Книга французского исследователя посвящена взаимоотношениям человека и собаки. По мнению автора, собака – животное уникальное, ее изучение зачастую может дать гораздо больше знаний о человеке, нежели научные изыскания в области дисциплин сугубо гуманитарных. Автор проблематизирует целый ряд вопросов, ответы на которые привычно кажутся само собой разумеющимися: особенности эволюционного происхождения вида, стратегии одомашнивания и/или самостоятельная адаптация собаки к условиям жизни в одной нише с человеком и т.д. По мнению ученого, именно Canis familiaris с «экологической» точки зрения является для нас самым близким существом. Книга получила в 2009 году Гран-при Морон, награду, присуждаемую «французскому автору за труд или произведение, способствующее продвижению свежих этических идей». Доминик Гийо – социолог, антрополог, специалист по истории науки, директор исследовательского центра Жака Берка в Рабате.
Собака — животное уникальное, ее изучение зачастую может дать гораздо больше знаний о человеке, нежели научные изыскания в области дисциплин сугубо гуманитарных, считает социолог, антрополог и специалист по истории науки Доминик Гийо . В своей книге «Люди и собаки», которая вышла в издательстве «Новое литературное обозрение», автор проблематизирует целый ряд вопросов, ответы на которые привычно кажутся само собой разумеющимися: особенности эволюционного происхождения вида, стратегии одомашнивания и/или самостоятельная адаптация собаки к условиям жизни в одной нише с человеком и т. д.
Cобака была невольным героем, а зачастую и жертвой лабораторных опытов по изучению условных рефлексов, которые в начале XX века проводил русский ученый Иван Павлов вместе со своими учениками. Вслед за русскими учеными идею механической обусловленности поведения животных подхватили американские бихевиористы. Объединенные под условным названием «собака Павлова», эти исследования получили широкое общественное признание во многом благодаря литературным антиутопиям, подобным роману «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли.
Изначально
Павлов занимался изучением физиологии слюноотделения. Однажды он
заметил, что у собак эта функция начинает работать еще до получения
пищи. Ученый сделал вывод о существовании психологического компонента,
запускающего функцию слюноотделения. Он начал изучать реакцию собак на
различные раздражители: свист, свет, звук и т.д., — каждый раз
сопровождая их пищей, которую собаки получали от экспериментатора. В
итоге после многократного повторения опыта у собаки автоматически
появлялась слюна уже в момент сигнала. У нее вырабатывался рефлекс: с
течением времени «условный» раздражитель — включение лампочки или звонок
— замещал «безусловный» — пищу. Когда собака воспринимала сигнал,
который у нее ассоциировался с едой, она демонстрировала поведение,
обычно связанное с получением пищи. Так, например, она могла начать
лизать или кусать лампу.
На первый взгляд этот опыт полностью соответствует картине, которую
мы рисуем в собственном воображении, представляя себе научный
эксперимент. Лаборатория, где сама обстановка, как полагают, способна
оградить взгляд ученого от любых внешних воздействий. Бесстрастные и
невозмутимые экспериментаторы, облаченные в белые халаты и напоминающие
врачей из «Заводного апельсина». Животное, реакции которого методично
регистрируют и оценивают количественными методами. Ничто не должно его
взволновать или повлиять на его поведение. В конечном итоге полученные
результаты позволяют сделать абсолютно объективные выводы.
И тем не менее… Такая, казалось бы, стерильная обстановка сделала ученых слепыми к одному важному элементу поведения собаки, который они не могли заметить именно в силу своего предвзятого к ней отношения. На самом деле опыты привели к ошибочным заключениям, поскольку не учитывали главный элемент жизни собаки — силу, связывающую ее с себе подобными и, еще больше, с близкими ей людьми. Поэтому в корне неверно представлять ее в виде своего рода калькулятора, который проявляет интерес к своему хозяину только потому, что тот ее кормит. Конечно, собака очень любит поесть. И все-таки она может быть кем угодно, только не… циником. На самом деле естественный отбор создал ее такой, что для нее нет ничего более важного в этом мире, чем социальные отношения, особенно отношения с человеком.
Ошибка бихевиористов, не увидевших в поведении собак социальной компоненты, стала очевидной благодаря многочисленным исследованиям, предпринятым в начале 70-х годов прошлого века. Воссоздавая опыты Павлова, этологи заметили (Jenkins et alii, 1978), что на первых этапах обучения собаки демонстрировали широкую гамму поведенческих реакций, которые всегда содержали элементы, относящиеся к сфере социальных отношений: игровые позы, виляние хвостом, лай, мимику… Собаки вели себя в точности так, как и в привычных для себя ситуациях, когда они выпрашивали у человека еду. Иными словами, собака воспринимала происходящее в контексте социальных взаимоотношений с человеком, а не просто через желудок.
Подобная интерпретация больше соответствует мотивации животного, которое адаптировано к антропогенной нише и поэтому как нельзя лучше приспособлено для жизни в обществе. В данном случае неприменима предложенная бихевиористами схема, согласно которой собака представляет собой своего рода машину, движимую желанием получить вознаграждение и обученную должным образом реагировать на условные раздражители. Для собаки условный сигнал — лампочка или звонок — служит прежде всего социальным раздражителем, означающим предстоящее взаимодействие с человеком, а не только получение пищи.
Тот факт, что бихевиористы остались слепы к этой очевидной поведенческой особенности собак, позволяет понять, почему они оказались не в состоянии объяснить причину оглушительного провала некоторых своих экспериментов. Миклоши раскрывает истинные механизмы поведения собак на примере одного из таких опытов, многие из которых наносили животному физические и психические травмы (Miklósi, 2007, p. 4).
Опыт, часто имевший пагубные последствия для животного (напомним, что причинение страдания животному в процессе опытов никак не противоречило общей концепции бихевиоризма) , состоял в том, что собаку помещали в закрытый бокс и подвергали ее ударам электрического тока. После этого собаке несколько раз демонстрировали возможность выйти из бокса и таким образом избежать разряда. Все опыты приводили к одному и тому же результату: собака не двигалась с места, раз за разом получая все новые удары тока.
Результаты этого эксперимента привели ученых в замешательство, поскольку, по их мнению, реакция животного определяется условным рефлексом, выработанным в процессе обучения посредством воздействия внешних раздражителей. Концепция бихевиоризма трактовала ожидаемую реакцию собаки однозначно: желая получить вознаграждение, будь то лакомство или уменьшение боли, она должна сбежать. Неправильное поведение собаки, следуя подобной логике, можно было объяснить, только сделав следующий шаг: у собаки просто не хватает сообразительности связать одно с другим, она не способна правильно оценить ситуацию.
Часто подобное объяснение этих ученых вполне удовлетворяло.
Однако современные представления о социальном поведении собак позволяют трактовать результаты опытов иначе. И дело здесь вовсе не в ограниченных когнитивных способностях собак или их необъяснимо противоестественном поведении. Вероятнее всего, так же как и ранее, собака интерпретировала ситуацию в контексте социальных взаимоотношений с человеком, а не просто факта физического контакта с объектом, причиняющим боль. В действительности в ситуации, когда доминирующий пес атакует своего более слабого собрата, у того есть единственный шанс не получить последний укус, который может стать фатальным: оставаться неподвижным, всеми силами демонстрируя покорность. Можно предположить, что собака связывала причиняемую ей боль с действием сотрудников лаборатории, которых она признавала доминирующими. Заметим, что стратегия собаки была вовсе не настолько «звериной», как полагали экспериментаторы, и вполне могла бы оказаться успешной, если бы собаке удалось вызвать у ученых чувство сострадания. Но собаки не могли знать, что имеют дело с бихевиористами, то есть людьми равнодушными, способными удостоить подопытное животное разве что холодным взглядом.
Короче говоря, подвергая своих собак испытаниям и свято веря в объективность и непогрешимость научного подхода, павловцы и бихевиористы просто не замечали, что оказывались втянуты в социальные и эмоциональные отношения с собаками. Надежды, возлагаемые на полное отстранение от животного, не оправдались: выводы, сделанные по результатам опытов, были искажены. Так кто же из этой пары — животное и экспериментатор — больше был похож на «собаку Павлова», а кто был истинным автором опыта?
Описанные опыты служат примером ошибок, к которым могут привести научные подходы, предлагающие рассматривать животное как машину, которой управляют одни лишь условные рефлексы. Поведение такой машины можно изучать в лабораториях, разбирая ее на части, подобно тому как разбирают в мастерских механические устройства. Ошибки экспериментов со всей очевидностью доказывают, что главный недостаток подобного рода подходов кроется вовсе не в том, что они выдвигают слишком осторожные гипотезы или предъявляют слишком строгие требования к постановке опытов. Тот факт, что такие опыты дают довольно скудные результаты, также не будет определяющим. Концепция бихевиоризма по сути своей неприменима к собаке, которую нельзя рассматривать как вещь, лишенную субъектности. На самом деле собака представляет собой активный субъект, для которого социальные отношения имеют наивысшую ценность.
indicator
Чтобы сузить результаты поисковой выдачи, можно уточнить запрос, указав поля, по которым производить поиск. Список полей представлен выше. Например:
Можно искать по нескольким полям одновременно:
Логически операторы
По умолчанию используется оператор AND
.
Оператор AND
означает, что документ должен соответствовать всем элементам в группе:
исследование разработка
Оператор OR означает, что документ должен соответствовать одному из значений в группе:
исследование OR разработка
Оператор NOT исключает документы, содержащие данный элемент:
исследование NOT разработка
Тип поиска
При написании запроса можно указывать способ, по которому фраза будет искаться. Поддерживается четыре метода: поиск с учетом морфологии, без морфологии, поиск префикса, поиск фразы.
По-умолчанию, поиск производится с учетом морфологии.
Для поиска без морфологии, перед словами в фразе достаточно поставить знак "доллар":
$ исследование $ развития
Для поиска префикса нужно поставить звездочку после запроса:
исследование*
Для поиска фразы нужно заключить запрос в двойные кавычки:
" исследование и разработка"
Поиск по синонимам
Для включения в результаты поиска синонимов слова нужно поставить решётку "#
" перед словом или перед выражением в скобках.
В применении к одному слову для него будет найдено до трёх синонимов.
В применении к выражению в скобках к каждому слову будет добавлен синоним, если он был найден.
Не сочетается с поиском без морфологии, поиском по префиксу или поиском по фразе.
# исследование
Группировка
Для того, чтобы сгруппировать поисковые фразы нужно использовать скобки. Это позволяет управлять булевой логикой запроса.
Например, нужно составить запрос: найти документы у которых автор Иванов или Петров, и заглавие содержит слова исследование или разработка:
Приблизительный поиск слова
Для приблизительного поиска нужно поставить тильду "~ " в конце слова из фразы. Например:
бром~
При поиске будут найдены такие слова, как "бром", "ром", "пром" и т.д.
Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. Например:
бром~1
По умолчанию допускается 2 правки.
Критерий близости
Для поиска по критерию близости, нужно поставить тильду "~ " в конце фразы. Например, для того, чтобы найти документы со словами исследование и разработка в пределах 2 слов, используйте следующий запрос:
" исследование разработка"~2
Релевантность выражений
Для изменения релевантности отдельных выражений в поиске используйте знак "^
" в конце выражения, после чего укажите уровень релевантности этого выражения по отношению к остальным.
Чем выше уровень, тем более релевантно данное выражение.
Например, в данном выражении слово "исследование" в четыре раза релевантнее слова "разработка":
исследование^4 разработка
По умолчанию, уровень равен 1. Допустимые значения - положительное вещественное число.
Поиск в интервале
Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO
.
Будет произведена лексикографическая сортировка.
Такой запрос вернёт результаты с автором, начиная от Иванова и заканчивая Петровым, но Иванов и Петров не будут включены в результат.
Для того, чтобы включить значение в интервал, используйте квадратные скобки. Для исключения значения используйте фигурные скобки.
Описание книги «Люди и собаки»:
Книга французского исследователя посвящена взаимоотношениям человека и собаки. По мнению автора, собака - животное уникальное, ее изучение зачастую может дать гораздо больше знаний о человеке, нежели научные изыскания в области дисциплин сугубо гуманитарных. Автор проблематизирует целый ряд вопросов, ответы на которые привычно кажутся само собой разумеющимися: особенности эволюционного происхождения вида, стратегии одомашнивания и/или самостоятельная адаптация собаки к условиям жизни в одной нише с человеком и т.д. По мнению ученого, именно Canis familiaris с «экологической» точки зрения является для нас самым близким существом. Книга получила в 2009 году Гран-при Морон, награду, присуждаемую «французскому автору за труд или произведение, способствующее продвижению свежих этических идей». Доминик Гийо - социолог, антрополог, специалист по истории науки, директор исследовательского центра Жака Берка в Рабате.
Содержание аудиокниги:
Предисловие
Введение
Загадочное увлечение
Собачьи пакости
Не более чем собаки: тезис о собаке-иллюзии
Философия: пропасть между человеком и животным
Гуманитарные науки: природа и культура
Этология: призрак антропоморфизма
Связь, древняя как мир
Неужели они настолько умны, чтобы нас одурачить?
Открыты новые горизонты
Глава 1. Откуда они пришли?
Эволюционное происхождение собак
Между человеком и волком
Древнее самого человека
Животное вечное и вездесущее
Одомашнивание собаки
Кто же кого приручил?
Модель собаки-мусорщика
Самое близкое человеку животное
Многофакторный процесс
Глава 2. Кто они такие?
Биологические аспекты одомашнивания собак
Мягкий отбор
Мозаичная эволюция
Синдром Парка Юрского периода
Популяционный подход
Между собаками и волками: реальные границы вида Canis familiaris
Глава 3. Что такое породы собак? Мифы, реальность и зрительный обман
Подвижная система связанных популяций
Создание собачьих пород в XIX веке: между расовой теорией и евгеникой
Генетическая и генеалогическая необоснованность разделения собак на породы
Собаки породистые и дворняги
Прежняя и нынешняя селекция: образы заводчика и собаковода-любителя
Последствия теории пород для собачьей популяции
Природный артефакт, домашний дикарь
Славные породистые собаки
Порода: еще одна собачья стратегия для использования антропогенной ниши?
Глава 4. Как собаки воспринимают мир?
Мадлен и собака
Получение и обработка информации
Зрение
Слух
Принять «точку обоняния» собаки
Заключение
Глава 5. Есть ли у собак разум?
Собачья психология и антропоморфизм
Эффект «умного Ганса»
Прекрасные иллюзии?
Бихевиоризм, этология и разум
Возможности эвристического антропоморфизма
Каково же быть собакой? Антропоморфизм и эгоморфизм
Функциональный антропоморфизм
В поисках собачьего разума
Глава 6. Собачий склад ума
Физический мир собаки
Объекты
Они суеверны
Разум, ты ли это?
Desperate housedogs?
Глава 7. Как они воспринимают нас? Социальная жизнь собак
Собака Павлова - не то, чем кажется
Два социума
Волк ли волк другому волку?
Люпоморфизм и неотения: собака - это юный волк?
Бебиморфизм: собака - это ребенок?
Упразднение стаи
Значение иерархии в каждом из двух социумов
Скорее вольнонаемные, чем верноподданные
Глава 8. Может быть, они просто не умеют говорить? Как люди и собаки общаются между собой
Что значит «гав»?
Что же происходит на самом деле: несемантическая коммуникация
Зрительная коммуникация
Собаки - совсем не дураки: pointing
Звуковая коммуникация: лай
Они лают, потому что мы разговариваем?
Понимают ли они слова?
Язык для разговора с собакой: doggerel
Как разговаривать с собакой: рациональный подход
Глава 9. Агрессия у собак
Все дело в точке зрения
Типы агрессии у собак
Не слишком строгие правила поведения
Проблема опасных собак
Глава 10. Как мы воспринимаем их? Точка зрения человека
Амбивалентность чувств
Эмпатия по отношению к животному: разлад с людьми?
Собака-компаньон: эмоциональное замещение?
Эмпатия и человеческая природа
«Обращаться как…» или «принимать за…»
Иногда мы предпочитаем людям собак
Отношения с животным: гибкие обязательства
Бесконечный туннель
Связь с незапамятных времен
Любовь к зверю, отказ от человека?
Допустимое непонимание
Разговор с животным
Глава 11. Смешанная социальная группа: антропоканинные сообщества
Нам близки только те, кто похожи на нас?
Социальная связь как взаимная адаптация
Антропоканинное общество
Разнообразие антропоканинных культур
Отказаться от противопоставления природы и культуры
Литература
В основании этой книги лежит твердая уверенность автора в том, что собака для человека - животное совершенно особенное. Начать с того, что у меня самого есть собака и поэтому для того, чтобы в процессе повествования оставаться объективным и беспристрастным, стараясь избежать сентиментальности, восторгов и пустых похвал, мне приходилось соблюдать особую осторожность. Сам факт присутствия рядом с тобой верного четвероногого друга внушает умиление и восхищение, так что всегда есть опасность, что собака начнет интересовать тебя скорее как хозяина, чем как ученого или философа.
Однако результаты исследования превзошли все мои ожидания. Действительно, собака для человека - животное уникальное, и ее изучение зачастую может дать гораздо больше знаний о нас самих, чем все научные изыскания в области дисциплин более «гуманитарных».
Именно поэтому книга посвящена собаке. Разумеется, рядом с нами обитает множество других животных: вспомнить хотя бы о кошках или, к примеру, о золотых рыбках - представителей этих двух видов можно встретить во французских домах гораздо чаще, чем собак. Речь пойдет о собаке потому, что собака всегда и везде была рядом с человеком, в любом человеческом обществе; она помогала человеку во всех его делах, ну, или почти во всех. Это вовсе не означает, что компания кошки для нас менее комфортна или же что кошка представляет для нас меньший интерес. Я ни в коей мере не хотел бы возобновлять или подогревать «конфликт культур» (Heran, 1988) между любителями кошек и собак. Просто кошки начали радовать нас своим присутствием и повсюду совать свой любопытный нос в наших домах сравнительно недавно; они связаны с нами на протяжении лишь нескольких культурно-исторических периодов; каких-то особых биологических механизмов адаптации к условиям совместного обитания с человеком у них не появилось; а по сравнению с собаками свойственные им функции и виды деятельности в наших домах гораздо менее разнообразны.
Цели этой работы никак не связаны со стремлением вызвать любовь к собаке - и уж тем более неприязнь к ней! Не входили в наши планы и попытки собак защищать или отстаивать их права. Что ни говори, это было бы слишком самонадеянно. У нас еще будет возможность убедиться, что в этом отношении собаки не слишком нуждаются в помощи: они прекрасно умеют находить к нам подход. Работа преследовала прежде всего научные цели, а именно определение круга вопросов, проблематика которых выходит далеко за пределы простого знания нравов и психологии лучшего друга человека, - хотя и этого было бы уже немало.
Таким образом, книга может восприниматься на трех уровнях.
Прежде всего, она будет интересна тем, кто хотел бы пополнить свои знания о собаках: об их происхождении, психологии, особенностях восприятия окружающего мира и способах взаимодействия с нами. Откуда они появились? Как они представляют нас? Понимают ли они наш язык? Каким они видят мир - черно-белым или цветным? Как объяснить их агрессивность?
Кроме того, книга адресована людям, стремящимся понять природу той мистической связи, которая возникает между человеком и его домашним животным-компаньоном. Собака здесь может выступить в роли официального представителя, выражающего - хотя она и не умеет разговаривать - мнение всех животных, с которыми у хозяев домашних питомцев складываются отношения, странные и непонятные всем тем, у кого в доме животных нет. Нормально ли это - разговаривать со своей собакой? Правомерно ли полагать, что в эмоциональном плане собака заменяет нам ребенка, супруга или покойного друга? Можно ли воспринимать любовь к собаке как отказ от любви к людям?
И, наконец, в этой работе затрагиваются некоторые вопросы, традиционные для гуманитарных наук. Изучение собаки размывает границы между культурой и природой, доселе казавшиеся незыблемыми. Эти животные обладают выраженной индивидуальностью - пусть даже и отличной от нашей, - и отношения, возникающие между нами и собаками, действительно можно назвать социальными. Изучение способов взаимодействия с собаками указывает нам путь, позволяющий по-новому взглянуть внутрь нас самих и выявить скрытые в глубинах нашей психологии черты, ответственные за социабильность, определяющие возможности общения или причины взаимного непонимания с существами, настолько не похожими на нас.
Для решения подобного рода задач нужно было собрать весь имеющийся на сегодняшний день - исключительно обширный - материал. Одна из последних обобщающих работ, посвященных собакам, «Dog: Behaviour, Evolution, and Cognition» («Собака: поведение, эволюция, когнитивные способности»), написанная Адамом Миклоши (Miklósi, 2007), стала для меня настоящим кладезем подробной информации, касающейся гипотез и дебатов в области этологии собак, а приведенная в работе библиография, которая представляет исчерпывающий перечень научных статей по данной тематике, значительно упростила поиск необходимого материала. Читатель, желающий углубить свои знания в области эволюции собак и их поведенческих реакций, с большой для себя пользой может обратиться к этой замечательной книге. Кроме того, можно порекомендовать еще одну книгу, пусть не настолько полную и академически точную, но, тем не менее, очень увлекательную и в чем-то даже революционную. Речь идет о работе Стефана Будянски, «The Truth about Dogs» («Правда о собаках») (Budiansky, 2002), которая была мне особенно полезна в том, что касается вопросов одомашнивания собак и способов общения с ними.
Я хотел бы поблагодарить Софи Банкар, Жан-Мишеля Беснье, Катрин Корню, Алис Довернь, Себастьяна Гандона, Жиля Авара, Пьера Меркле, Сильви Мезюр, Паскаля Северака и Марьон Викар за их конструктивные и исключительно ценные для меня замечания к первому варианту текста. Я не стану благодарить мою собаку Вегу: это было бы слишком бестактным по отношению к людям… а в силу причин, которые, я надеюсь, станут очевидными по прочтении этих страниц, и вовсе непонятным для собаки способом выражения благодарности.
Введение
То удивительное очарование, которым обладают в глазах некоторых людей их четвероногие друзья, не может не показаться непостижимой тайной тем, кто особой нежности к собакам не испытывает. И даже счастливые владельцы одного из представителей Canis familiaris вынуждены признаться, что зачастую они сами становятся свидетелями зрелища неожиданного, чтобы не сказать странного. Множество собак - в том числе и моя, не буду этого скрывать - целыми днями томно возлежат на диване. Будто утомленный праздностью король, ваш пес лишь тяжело вздохнет, если вы посмеете его побеспокоить. Они получают еду, не прилагая для этого ни малейших усилий, настойчиво требуют, чтобы их вывели на прогулку, облаивают ваших друзей, когда те имеют нахальство появиться у вашего порога: причем все эти бесчинства творятся с таким невозмутимым видом, что ответ на вопрос, кто, собственно, в доме хозяин, уже не кажется столь уж очевидным. Рассерженные владельцы собак тут же сдаются, увидев, как их умоляют о пощаде - голова опущена, взгляд… собственно, он и называется у нас взглядом побитой собаки. С собаками разговаривают, перед ними извиняются, случайно наступив им на лапу. Их хоронят: есть кладбища, - как, например, в Аньере, - предназначенные специально для наших верных четвероногих друзей. Об умерших собаках плачут, и скорбь по ним сопоставима со скорбью от потери близкого человека.
В последние десятилетия в развитых странах эксцентричность владельцев собак достигла, кажется, наивысшего уровня. Некоторые собаки теперь имеют собственный гардероб и украшения, их шерсть подстрижена и причесана особым образом, они носят банты и ленты подобно наряженным пуделям, служившим некогда живыми игрушками для почтенных дам. Множество телевизионных передач, посвященных животным-компаньонам, или телетренинги типа «Мой пес мной командует. Что делать?» лишь подтверждают очевидный факт: большинство собак сегодня окружены такой нежностью и заботой, какими их хозяева не удостаивают даже самых близких своих родственников.
Это явление выходит далеко за пределы Франции. По всей Европе собаки, наряду со своими хозяевами и хозяйками, представляют аналогичное зрелище, причем уже не первое десятилетие. То же самое происходит и в других странах мира. Приведу лишь один пример. Совсем недавно в Новой Зеландии настоящим бестселлером стал диск, выпущенный специально для собак, с музыкой, предназначенной лишь для собачьих - а не человеческих - ушей. Однако пальма первенства в этой области принадлежит, несомненно, Соединенным Штатам: не менее 75 миллионов собак, живущих на данный момент в домах американцев, становятся объектом нежной заботы и почитания, граничащего с культом. Этот факт подтверждается феноменальным зрительским успехом собак-героев телевизионных и кинофильмов - Рин Тин Тина, Леси и прочих Бетховенов.
