Что такое обаяние? А Бог его знает! Или черт?…Кого благодарить за это удивительное свойство человеческой натуры – гены, биохимию или пришельцев из космоса? Вот некоторые, между прочим, считают, что обаяние – это такая штука, которой при желании можно научиться…
“И что в ней (или в нем) такого особенного?” – уже по одному этому вопросу, зависливо висящему в воздухе можно легко догадаться: говорят про обаятельного человека.
Возможно, он никогда не выиграет в конкурсе красоты, слегка картавит и волосы на его голове развеяны вихрями былых увлечений, он безусловно очарователен – это признают все ваши общие знакомые. В чем дело? А он таким просто родился!
Почему-то считается, что обаяние – это своего рода компенсация за несовершенную внешность: мол, природа мудра и не терпит несправедливости. В качестве примера обычно приводятся имена Божественных мира сего: Фаины Раневской, Эдит Пиаф, Маргарет Тэтчер, наконец!
Однако, если задуматься, история также знает огромное количество обворожительных красоток, например принцесса Диана, Софи Лорен или, скажем, Орнелла Мути. Так что комбинаций “красота-обаяние” великое множество.
Имиджмейкеры считают, что оба эти определения принадлежат разным порядкам: красота – понятие оценочное, а обаяние – категория эмоциональная. Вы не задумывались, почему русские женщины считаются самыми красивыми в мире? Некоторые психологи предполагают, что данный феномен связан как раз с их эмоциональностью, которая открывает огромные возможности для самовыражения и создает в конечном счете иллюзию удивительной внешней привлекательности.
Говоря о женской притягательности, Софи Лорен тонко подметила, что умных женщин мужчины отмечают, красивых глазами “выхватывают из толпы” и только обаятельных… не забывают. Почему?
От Бога и от людей
“Что такое обаяние и откуда оно берется?” – спрашиваю в лоб Екатерину Собчик, руководителя Школы обаяния и автора методики, по которой женщины обучаются искусству шарма. “За 15 лет не прочитала ничего путного на этот счет, – смеется моя собеседница. – Это такой удивительный способ самовыражения, нечто иррациональное… Есть же на свете вещи совершенно необъяснимые, например любовь. До сих пор непонятно, что это за процесс – биохимический или приходящий, скажем, из космоса? Любовь бывает очень разной: у кого-то она носит одухотворенный характер, у кого-то откровенно гормональный. И обаяние также складывается из массы вещей – есть же понятие отрицательного обаяния, существует обаяние скромности. Кто-то из нас владеет сердцами тысяч поклонников, а кто-то сражает наповал единственного человека. “Что ты в нем нашла?” – удивляются подруги. “Ну как же, ну вот же!” – следует восхищенный ответ. По большому счету это дается Богом, но кое-что можно и подкорректировать. Если ты владеешь каким-то поведенческим инструментом, ты меньше напрягаешься сам и напрягаешь других. Можно помочь человеку стать более раскованным, свободным, а заодно расширить арсенал средств воздействия на окружающих, и он станет притягивать к себе внимание”.
Театр мимики и жеста
Хочу научиться искусству быть привлекательной! Вот бы приемчиков какие-нибудь хитрых освоить…
“Можно стать обаятельнее, обратив внимание на полный спектр невербального поведения – советует Екатерина Собчик. – Я имею в виду вашу мимику, походку (что для женщины очень важно!), жесты, интонации и так далее”.
По оценкам различных авторов, на “невербалку” приходится от 80 до 90 процентов восприятия человека человеком. Настолько значимее слов все то, что выражает наше тело, жесты, мимика. Это наша самая древняя, первая по счету, сигнальная система, поэтому на ее знаки реагируют почти автоматически. Так что если вы хотите стать притягательнее, придется посмотреть со стороны на собственные привычки.
Самое сложное – это попытаться отучить себя от явно отрицательных мимических сигналов: перестать хмурить брови, зло перекашивать рот или прищуривать глаза в разговоре с собеседником. Думаете, вам это не свойственно? А ну-ка подойдем к зеркалу… Очень часто впечатление, которое мы хотим производить на собеседника, не совпадает с впечатлением, которое мы реально на него производим.
“Когда я знаю что-то про себя, я понимаю, как меня оценивают окружающие, – говорит Екатерина Собчик. – Каждый из нас носит какую-то маску, и в общении мы частенько начинаем “зеркалить” друг друга: если ваше лицо напряжено, я волей-неволей также начну напрягаться, возвращая вам отрицательный сигнал. Однако если я понимаю, что всему виной моя собственная мимика, я перестану обвинять весь мир в том, что он идет на меня войной. В таком подходе имеется огромный психотерапевтический эффект”.
Жесты, позы, движения
Чего еще не следует делать будущей богине шарма? Например, нужно забыть про так называемые “жесты подавления” (это когда вы рубите ладонью пространство, прихлопываете воздух рукой сверху вниз или “указываете перстом”). Обратите также внимание, не свойственна ли вам одна из “закрытых поз”, которые обычно принимают от неуверенности в себе (скрещенные руки, взгляд в пол). Еще одна нехорошая привычка – демонстрировать так называемые “жесты раздражения”: покашливать то и дело, потирать кончик носа, ерзать на стуле, дергать себя за сережку, искать на столе зажигалку и так далее. Таким образом вы сигнализируете: я страшно занятой человек, и времени на тебя у меня нет... Некоторые женщины покачиванием ноги демонстрируют скуку.
Вообще обаяние предполагает некую демонстративность: надо вас зажечь, чтобы вы обратили на меня внимание. В качестве одного из приемов на привлечение внимания предлагается… замедление движения. Попробуйте поставить на стол чашку так, чтобы она не стукнула. Или взять предмет, будто это котенок: с одной стороны, очень хочется, потому что он приятно-пушистый, а с другой – страшновато: зверек может цапнуть. Потренируйтесь немного, и у вас получится этакое женственное движение, на котором в “час икс” можно сыграть.
Походка является для женщины чрезвычайно важным моментом, и, похоже, Мерилин Монро об этом знала без помощи психологов. Злые языки объясняют ее знаменитую походку двумя возможными причинами: одни говорят о врожденном дефекте – якобы одна нога кинодивы была короче. Другие утверждают, что госпожа Монро сознательно подпиливала каблуки у туфель.
Если вы хотите подкорректировать свою походку, можно проделать следующее упражнение. Положите на голову толстую книгу и походите с ней взад-вперед по комнате какое-то время так, чтобы книга не упала. Когда вы сможете успешно проделывать этот фокус 10 раз подряд, вы заметите, что походка изменилась. Упражнение нужно делать 2-3 раза в неделю. Если хотите проследить за своей походкой, растяните на полу шнур и походите по вытянутой линии. Руки должны свисать свободно, чтобы их движения были естественными, связанными с ритмом хода.
Интонации
Марлен Дитрих – женщина-сфинкс, женщина-богиня была восхитительна во многих отношениях, но ее самым изысканным инструментом обольщения являлся голос – несильный, но прекрасно модулированный. Хемингуэй как-то сказал: “Если бы Марлен Дитрих не обладала ничем иным, кроме голоса, им одним она бы могла разбивать сердца”. Что же касается нас, простых смертных, для притягательности облика будет достаточно “изъять из обращения” визгливые истеричные нотки.
Равенство самой себе
Стоп! Кажется я делаю что-то не то… Во-первых, я все равно никогда не запомню все эти фокусы (все, что перечислено, только часть их), а идти завоевывать мир со шпаргалкой в руках как-то неловко. Во-вторых, в принцессу шарма невозможно превратиться с помощью одних только технических штучек, хотя они, признаться, и выручают. Все мы бегаем сломя голову, курим, бывает ругаемся, и если при таких условиях внезапно попробовать выстрадать из себя этакую мягкую белую и пушистую “женщинку”никто в это перевоплощение не поверит. Так что же, выходит действительно: “кесарю - кесарево, а слесарю слесарево”?
“Есть такое важное для меня понятие – равенство самой себе, – говорит Екатерина Собчик. – То есть главное – научиться не прыгать выше своей головы, но и не принижать своего достоинства. Ты максимально используешь собственный потенциал – своей внешности, своей личности. Превращение из лягушки в принцессу происходит благодаря внутренней переоценке ценностей… Ты уже не воспринимаешь неудачу как поражение, не винишь себя в перманентной глупости, а понимаешь, что в целом ситуация складывается нормально. Это новое осознание тебя расслабляет и автоматически проявляется в той же самой обаятельной плавности, в манере говорить, в уверенной сексуальной походке”.
Бегущий по лезвию бритвы
Постоянно, в течение жизни, каждый из нас решает одну и ту же проблему: как бы так поинтереснее себя проявить, чтобы заинтересовать окружающих и не остаться “безликим”. При этом очень важно не переборщить, чтобы общество, не дай бог, от тебя не отвернулось. Обаятельному человеку лучше всего удается балансировать на этом лезвии бритвы.
“У каждого из нас такая мера – своя, это надо понимать, – говорит Екатерина Собчик. – То, что позволяла себе Раневская, никак не подойдет девочке-цветку. Иногда мы попадаем в эту ловушку, пытаясь кому-то подражать, но выходит вульгарно и неубедительно. Единственное, что можно себе позволить, это перенять у соседа мелкие технические приемчики типа “гляди-ка, как она держит сумочку, надо запомнить”…
Про матриархат
В русском языке глагол “обаять” изначально имел легкий привкус обмана. В словаре Владимира Даля имеется такой пример: “он его совсем обаял: так за нос и водит” и приведено красивое слово “обаюн” в значении “плут”.
Говорит ли данный факт о том, что с помощью природного таланта плюс некоей техники человеческих взаимоотношениймы элементарно дурим противоположный пол?
“Не думаю, – уверяет Екатерина Собчик. – Мы просто пытаемся соответствовать неким ожиданиям. Согласно давнему социально-психологическому исследованию, мужчина видит идеальную женщину не какой-то там доброй или умной, а прежде всего женственной”.
Мужчина нацелен на традиционную семью, в этом нет ничего плохого. А вот чего хочет женщина? Чего ради ей становиться совершенством и ходить на курсы обаяния – чтобы править миром наравне с Ним?
“Сейчас вся проблема из-за этого: эмансипация. Мы, женщины, существа загадочные. Мечтаем освободиться от каких-то бытовых обязанностей, желаем социализироваться и при этом одновременно хотим чего-то от мужчин. На занятиях в Школе я говорю: “Если вы все считаете себя феминистками, значит, обучаться искусству женских чар не имеет смысла. “Нет, мы хотим замуж!” – отвечают мне. “Чего же мы желаем от мужчин?” - “Ну, чтобы заботился, защищал, помогал…” Так, понятно! А где же здесь тогда идеи эмансипации: дети из пробирки и все такое? Мне кажется, что современное общество находится в некоем промежуточном состоянии, и совсем не факт, что матриархат вернется…”
Обаяние — смесь естественности и кокетства.
Обаяние чаще заключается в уме, чем в лице, так как красота лица обнаруживается сразу и не таит ничего неожиданного; но ум раскрывается лишь понемногу, когда сам человек этого желает и в той мере, в какой он этого желает.
Обладал таким природным обаянием, что даже когда совал кому-нибудь кукиш под нос, то собеседник воспринимал это жест, как желание ласково погладить его по щеке
Объявление. Мужчина средних лет в самом соку готов связать судьбу с обаятельной женщиной, ещё не ставшей ягодкой опять.
Обаятельный ум — это ум, в котором особенно ярко чувствуется свобода от глупости.
Обаяние — это дар располагать к себе людей в безотказное положение.
Обаятельность (обаяние) как качество личности – таинственный дар располагать к себе людей, очаровывать и быть притягательной для окружающих.
Магнетизм истинного, не наигранного, искусственного обаяния – неразгаданная загадка человечества. «Обаяние зачаровывает, — пишет Брайан Трейси, — Как цветы раскрываются и тянутся навстречу теплу и солнечному свету, так и мы раскрываемся и тянемся навстречу обаянию. Обаяние действует как сильнейший магнит, помимо нашей воли притягивающий нас к его источнику».
Как объяснить феноменальный успех Фаины Раневской – некрасивой, но невероятно обаятельной женщины? Кто вспомнил бы сейчас фильм «Подкидыш», если б там не было Раневской? Играя роли второго плана, она начисто затмевала исполнителей главных ролей. Фраза «Муля, не нервируй меня» стала эстафетной палочкой в вечность. В то время как другие артисты актерствовали, контрастировали с реальной жизнью искусственностью, нарочитостью и восторженностью образов, Раневская была естественной и непринужденной. «Подкидыш» говорит, что ей оторвут голову за то, что она потерялась. Раневская ставит вопрос в духе наших современных манипуляторов СМИ: «Девочка, что ты хочешь, чтоб тебе голову оторвали или на дачу? — На дачу. — Вот видишь, я же сказала, что она хочет на дачу». Когда в 60-е годы прошлого столетия на площади Свердлова в Москве открывали памятник Карлу Марксу работы скульптора Кербеля, она сказала: «А потом они удивляются, откуда берется антисемитизм. Ведь это тройная наглость! В великорусской столице один еврей на площади имени другого еврея ставит памятник третьему еврею!» Острая на язык, Фаина Раневская своими высказываниями до сих пор возглавляет рейтинги самых лучших афоризмов: « Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи», «Женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?», «Я себя чувствую, но плохо», «Семья заменяет всё. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: всё или семья».
Обаятельность обладает грандиозной силой, перед ней не устоит ни один человек. Гагаринская открытая, обаятельная улыбка покорила весь мир. По словам С. Довлатова обаяние «уравновешивает любые пороки». Можно быть одноруким, горбатым, кривым и, в то же время, покорять женщин благодаря своей обаятельности. Ее женщинам вполне достаточно для любви. Великая актриса Сара Бернар говорила: «Чтобы достичь успеха, нужно быть обаятельным. Обаяние проявляется во всём и ни в чём одновременно - в исходящей от вас энергии, во взгляде, походке, телосложении, звуке голоса, изящной жестикуляции. Вовсе не обязательно быть признанным красавцем или красавицей, главное - обладать личным обаянием». Ей вторит Софи Лорен: «Умных женщин мужчины отмечают, красивых – глазами «выхватывают из толпы» и только обаятельных не забывают. Миловидная внешность – это еще не все, но добавьте обаяния, и мир – у ваших ног».
Обаятельность – это поток позитивной энергии, излитой во внешний мир. Почему люди благоговеют перед обаятельностью? Приятно быть рядом с человеком, излучающим волны позитивизма, дающим заряд хорошего настроения. В компании с обаятельным человеком чувствуешь себя легко и непринужденно. Он легко налаживает контакт с окружающими, находит с ними общий язык и настраивает на позитивные отношения. Умело применяемые атрибуты обаятельности – умение активно слушать, непринужденность, естественность, искренняя улыбка – располагают к себе собеседника. Когда людей спрашиваешь об ассоциациях, каким представляется им обаятельный человек, неизменно получаешь ответ: радостным, светлым, приятным в общении, искренним, теплым, жизнерадостным, эмоционально привлекательным, оптимистичным и улыбчивым. Альбер Камю писал: «Вы знаете, что такое обаяние? Умение почувствовать, как тебе говорят «да», хотя ты ни о чем не спрашивал».
Людей подкупает в обаятельности всегдашняя обращенность на собеседника. Обаятельный человек внимателен к намерениям и интересам других. Люди умеют чувствовать на полутонах. Интерес к себе ласкает собственную значимость. Поэтому обаятельный человек единодушно признается прекрасным собеседником, хотя за весь вечер мог произнести пару фраз. Говорил мало, но зато как слушал! Подлинная обаятельность светится, улыбается всем сердцем и искренне радуется окружающим людям.
Магией обаятельности обладал Наполеон. Когда он еще не имел гигантской власти, его назначили командовать армией в Италии. Наполеон попал в кружок очень строгих, старых воинов-генералов, готовых оказать довольно-таки сухой прием молодому собрату, посаженному им на шею. Но с первых минут будущий император сразил их своей обаятельностью. Рассказывает Тэн: «Дивизионные генералы, в том числе Ожеро, старый вояка, грубый, но героичный, очень гордившийся своим высоким ростом и своей храбростью, прибыли в главную квартиру весьма предубежденными против выскочки, присланного из Парижа. Ожеро заранее возмущался, уже составив себе мнение о нем по описанию и готовясь не повиноваться этому «фавориту Барраса», «генералу Вандемьера», куличному генералу», на которого все смотрели как на медведя, потому что он всегда держался в стороне и был задумчив, притом этот малорослый генерал имел репутацию математика и мечтателя. Их ввели. Бонапарт заставил себя ждать. Наконец он вышел, опоясанный шпагой, и, надев шляпу, объяснил генералам свои намерения, отдал приказания и отпустил их. Ожеро безмолвствовал, и только когда они уже вышли на улицу, он спохватился и разразился своими обычными проклятиями, соглашаясь вместе с Массеной, что этот маленький генерал внушил ему страх, и он решительно не может понять, почему с первого взгляда он почувствовал себя уничтоженным перед его превосходством». Генерал Вандамм, революционный вояка, еще более грубый и энергичный, чем Ожеро, говорил о нем маршалу Дорнано в 1815 году, когда они вместе поднимались по лестнице в Тюильрийском дворце: «Мой милый, этот человек производит на меня такое обаяние, в котором я не могу отдать себе отчета, и притом до такой степени, что я, не боящийся ни Бога, ни черта, приближаясь к нему, дрожу, как ребенок; и он бы мог заставить меня пройти через игольное ушко, чтобы затем бросить меня в огонь».
Только обаятельностью Наполеона можно объяснить его удивительное возвращение с острова Эльбы. Одинокий невооруженный человек выступил против огромной организованной силы великой страны. «Солдаты! Будете вы стрелять в своего императора?» — кричал он вооруженным войскам, посланным против него, и солдаты, сокрушенные его обаянием, переходили на сторону любимого императора. «Наполеон, — пишет английский генерал Уолслей, — высаживается во Франции почти один, как беглец с маленького острова Эльбы, и в несколько недель ему удается без всякого кровопролития ниспровергнуть всю организацию власти во Франции, во главе которой находился ее законный король. Существуют ли случаи, где личное превосходство человека проявлялось бы более поразительным образом? В продолжении всей этой последней его кампании можно ясно видеть, какую власть он имел над союзниками, заставляя их следовать его инициативе, и как мало было нужно, чтобы он их раздавил окончательно».
Петр Ковалев 2013 год
Идеи, распространяемые путем утверждения, повторения и заразы, обязаны своим могуществом главным образом таинственной силе, которую они приобретают, - обаянию.
Идеи или люди, подчинявшие себе мир, господствовали над ним преимущественно благодаря этой непреодолимой силе, именуемой обаянием. Мы все понимаем значение этого слова, но оно употребляется часто в таких различных смыслах, что объяснить его нелегко. Обаяние может слагаться из противоположных чувств, к примеру, восхищения и страха. В корне обаяния действительно часто заложены именно эти чувства, но иногда оно существует и без них. Наибольшим обаянием, к примеру, пользуются умершие, следовательно, - существа, которых мы не боимся: Александр, Цезарь, Магомет, Будда. С другой стороны есть такие предметы и фикции, которые нисколько не возбуждают в нас восхищения, к примеру, чудовищные божества подземных храмов Индии, но которые, тем не менее, имеют огромное обаяние.
В действительности обаяние - это род господства какой-нибудь идеи или какого-нибудь дела над умом индивида. Это господство парализует все критические способности индивида и наполняет его душу удивлением и почтением. Вызванное чувство необъяснимо, как и все чувства, но, вероятно, оно принадлежит к тому же порядку, к какому принадлежит очарование, овладевающее замагнитизированным субъектом. Обаяние составляет самую могущественную причину всякого господства; боги, короли и женщины не могли бы никогда властвовать без него.
Различные виды обаяния можно, однако, подразделить на две главные категории: обаяние приобретенное и обаяние личное. Приобретенное обаяние - то, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ доставляется именем, богатством, репутацией; оно может совершенно не зависеть от личного обаяния. Личное же обаяние носит более индивидуальный характер и может существовать одновременно с репутацией, славой и богатством, но может обходиться и без них.
Приобретенное или искусственное обаяние гораздо больше распространено. Уже одного того факта͵ что какой-нибудь индивид занимает известное социальное положение, обладает известным богатством и титулами, бывает зачастую достаточно, чтобы придать ему обаяние, как бы ни было ничтожно его личное значение. Военный в своем мундире, судья в своей мантии всегда пользуются обаянием. Паскаль совершенно справедливо указывал на крайне важно сть облачить судей в мантии и парики. Без этого они бы лишились на три четверти своего авторитета. Самый свирепый социалист всегда бывает несколько смущен при виде принца или маркиза; стоит присвоить себе такой титул, и самый прозорливый коммерсант легко даст себя обморочить.
Это влияние титулов, орденов и мундиров на толпу встречается во всех странах, даже там, где больше всего развито чувство личной свободы. Я приведу по этому поводу отрывок из новой книги одного путешественника, рассказывающего следующее о том обаянии, которым пользуются некоторые личности в Англии: "Много раз мне приходилось наблюдать особенное состояние опьянения, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ овладевает даже самыми благоразумными англичанами при виде и общении с каким-нибудь пэром Англии.
Οʜᴎ заранее уже любят его, лишь бы богатство его соответствовало его положению, и в его присутствии они всё переносят от него с восторгом. Οʜᴎ краснеют от удовольствия, когда он приближается к ним или заговаривает с ними; сдерживаемая радость сообщает непривычный блеск их глазам. У них "лорд находится в крови", в случае если позволено будет так выразиться, как мы выражаемся, к примеру, про испанца, что у него танцах в крови, про немца - что у него музыка в крови, и про француза - что у него в крови революция- Их страсть к лошадям и Шекспиру менее сильна, и они менее извлекают из нее наслаждений. Книга пэров имеет огромный сбыт и ее можно найти в самых отдаленных местах и у всех аналогично тому, как Библию".
Я касаюсь здесь лишь обаяния, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ имеют люди; но рядом с этим можно поставить и обаяние мнений, литературных и художественных произведений и т.д. В последнем случае чаще всего обаяние является результатом усиленного повторения. История и в особенности история литературы и искусства, представляет собой не что иное, как повторение все одних и тех же суждений, которые никто не смеет оспаривать и в конце концов все повторяют их так, как выучили в школе. Есть имена и вещи, которых никто не смеет коснуться. Важно заметить, что для современного читателя, к примеру, чтение Гомера доставляет, конечно, огромную и непреодолимую скуку, но кто же посмеет сознаться в данном? Парфенон в его настоящем виде является несчастной развалиной, лишенной всякого интереса, но эта развалина обладает обаянием именно потому что она представляется нам не в том виде, в каком она есть, а в сопровождении всей свиты исторических воспоминаний. Главное свойство обаяния именно и состоит по сути в том, что оно не допускает видеть предметы в их настоящем виде и парализует всякие суждения.
Толпа всегда, а индивиды - весьма часто нуждаются в готовых мнениях относительно всех предметов. Успех этих мнений совершенно не зависит от той частицы истины или заблуждения, которая в них заключается, а исключительно лишь от степени их обаяния.
Теперь я буду говорить о личном обаянии. Этот род обаяния совершенно отличается от искусственного или приобретенного обаяния и не зависит ни от титула, ни от власти; оно составляет достояние лишь немногих лиц и сообщает им какое-то магнетическое очарование, действующее на окружающих, несмотря даже на существование между ними равенства в социальном отношении и на то, что они не обладают никакими обыкновенными средствами для утверждения своего господства. Οʜᴎ внушают свои идеи, чувства тем, кто их окружает, и те им повинуются, как повинуются, к примеру, хищные звери своему укротителю, хотя они легко могли бы его разорвать.
Великие вожаки толпы: Будда, Магомет, Жанна д"Арк, Наполеон обладали в высшей степени именно такой формой обаяния и благодаря ей подчиняли себе толпу. Боги, герои и догматы внушаются, но не оспариваются; они исчезают, как только их подвергают обсуждению.
Великие люди, об обаянии которых я только что говорил, без этого обаяния не могли бы сделаться знаменитыми. Конечно, Наполеон, находясь в зените своей славы, пользовался огромным обаянием, благодаря своему могуществу, но все же это обаяние существовало у него и тогда еще, когда он не имел никакой власти и был совершенно неизвестен. Благодаря протекции, он был назначен командовать армией в Италии и попал в кружок очень строгих, старых воинов-генералов, готовых оказать довольно-таки сухой прием молодому собрату, посаженному им на шею.
Но с первой же минуты, с первого свидания, без всяких фраз, угроз или жестов, будущий великий человек покорил их себе. Тэн заимствует из мемуаров современников следующий интересный рассказ об этом свидании: "Дивизионные генералы, в т.ч. Ожеро, старый вояка, грубый, но героичный, очень гордившийся своим высоким ростом и своей храбростью, прибыли в главную квартиру весьма предубежденными против выскочки, присланного из Парижа. Ожеро заранее возмущался, уже составив себе мнение о нем по описанию и готовясь неповиноваться этому "фавориту Барраса", "генералу Вандемьера", "уличному генералу", на которого все смотрели как на медведя, потому что он всегда держался в стороне и был задумчив, притом данный малорослый генерал имел репутацию математика и мечтателя. Их ввели. Бонапарт заставил себя ждать. Наконец он вышел, опоясанный шпагой, и, надев шляпу, объяснил генералам свои намерения, отдал приказания и отпустил их. Ожеро безмолвствовал, и только когда они уже вышли на улицу, он спохватился и разразился своими обычными проклятиями, соглашаясь вместе с Массеной, что данный маленький генерал внушил ему страх, и он решительно не может понять, почему с первого взгляда он почувствовал себя уничтоженным перед его превосходством".
Обаяние Наполеона еще более увеличилось под влиянием его славы, когда он сделался великим человеком. Тогда уже его обаяние сделалось почти равносильно обаянию какого-нибудь божества. Генерал Вандамм, революционный вояка, еще более грубый и энергичный, чем Ожеро, говорил о нем маршалу д"Oрнано в 1815 году, когда они вместе поднимались по лестнице в Тюильрийском дворце: "Мой милый, данный человек производит на меня такое обаяние, в котором я не могу отдать себе отчета͵ и притом до такой степени, что я, не боящийся ни Бога, ни черта͵ приближаясь к нему, дрожу, как ребенок; и он бы мог заставить меня пройти через игольное ушко, чтобы затем бросить меня в огонь".
Наполеон оказывал такое же точно обаяние на всех тех, кто приближался к нему.
Сознавая вполне свое обаяние. Наполеон понимал, что он только увеличивает его, обращаясь даже хуже, чем с конюхами, с теми важными лицами, которые его окружали и в числе которых находились знаменитые члены Конвента͵ внушавшие некогда страх Европе. Рассказы, относящиеся к тому времени, заключают в себе много знаменательных фактов в данном отношении. Однажды в государственном совете Наполеон очень грубо поступил с Беньо, с которым обошелся, как с неучем и лакеем. Достигнув желаемого действия, Наполеон подошел к нему и сказал: "Ну, что, большой дурак, нашли вы, наконец, свою голову?" Беньо, высокий, как тамбур-мажор, нагнулся очень низко, и маленький человечек, подняв руку, взял его за ухо, "что было знаком упоительной милости, - пишет Беньо, - обычным жестом смилостивившегося господина". Подобные примеры дают ясное понятие о степени низости и пошлости, вызываемой обаянием в душе некоторых людей, объясняют, почему великий деспот питал такое громадное презрение к людям, его окружавшим, на которых он действительно смотрел, лишь как на пушечное мясо.
Даву, говоря о своей преданности и преданности Маре Бонапарту, прибавлял: "В случае если бы император сказал нам обоим: "Интересы моей политики требуют, чтобы я разрушил Париж, и притом так, чтобы никто не мог из него выйти и бежать", - то Маре, без сомнения, сохранил бы эту тайну, я в том уверен, но тем не менее, не мог бы удержаться и вывел бы из Парижа свою семью и тем подверг бы тайну опасности. Ну, а я из боязни, чтобы никто не догадался об этой тайне, оставил бы в Париже свою жену и детей".
Надо иметь в виду именно эту удивительную способность Наполеона производить обаяние, чтобы объяснить себе его удивительное возвращение с острова Эльбы и эту победу над Францией одинокого человека, против которого выступили все организованные силы великой страны, казалось, уставшей уже от его тирании. Но стоило ему только взглянуть на генералов, присланных для того, чтобы завладеть им, и поклявшихся им завладеть, и все они немедленно подчинились его обаянию.
"Наполеон, - пишет английский генерал Уолслей, - высаживается во Франции почти один, как беглец с маленького острова Эльбы, и в несколько недель ему удается без всякого кровопролития ниспровергнуть всю организацию власти во Франции, во главе которой находился ее законный король. Существуют ли случаи, где личное превосходство человека проявлялось бы более поразительным образом? В продолжении всей этой последней его кампании можно ясно видеть, какую власть он имел над союзниками, заставляя их следовать его инициативе, и как мало было нужно, чтобы он их раздавил окончательно".
Его обаяние пережило его и продолжало увеличиваться.
Благодаря именно этому обаянию попал в императоры его безвестный племянник. Наблюдая затем, как возрождается его легенда, мы можем убедиться, насколько еще могущественна его великая тень. Обращайтесь дурно с людьми сколько вам угодно, убивайте их миллионами, вызывайте нашествия за нашествиями, и все вам будет прощено, в случае если вы обладаете достаточной степенью обаяния и талантом для поддержания этого обаяния.
Я привел тут совершенно исключительный пример обаяния, но крайне важно было указать именно на такой случай, чтобы происхождение великих религий, великих доктрин и великих империй сделалось нам понятным. Генезис всего этого неясен, в случае если не принять во внимание могущественную силу обаяния.
Но обаяние основывается не исключительно на личном превосходстве, на военной славе или религиозном страхе.
Оно может иметь гораздо более скромное происхождение и все-таки быть весьма значительным. Наш век указывает нам много таких примеров. Одним из самых разительных является история знаменитого человека (Лессепса), изменившего вид земного шара и коммерческие сношения народов, отделив два континента. Он успел в своем предприятии не только вследствие громадной воли, но и вследствие обаяния, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ он имел на всех окружающих. Чтобы победить почти всеобщее недоверие, ему нужно было только показаться. Он говорил несколько минут, и благодаря его очарованию, противники быстро превращались в его сторонников. Англичане в особенности восставали против его проекта͵ но стоило ему лишь показаться в Англии, и все уже были на его стороне. Когда позднее он проезжал через Саутхемптон, колокола звонили в его честь, а теперь Англия собирается воздвигнуть ему статую. "Победив все вещи, людей, болота͵ скалы и пески", он уже не верил более в препятствия и вздумал было возобновить Суэз в Панаме. Он начал с теми же средствами, но пришла старость; кроме того, вера, сдвигающая горы, двигает ими лишь тогда, когда они не чересчур высоки. Но горы, однако, устояли и возникшая из этого катастрофа уничтожила блестящий ореол славы, окружавший этого героя. Его жизнь лучше всего показывает, как возникает обаяние и как оно может исчезнуть. Сравнившись в величии с самыми знаменитыми героями истории, он был низвергнут простыми судьями своей страны в ряды самых презренных преступников. Когда он умер, толпа отнеслась к этому совершенно равнодушно, и только иностранные государи сочли нужным почтить память одного из величайших людей в истории.
Одна иностранная газета͵ а именно "Neue Freie Presse", высказала по поводу судьбы Лессепса психологически верные замечания, которые я и воспроизвожу здесь: "После осуждения Фердинанда Лессепса нам нечего изумляться печальному концу Христофора Колумба. В случае если Фердинанда Лессепса считать мошенником, то всякую благородную иллюзию нужно признавать преступлением. Древний мир увенчал бы память Лессепса ореолом славы и возвел бы его на Олимп, потому что он изменил поверхность земли и выполнил дело, совершенствующее ее. Своим приговором Фердинанду Лессепсу председатель суда создал себе бессмертие, так как народы всегда будут спрашивать имя человека, не побоявшегося унизить свой век, нарядив в халат каторжника старика, жизнь которого была славой его современников... Пусть нам не говорят более о неумолимости правосудия там, где царит бюрократическая ненависть ко всяким великим, смелым делам. Нации нуждаются в таких смелых людях, верующих в себя и преодолевающих все препятствия без внимания к своей собственной особе. Гений не должна быть осторожен; руководствуясь осторожностью, он никогда не мог бы расширить круг человеческой деятельности.
Фердинанд Лессепс пережил и опьянение успеха, и горечь разочарований - это Суэз и Панама. Душа возмущается против этой морали успеха. Когда ему удалось соединить два моря, государи и нации воздали ему почести, но после того, как он потерпел поражение, не совладав со скалами Кордильеров, он превратился в обыкновенного мошенника... Тут проявляется борьба классов общества, неудовольствие бюрократов и чиновников, мстящих посредством уголовного кодекса тем, кто хотел бы возвыситься над другими. ...Современные законодатели приходят в замешательство перед такими великими идеями человеческого гения; публика же в них понимает еще меньше, и какому-нибудь генеральному адвокату, конечно, не трудно доказать, что Стэнли - убийца, а Лессепс - обманщик".
Все эти различные примеры, приведенные нами, касаются лишь крайних форм обаяния. Чтобы установить во всех подробностях его психологию, нам бы нужно было поставить эти формы в конце ряда, спускающегося от основателей религий и государств до какого-нибудь субъекта͵ старающегося ослепить своего соседа блеском нового костюма или орденами.
Между обоими концами такого ряда можно вместить все формы обаяния в различных элементах цивилизации: науках, искусствах, литературе и т.д., тогда будет видно, что обаяние составляет основной элемент всякого убеждения. Сознательно или нет, но существо, идея или вещь, пользующиеся обаянием, тотчас же, путем заразы, вызывают подражание и внушают целому поколению известный способ чувствований и выражения своих мыслей. Подражание чаще всего бывает бессознательным, и именно это и обусловливает его совершенство. Современные художники, воспроизводящие в своих произведениях бледные цвета и застывшие позы некоторых примитивных живописцев, и не подозревают, конечно, откуда у них явилось такое вдохновение. Οʜᴎ сами верят в свою искренность, а между тем, в случае если бы один знаменитый художник не воскресил бы эту форму искусства, то мы бы продолжали в ней видеть лишь наивные стороны и более низкую степень искусства.
Те же художники, которые по примеру другого знаменитого мастера переполняют свои картины фиолетовыми тенями, вовсе не замечают в природе преобладания фиолетовой краски более, чем это замечалось лет пятьдесят тому назад, но на них до такой степени подействовали личные и специальные впечатления одного художника, что они подчинились этому внушению, тем более, что несмотря на такую странность, художник сумел приобрести большое обаяние. Во всех элементах цивилизации можно легко найти много таких примеров.
Из всего предыдущего мы видим, что в генезисе обаяния участвуют многие факторы, и одним из самых главных был всегда успех. Всякий человек, имеющий успех, всякая идея, завладевающая умами, уже на этом самом основании становятся недоступными никаким оспариваниям. Доказательством того, что успех составляет одну из главных основ обаяния, является одновременное исчезновение обаяния с исчезновением успеха. Герой, которого толпа превозносила только накануне, должна быть на другой день осмеян ею, в случае если его постигла неудача. Реакция будет тем сильнее, чем больше было обаяние. Толпа смотрит тогда на павшего героя как на равного себе и мстит за то, что поклонялась прежде его превосходству, которого не признает теперь. Когда Робеспьер посылал на казнь своих коллег и множество современников, он пользовался огромным обаянием. Но стоило лишь перемещению нескольких голосов лишить его власти, и он немедленно потерял свое обаяние, и толпа провожала его на гильотину градом таких же проклятий, какими она осыпала его прежние жертвы. Верующие всегда с особенной яростью разбивают богов, которым поклонялись некогда.
Под влиянием неудачи обаяние исчезает внезапно. Оно может прийти в упадок и вследствие оспаривания, но это совершается медленнее. При этом именно такой способ разрушения обаяния гораздо более действен. Обаяние, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ подвергается оспариваний), уже перестает быть обаянием. Боги и люди, сумевшие долго сохранить свое обаяние, не допускали оспариваний. Чтобы вызывать восхищение толпы, нужно всегда держать ее на известном расстоянии.
ОБАЯНИЕ, обаяния, мн. нет, ср. (книжн.). 1. Очарование, покоряющее влияние, притягательная сила; первонач. колдовская сила. Обаяние таланта. Быть под обаянием музыки. « В этом молодом свежем чувстве есть какая то прелесть. Слово обаяние… … Толковый словарь Ушакова
обаяние - неотразимое (Коринфский); сладкое (Вяземский) Эпитеты литературной русской речи. М: Поставщик двора Его Величества товарищество Скоропечатни А. А. Левенсон. А. Л. Зеленецкий. 1913 … Словарь эпитетов
обаяние - я, только ед., с. 1) Притягательная сила, исходящая от кого л. или чего л.; очарование. Женское обаяние. Находиться под обаянием музыки. Обаяние маленького старинного городка. Но прежним тайным обаяньем от них [георгинов] повеяло опять... (Фет).… … Популярный словарь русского языка
обаяние - большое обаяние неотразимое обаяние огромное обаяние редкое обаяние … Словарь русской идиоматики
Врождённое или приобретённое очарование, привлекательная сила. В общепринятом смысле обаятельный человек это человек, способный произвести неотразимое, чарующее впечатление своей внешностью или манерой поведения, суждениями,… … Сексологическая энциклопедия
Обаяние - (др.рус. – колдовать) – способность человека привлекать к себе, располагать к хорошему отношению, очаровывать людей покоряя их какими либо своими достоинствами – внешним видом, манерами, словом, умом, добротой и др. Обаяние может быть врожденным… … Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)
обаяние - Древнерусское – баяти (колдовать). В русских словарях слово «обаяние» известно с XVIII в., но его корни уходят в XII–XIII вв. Древние русичи называли «баюнами» волхвов или колдунов, от этого слова произошел глагол «баяти», что означает колдовать… … Этимологический словарь русского языка Семенова
обаяние - Искон. Др. рус. суф. производное от обаяти «околдовать словами», преф. образования от баяти «говорить». См. баять, басня, баловать. Обаяние буквально «колдовство посредством слов». Ср. обворожить, очаровать, околдовать, заговорить (зубы) … Этимологический словарь русского языка
ОБАЯНИЕ. - Др. р. производное от обаяти околдовать словами, образованного от баяти говорить. Первоначально обаяние колдовство словами, состояние околдованного словами … Этимологический словарь Ситникова
Книги
- Обаяние объекта , Наталья Криммер. Как трудно не попасть под обаяние объекта, и как иногда хочется под него попасть. Даже если не должна. Даже если себе не принадлежишь. Даже если ведёшь журналистское расследование, вынуждена… электронная книга
- Обаяние амфибий , Вячеслав Шалыгин. Они всегда были и всегда будут. Их посылали в самые гибельные места, но они возвращались. На них списывали тупость генералов и просчеты политиков, а их победы присваивали себе другие. Им… электронная книга
Об обаянии или очаровании можно говорить долго, потому что оно имеет много граней и индивидуально воспринимается по-разному. Радиус его действия огромен и выходит далеко за пределы межличностных отношений: очаровательными могут быть старые города, местная сцена может дышать очарованием 70-х годов, в путешествии можно любоваться очарованием Дуная.
Шарм, харизма, обаяние, очарование, привлекательность, — кто владеет этим свойством, привлекает людей своими чарами. Можно обратить на себя внимание громкими словами, широкими жестами или показной внешностью, но все это не привлечет внимание надолго.
Очарование тоньше, оно действует на окружающих таинственным образом, скрывая себя. Французский писатель Альбер Камю однажды написал: «искусство получить ответ «да», не спросив ни о чем».
Как обаяние действует на окружающих
Очаровательные люди обладают особой формой личного воздействия. Это положительная энергия, которую невозможно точно описать, но она ярко чувствуется окружающими.
Что заставляет таких людей светиться положительной энергией?
В чем состоят их очарование прелесть?
Психологи называют «основные ингредиенты» обаяния: уверенность в себе, скромность, уважение, позитивный настрой. В обаянии скрывается замечательная способность - умение отдавать себя. Все это проявляется в личном контакте.
Например, в разговоре, когда выражается настрой на собеседника, внимание к нему, неподдельный интерес к теме разговора. В беседе с обаятельным человеком у его визави создается ощущение собственной экстраординарности, важности и необходимости обсуждаемой темы
Такие люди способны лечить своей теплотой, добротой и уважением. Они никогда не поднимаются выше своего собеседника, но дают им чувство того, что собеседник для них на данный момент самый важный человек в мире.
Обаяние устраняет сопротивление, оно открывает сердца и двери — независимо от возраста, пола, статуса, внешнего вида. Великая актриса Софи Лорен описала обаяние как «невидимую часть красоты, без которой никто не может быть действительно красив».
Но обаяние может быть и неправильно истолковано. Оно действует, как призыв сирены, который некоторые принимают за интерес и приглашение к дальнейшим отношениям. В этом заключается элемент риска.
Можно ли научиться быть обаятельным
Психологи говорят, что можно, но в определенных пределах. Только хорошие манеры, милые улыбки и вежливое поведение недостаточны. Все это бесполезно без изменения внутренних установок.
Нужно менять точку зрения, тренировать способность даже в стрессовой ситуации улыбаться, выказывать неподдельный интерес и уважение к собеседнику, не ставя себя выше него. Многие считают, что женщинам это удается лучше, что женственность и мягкость, классические женские черты, могут добавить очарования.
