нестерпимо".

По мере углубления автора и его героев в постижение не только социальных, но и мистических основ порубежной русской действительности меняется фактура пейзажных образов. В пейзажных описаниях, данных глазами Кузьмы, конкретно-социальный фон все отчетливее перерастает в надвременное обобщение, насыщенное апокалипсическими обертонами:

"И опять глубоко распахнулась черная тьма, засверкали капли дождя, и па пустоши, в мертвенно-голубом свете, вырезалась фигура мокрой тонкошеей лошади".

"Дурновка, занесенная мерзлыми снегами, такая далекая всему миру в этот печальный вечер среди степной зимы, вдруг ужаснула его".

В финальном символическом пейзаже, сопровождающем описание абсурдистски окрашенного эпизода свадьбы Молодой, эти апокалипсические ноты усиливаются, знаменуя собой горестные пророчества автора об устремленной к гибельному мраку русской истории:

"Вьюга в сумерках была еще страшнее. И домой гнали лошадей особенно шибко, и горластая жена Ваньки Красного стояла в передних санях, плясала, как шаман, махала платочком и орала на ветер, в буйную темную муть, в снег, летевший ей в губы и заглушавший ее волчий голос..."

Таким образом, в повести "Деревня" развернулось глубоко трагедийное полотно национальной жизни поры кануна потрясений. В авторском слове, в речах и внутренних монологах многих персонажей запечатлелись сложнейшие изгибы русской души, получившие в произведении емкое психологическое и историософское осмысление. Эпическая широта и объективность повести заключают в себе страстный, до боли пронзительный авторский лиризм.

Повесть "Деревня" (1910)

Над повестью "Деревня" Бунин работал в 1909-1910 гг., а в марте - ноябре 1910 г. произведение публиковалось в журнале "Современный мир", вызвав своей остротой и страстной полемичностью самые разноречивые отзывы. Постигая быт и бытие русской деревни времен революции 1905-1907 гг., писатель выразил глубинные прозрения о русском характере, психологии крестьянства, метафизике русского бунта, а в конечном итоге - сбывшееся в исторической перспективе пророчество о России.

Изображаемая деревня - Дурновка - выступает в повести в качестве символического образа России в целом: "Да она вся - деревня…!" В центр системы персонажей выдвинуты во многом антитетичные друг по отношению к другу образы братьев Тихона и Кузьмы Красовых, чьи судьбы, при всех индивидуальных различиях, сращены в темных глубинах родового предания о прадеде, деде и отце: изображенное уже в первых строках, оно являет ужасающую подчас иррациональность русского характера и задает основной тон дальнейшему повествованию. Значительную роль играют в повести и второстепенные, эпизодические персонажи, воплощающие, как, например, в случаях с Дениской или Серым, ярчайшие типы, как бы выхваченные автором из недр уездной среды.

Художественный характер Тихона, ставшего волею судьбы владельцем нищающего "дурновского именьица", интересен неординарным соединением практического делового ума и глубоких интуиций психологического и национально-исторического плана. Семейная драма приводит героя к трагедийному самоощущению человека, выпавшего из родовой "цепи": "Без детей человек - не человек. Так, обсевок какой-то…" (3,14). Подобное индивидуальное мирочувствие рождает целый комплекс сложных, "спутанных" дум героя о народном бытии. Многократно используя форму несобственно-прямой речи Тихона, автор через его горестный и пронзительный взгляд раскрывает трагические парадоксы национальной действительности - как в случаях с тягостной нищетой уездного города, Потрясенная обезбоженной реальностью русской жизни, душа Тихона погружается в процесс мучительного самопознания. Особенно примечательно изображение "потока сознания" героя, разворачивающегося на грани сна и яви. Обостренно чувствуя, что "действительность была тревожна", "что все сомнительно", он беспощадно фиксирует язвы национального бытия: утрату духовных основ существования ("не до леригии нам, свиньям"), отторгнутость России от европейской цивилизации ("а у нас все враги друг другу"). Суровым испытанием всей прожитой жизни на прочность и осмысленность становятся для Тихона "думы о смерти", проступающие в дискретном психологическом рисунке.

Картина национальной действительности в преддверии революционного хаоса дополняется и целом рядом массовых сцен (то бунтующие, то "гуляющие" у кабака крестьяне), а также примечательной галереей второстепенных и эпизодических персонажей. Характерной особенностью композиционной организации повести стало преобладание статичного панорамного изображения действительности над линейной сюжетной динамикой. С этим связана значительная художественная роль ретроспекций, вставных эпизодов и символических сцен, порой заключающих в себе притчевый потенциал, а также развернутых, насыщенных экспрессивными деталями пейзажных описаний.

Разнообразны художественные функции пейзажных описаний в "Деревне". В основной части произведения преобладают социальные пейзажи, дающие подчас в сгущенном виде панораму "пещерных времен" уездного бытия. Так, глазами Тихона с щедрой детализацией выведен фрагмент деревенского пейзажа, где появление мужика дорисовывает общий моральный дух обнищавшего крестьянства: "Грубо торчала на голом выгоне церковь дикого цвета. За церковью блестел на солнце мелкий глинистый пруд под навозной плотиной - густая желтая вода, в которой стояло стадо коров, поминутно отправлявшее свои нужды, и намыливал голову голый мужик…" (3,24). Далее описание "пещерных времен" деревни предстанет сквозь призму взгляда Кузьмы, обогащаясь психологической подоплекой: "Но грязь кругом по колено, на крыльце лежит свинья… Старушонка-свекровь поминутно швыряет ухватки, миски, кидается на невесток…" (3,80). С другой стороны, бунинское глубоко лиричное чувство уездной России с неповторимых ритмов ее жизни прорывается в "выпуклой" детализации: "В соборе звонили ко всенощной, и под этот мерный, густой звон, уездный, субботний, душа ныла нестерпимо…" (3,92).

По мере углубления автора и его героев в постижение не только социальных, но и мистических основ порубежной русской действительности меняется фактура пейзажных образов. В пейзажных описаниях, данных глазами Кузьмы, конкретно-социальный фон все отчетливее перерастает в надвременное обобщение, насыщенное апокалипсическими обертонами: "И опять глубоко распахнулась черная тьма, засверкали капли дождя, и на пустоши, в мертвенно-голубом свете, вырезалась фигура мокрой тонкошеей лошади" (3,90); "Дурновка, занесенная мерзлыми снегами, такая далекая всему миру в этот печальный вечер среди степной зимы, вдруг ужаснула его…" (3,115). В финальном же символическом пейзаже, сопровождающем описание абсурдистски окрашенного эпизода свадьбы Молодой, эти апокалипсические ноты усиливаются и, невольно предвосхищая образный план блоковских "Двенадцати", знаменуют горестные пророчества автора об устремленной к гибельному мраку русской истории: "Вьюга в сумерках была еще страшнее. И домой гнали лошадей особенно шибко, и горластая жена Ваньки Красного стояла в передних санях, плясала, как шаман, махала платочком и орала на ветер, в буйную темную муть, в снег, летевший ей в губы и заглушавший ее волчий голос…" (3,133).

Таким образом, в "Деревне" развернулось глубоко трагедийное полотно национальной жизни поры "кануна" потрясений. В авторском слове, в речах и внутренних монологах многих персонажей запечатлелись сложнейшие изгибы русской души, получившие в произведении емкое психологическое и историософское осмысление. Эпическая широта и "объективность" повести заключают в себе страстный, до боли пронзительный авторский лиризм.

Буниские мужики предстают перед нами со всей неприглядностью, открывая тёмные стороны мужицкого мира: дикое пьянство, избиение жён и детей, истязание животных, смертоубийства». Большинство критиков совершено не поняли моей точки зрения, - жаловался Бунин - Меня обвиняли в том, что я будто озлоблен на русский народ, упрекали меня за моё дворянское отношение к народу. И всё это за то, что я смотрю на положение русского народа довольно безрадостно. Но что же делать, если современная русская деревня не даёт повода к оптимизму, а, наоборот, ввергает в безнадёжный пессимизм…» Даже само название повести соответствует мыслям, высказываемым наставником Кузьмы Красова, уездным чудаком и философом Балашкиный, о том, что Россия вся есть деревня, и нищая деревня - это судьбы России. В картинах деревенской жизни писатель пытается отразить вообщем всю русскую жизнь. В них нам слышится скрытый, заглушённой стой родной земле, благородная скорбь, мучительный страх за неё. И как писал Горький: Помимо первостепенной художественной ценности своей, « Деревня» Бунина была толчком, который заставил разбитое и расшатанное русское общество серьезно задуматься уже не о мужике, не о народе, а над строгим вопросом - быть или не быть России? Мы ещё не думали о России, - как о целом, - это произведение указало нам необходимость мыслить именно обо всей стране, мыслить исторически».

«Деревня» перенасыщена материалом действительности тех лет, полных бурных надежд и горьких разочарований. Здесь все: и пылающая вдалеке помещичье усадьбы, и попытка мужицкого самоуправства в самой Дурной, принадлежащей теперь Тихону Красову, правнуку крепостного, затравленного борзыми помещика Дурнова. Своё благополучие мужик Красов основал не столько на развалинах разорившейся дворянкой усадьбы, сколько на деревенской бедноте. Но его благополучие не приносит ему счастья. Жизнь его проходить в тоске грязных будней. Тихон пьёт, но пьёт потому, что все кругом пьют, тоскует потому, что нельзя не тосковать при таком существовании. Свою жизнь он нередко называет каторгой, петлёй, золотой клеткой. И всё - таки продолжает шагать по этой жизни, года которой текут однообразно, сливаясь в один рабочий день. Красов, типичный русский человек, является отражением своего времени, с его суматошной и революционной горячкой, сего многолюдством, разноголосицей и спорами. В «Деревне» немного героев с именами и прямым участием в событиях, гораздо больше безымянного сельского и уездного люда, мужиков, покупателей в лавке Тихона Красова, нищих, странников, то торговцев. И все они что-то вспоминают, о чём-то рассказывают, сгущая тёмные краски в изображении деревенской действительности. Раздумья самого автора о беспросветной жизни в деревне преследуют нас на протяжении всей повести. Например, они явно ощущаются в диалоге Красова с братом Кузьмой. Тихон говорит: «Посиди-ка у деревни, похлебай-ка серых щей, поноси худых лаптей!» «Лаптей!- где-то отзывается Кузьма - Вторую тысячу лет, брат, таскает их, будь они трижды прокляты! А кто виноват?» Сам Кузьма всю жизнь мечтает учиться и писать. Ему хочется рассказать о небывалой нищете и о страшной в своей обыденности быте, что калечит людей. Обдумывая свою жизнь, он и казнит себя, и оправдывает. Его история - это история всех русских самоучек. Он родился в стране, имеющей более ста миллионов безграмотных. Он рос в Черно Слободе, где ещё до сих пор насмерть убивают в кулачных боях, среди великой дикости и глубочайшего невежества. Автор, с помощью своего героя Кузьмы, доносит до нас все «ужасы» деревенской жизни. Но его особая беспощадность в показе мужика является здоровой реакцией на идеализированное освещение народной темы в творчестве других великих писателей. Бунин говорил: «Я знаю, какие вам мужики нужны. Вам Плато на Караева подавай, мистических скифой, богоносцев! А у меня таких нет».