Анну Андреевну Ахматову многие воспринимали, да и сейчас еще воспринимают только как лирическую поэтессу, автора лирических сборников-романо в, заключающих в себе историю любви. Но это не так. Да, конечно, любовная лирика Ахматовой - вершинна для поэзии XX века. Но исследованием глубоко личного, интересом к нему творчество поэтессы далеко не исчерпывается.
К тридцатым годам поэзия Ахматовой становится отчетливо и осознанно трагической. И эта трагедия уже не любовная, как в ранней лирике. А началось все сразу после революции.
Одно из первых гражданских стихотворений Ахматовой - «Мне голос был» (1917). Именно о таких стихах поэтессы О. Мандельштам заметил: «…В настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России». Уже в этом стихотворении видны те особенности, которые станут характерными для всего творчества Ахматовой: конфликт лжи и правды, греха и совести решается в пользу духа. Не снимать с себя ответственности за происходящее, разделить ее со всем народом, быть «там, где мой народ, к несчастью, был».
Главная для художника тема - тема памяти, излюбленная мысль - поэзия, язык - не только условие сохранения нации, но и «сам история». Это видно и в стихотворении «Не с теми я…» (1922), и в стихотворении «Мужество» (1942). Но сильнее всего личное и всенародное сливается не столько в военных стихах, сколько в поэме «Реквием». Здесь память - спасение от гибели, непрерывная созидающая жизнь души, духовное спасение человечества. Основной прием Ахматовой - от частного размышления (по поэзии в цикле «Тайны ремесла», а конкретной судьбе в отдельных главках «Реквиема») - к судьбе России, к общечеловеческом у. «Реквием» - единственная в своем роде поэма, посвященная не только жертвам, но и женам репрессированных. В посвящении есть ассоциация с женами декабристов. В начале автор заявляет абсолютно открыто, что судьба русской женщины - от жен стрельцов Петровского времени и декабристок до сталинских «членов семьи изменников родины» - всегда одна и та же. Так русскую историю до Ахматовой никто не трактовал. Мужчинам всегда репрессии, женщинам - проводы и оплакивание. И здесь обобщение идет дальше - «А туда, где молча мать стояла, так никто взглянуть и не посмел». От судеб русской женщины - к судьбе матери вообще, к Богородице.
Россия для автора не исчерпывается преступлениями власти и покорностью жертв. В стихотворении «Родная земля» (1961) «Ни в чем не замешанный прах» - это предыдущие поколения, к числу которых в недалеком будущем присоединится сама Ахматова. Право считать землю своею дает человеку, по мысли поэта, лишь готовность «ложиться в нее и становиться ею». В ней мера патриотизма и мера ответственности.
Посвящение
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними «каторжные норы»
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат —
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат.
Подымались как к обедне ранней,
По столице одичалой шли,
Там встречались, мертвых бездыханней,
Солнце ниже, и Нева туманней,
А надежда все поет вдали.
Приговор… И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет… Шатается… Одна…
Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный свой привет.
Вступление
Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском качался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе… Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.
Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.
Входит в шапке набекрень,
Видит желтый месяц тень.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют,
И пусть унесут фонари…
Ночь.
4
Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случится с жизнью твоей —
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своею слезою горячею
Новогодний лед прожигать.
Там тюремный тополь качается,
И ни звука — а сколько там
Неповинных жизней кончается…
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
И только пыльные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то в никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И скорой гибелью грозит
Огромная звезда.
Легкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.
Приговор
И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
А не то… Горячий шелест лета,
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.
К смерти
Ты все равно придешь — зачем же не теперь?
Я жду тебя — мне очень трудно.
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.
Прими для этого какой угодно вид,
Ворвись отравленным снарядом
Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,
Иль отрави тифозным чадом.
Иль сказочкой, придуманной тобой
И всем до тошноты знакомой,-
Чтоб я увидела верх шапки голубой
И бледного от страха управдома.
Мне все равно теперь. Клубится Енисей,
Звезда Полярная сияет.
И синий блеск возлюбленных очей
Последний ужас застилает.
Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином
И манит в черную долину.
И поняла я, что ему
Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к своему
Уже как бы чужому бреду.
И не позволит ничего
Оно мне унести с собою
(Как ни упрашивай его
И как ни докучай мольбою):
Ни сына страшные глаза —
Окаменелое страданье,
Ни день, когда пришла гроза,
Ни час тюремного свиданья,
Ни милую прохладу рук,
Ни лип взволнованные тени,
Ни отдаленный легкий звук —
Слова последних утешений.
Распятие
Не рыдай Мене, Мати,
во гробе зрящия.
Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: «Почто Меня оставил!»
А Матери: «О, не рыдай Мене…»
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
Эпилог
Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных,
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною,
И в лютый холод, и в июльский зной
Под красною ослепшею стеною.
Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас:
И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,
И ту, что красивой тряхнув головой,
Сказала: «Сюда прихожу, как домой».
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.
О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,
И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,
Пусть так же они поминают меня
В канун моего поминального дня.
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем — не ставить его
Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,
Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы, струится подтаявший снег,
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.
Анализ поэмы «Реквием» Ахматовой
О страшном периоде сталинских репрессий написано немало научных исследований. Ему посвящено множество художественных произведений. Среди них самыми яркими являются личные воспоминания и впечатления непосредственных свидетелей этих событий. А. Ахматова на себе ощутила всю боль и страх, производимые этой «кровавой мясорубкой». Поэма «Реквием» через личный опыт поэтессы передает весь ужас тех лет.
Поэма создавалась в течение долгого времени. Вступление и первая часть написаны в 1935 г., сразу же после первого ареста единственного сына Ахматовой – Льва. Поэтесса при помощи Пастернака написала письмо лично Сталину и добилась освобождения сына, но карательные органы не оставили их в покое. В 1938 г. произошел второй арест. На этот раз унизительная мольба Ахматовой не принесла результата. Льва приговорили к ссылке в сибирские лагеря. В течение двух лет поэтесса продолжала создавать поэму, ставшую ее интимным дневником, отражающим все чувства и переживания. В условиях тотального контроля Ахматова не решалась записывать стихотворение. Она запоминала строки и читала их только самым близким людям.
Сюжет поэмы «Реквием» основан на нахождении Ахматовой в тюремной очереди. В таких очередях она провела почти полтора года. В этом униженном ожидании встречалось множество матерей и жен, выкинутых из общества за сфабрикованные преступления своих мужчин. В предисловии к поэме Ахматова вспоминает, что в очереди ее узнала одна женщина и попросила описать происходящее.
В «Посвящении», предваряющем поэму, поэтесса описывает свое тяжелое, как камень, горе, охватившее душу сразу после вынесения приговора. Она обращается с приветствием к своим «невольным подругам» по тюремной очереди, оказавшимся теперь связанным навеки общей бедой.
«Реквием» не имеет четкой хронологии. Отдельные части отмечены датами, но они непоследовательны. Это не играет большой роли. Два страшных года воспринимаются как целостная картина личной трагедии на фоне всенародного горя. Можно выделить некоторые главные мотивы произведения.
Ахматова подчеркивает огромный масштаб репрессий через количество («осужденных полки») и исторические параллели («корчилась Русь», «стрелецкие женки»). Поэтесса использует религиозную символику. В стране победившего атеизма вера выступает в роли еще одной жертвы режима. Полностью посвящена этому часть поэмы «Распятие», в которой страдания всех матерей трогательно сравниваются с горем Богородицы.
К финалу в поэме нарастает мотив обреченности, невозможности какого-либо сопротивления. Ахматова видит спасение только в смерти, но подозревает, что и она не даст окончательного избавления от всепоглощающего страха. Поэтесса считает, что лучшим признанием ее заслуг перед русской поэзией будет памятник у тюремных стен, который будет вечным напоминанием живущим о том страшном и беспощадном времени.
Анна Андреевна Ахматова - величайший поэт, лирические произведения которого занимают значительное место во всей мировой литературе. Она жила в эпоху революционных изменений, страшных войн, потрясений. Перед ее глазами прошли события, которым не было равных в истории:
Так вот когда мы вздумали родиться
И, безошибочно отмерив время,
Чтоб ничего не пропустить из зрелищ
Невиданных...
Несомненно, все это повлияло на ее творчество, придав лирике гражданскую направленность. Именно эти мотивы стихов Ахматовой ярче всего запечатлелись в моей памяти.
Наиболее полно тема гражданского мужества отражена в поэме «Реквием», которая является выражением беспредельного людского страдания и терпения в период сталинских репрессий, трагических событий тридцатых годов. Всю тяжесть того времени Анна Андреевна разделила со своим народом. Строки поэмы проникнуты настроением «смертельной тоски», горя, отчаяния.
Перелистывая страницы этого произведения, я мысленно представляю себе те страшные годы, которые именуются в литературе «периодом сталинских репрессий». Возникает образ смерти, олицетворяющий трагическое время тридцатых годов:
Только мертвый, спокойствию рад,
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
Такие потрясающие картины проходят через всю поэму, усиливая настроение страха, отчаяния, безысходности. Поэтесса, создавая мрачную панораму времени, передает атмосферу трагического периода истории, когда человеку легче было принять смерть, чем выдержать те испытания, которые выпали на долю каждого. Лирическая героиня поэмы, ощущая непереносимую тяжесть потери, находясь в состоянии неизвестности и переживая за судьбу сына и мужа, обращается с мольбой к смерти:
Ты все равно придешь - зачем же не теперь?
Я жду тебя - мне очень трудно.
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.
Потеряв все самое ценное в жизни, женщина готова принять смерть в любом виде: будь то « отравленный снаряд » или смертельная болезнь. Трагическая гибель была лучшим выходом из положения, чем вероятность увидеть, как «синий блеск возлюбленных очей последний ужас застилает».
Образ всепоглощающего страха также является олицетворением времени. Боялись всего и всех.
Боялись суровых дворников, раскланивающихся знакомых, всевидящих соседей. Боялись и прятали глаза. Все вокруг сковал страх:
Все перепуталось навек.
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
Мне кажется, что такие мрачные картины, нарисованные поэтессой, необходимы для того, чтобы показать значение мужества, стойкости тех, кто пытался этому страху противостоять.
Вчитываясь в строки «Реквиема», я отчетливо представляю обобщенный образ матери со «смертельной тоской» в глазах, которая оказалась наедине со своим горем и болью. Все женщины в это трагическое время были похожи друг на друга, их обезличило одиночество и страх за судьбу семьи и судьбу страны. Обессиленные, они «ив лютый холод, и в июльский зной» стояли у всеобщей тюрьмы «под красною, ослепшею стеной », надеясь на встречу со своими близкими. Семнадцать месяцев, проведенных лирической героиней в тюремных очередях, олицетворяют собой потерянное время.Это период, унесший, наверное, семнадцать лет жизни, потому что время, проведенное в страшном оцепенении, смертельном ожидании, длится целую вечность. Поэтесса вместе со своей страной прошла этот трудный путь и имела право сказать:
Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
Одновременно с обобщенными образами времени и матери мне представляется в поэме главный образ сильного поколения, сумевшего подняться из трясины всеобщего человеческого унижения, сумевшего не только выстоять, преодолеть, но и сохранить в себе достоинство мужественного народа. Поэтому Ахматова гордо заявляет:
И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,
Пусть так же они поминают меня
В канун моего погребального дня.
Строки поэмы «Реквием» невозможно забыть, они вновь и вновь возвращают мои мысли к гнетущему периоду сталинского режима. Необычайно емкое, глубокое содержание этого произведения заново осмысляется. Образы поэмы заставляют задуматься над вопросом «А сколько же требовалось гражданского мужества русскому народу, чтобы суметь выдержать, выстоять, выжить и рассказать правду о жестоком, бесчеловечном времени».
Вполне закономерно тема гражданского мужества стала главной темой «Реквиема». Основная мысль, которая проходит через все произведение,- мысль об удивительной стойкости характера, силе русского человека, выдержавшего время, когда:
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
Несомненно, эта поэма соответствует моему представлению о подлинной поэзии. Творчество только такого художника, истинного патриота, человека, переживающего за происходящее, стремящегося сделать все для того, чтобы не повторилась трагедия народа, сумевшего рассказать правду и передать свои переживания, обнажив богатый внутренний мир, и можно назвать настоящим.
Художественный дар А. А. Ахматовой позволил ей с удивительной эмоциональностью раскрыть тему гражданского мужества в поэме «Реквием», показать слияние своей нелегкой судьбы с многострадальной судьбой России.
Лирика Ахматовой, внешне не похожая ни на чью из современников и ни на чью из предшественников, была тем не менее достаточно глубоко укоренена в русской классике. С появлением «Белой стаи» (1917) стало ясно, что лирическая тема Ахматовой была шире и многозначнее обозначенных конкретных ситуаций. В стихи Ахматовой входила эпоха. Уже редко кто по привычке мог назвать Ахматову поэтом «несчастной любви»: в стихах, предшествовавших «Четкам», и особенно после выхода этой книги возник иной масштаб. Одним из первых, кто не только увидел этот новый масштаб, но объяснил его, предугадав едва ли не весь будущий путь Ахматовой, был Н. В. Недоброво. Он отметил не только трагедийность ее мироощущения, но и внутреннюю мужественность - это наблюдение Ахматова особенно ценила. Об органичной твердости ее души и стиха никто до Н. Недоброво не говорил, лишь привычно отмечали ее пресловутую хрупкость и надломленность. Как показала вся дальнейшая жизнь, давшая литературе «Реквием» и «Поэму без героя», - трагедийность и мужественность были главными свойствами ее поэтического таланта.
После революции Ахматова издала сб. «Подорожник» (1921), «Anno Domini MCMXXI» (1921). В отличие от многих своих друзей и знакомых она не эмигрировала, знаменитой стала ее поэтическая инвектива «Мне голос был. Он звал утешно…» (1917), подтвержденная через пять лет замечательным стихотворением такого же смысла: «Не с теми я, кто бросил землю…» (1922). Часть эмиграции отнеслась к этим стихам с большим раздражением. Стали говорить об упадке ее таланта, о литературном конце поэта. Но и в своей стране Ахматова после революции не находила должного понимания - в глазах многих она оставалась поэтом старой России, «обломком империи». Эта версия преследовала Ахматову всю жизнь - вплоть до печально известного постановления ЦК ВКП(б) «О журналах “Звезда” и “Ленинград”» (1946). Несмотря на разного рода идеологические запреты, поэтическая работа Ахматовой никогда не прерывалась и песенный дар не покидал поэтессу. Ахматова всегда резко протестовала против того, чтобы ее «замуровывали» в 10-е.
30-е были в жизни Ахматовой временем тяжелейших испытаний. Приближалась мировая война. Предвоенные стихи (1924-40), собранные в «Тростнике» и «Седьмой книге» (сборники подготавливались поэтессой, но отдельно изданы не были), свидетельствуют о расширении диапазона лирики Ахматовой. Трагедийность вбирает в себя беды и страдания миллионов людей, ставших жертвами террора и насилия в ее собственной стране. Репрессии коснулись и ее семьи - был арестован и сослан сын. «Муж в могиле, - сын в тюрьме, / Помолитесь обо мне…» («Реквием»). Народная трагедия, ставшая и ее личной бедой, давала новые силы ахматовской Музе. В 1940 Ахматова пишет поэму-плач «Путем всея земли» (начата в марте 1940, впервые опубл. целиком в 1965). Эта поэма - с образом похоронных саней в центре, с ожиданием смерти, с колокольным звоном Китежа - непосредственно примыкает к «Реквиему», создававшемуся на протяжении всех 30-х. «Реквием» гениально выразил великую народную трагедию; по своей поэтической форме «Реквием» близок к народному причету. «Сотканный» из простых слов, «подслушанных», как пишет Ахматова, в тюремных очередях, он с потрясающей поэтической и гражданской силой передал и время и страдающую душу народа. «Реквием» не был известен ни в 30-е, ни много позже (опубл. в 1987). Самое заметное - это обращение к большим стихотворным формам: у ранней Ахматовой оно лишь намечалось в "Эпических мотивах" и "У самого моря", у поздней Ахматовой это и "Реквием", и прежде всего "Поэма без героя", над которой она работает 25 лет.
Массовые репрессии в стране, трагедийные события личной жизни (неоднократные аресты и ссылки сына и мужа) вызвали к жизни “Реквием” (1935-1940)
. Пять лет с перерывами работала Ахматова над этим произведением. Создавалась поэма в нечеловеческих условиях. Стихи жили в памяти друзей и близких. Основные мотивы поэмы -память, горечь забвения, немыслимость, невозможность смерти, мотив распятия, евангельской жертвы
.
Поэма сложилась из отдельных стихотворений, созданных в основном в предвоенный период. Окончательно эти стихи были скомпонованы в единое произведение лишь осенью 1962 года, когда оно было впервые написано на бумаге. Л. Чуковская в “Записках об Анне Ахматовой” вспоминает, что в этот день Ахматова торжественно сообщила: “Реквием” наизусть знали 11 человек, и никто меня не предал”. При знакомстве с поэмой ее структурными частями поражает чересполосица дат: “Вместо предисловия” датировано 1957 годом, эпиграф “Нет, и не под чуждым небосводом...” - 1961-м, “Посвящение” - 1940-м, “Вступление” - 1935-м. Известно также, что вариант “Эпилога” был продиктован автором подруге Л. Д. Большинцовой в 1964 году. Следовательно, даты эти - лишь разные знаки того, что к этому творению Ахматова обращалась на протяжении тридцати последних лет жизни. И при этом “Реквием” - целостное произведение, продиктованное трагедийным временем. Слово “Реквием” переводится как “заупокойная месса”, как богослужение по умершему. Одновременно это - обозначение траурного музыкального произведения.
Уже в 1961 году поэме был предпослан эпиграф, строго, но точно отразивший гражданскую и творческую позицию автора: “Нет, и не под чуждым небосводом, И не под защитой чуждых крыл, Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был.”
Здесь дважды повторяется слово “чуждый”, дважды - слово “народ”. Выражена идея сплочения судеб народа и его поэта.
Название - “Реквием” - настраивает на торжественно-траурный лад, оно связано со смертью, скорбным молчанием, которое пропорционально непомерности страдания.
В годы Великой Отечественной войны, эвакуировавшись из осажденного Ленинграда в начале блокады, Ахматова интенсивно работала. Широко известными стали ее патриотические стихи «Клятва» (1941), «Мужество» (1942): «Час мужества пробил на наших часах, / И мужество нас не покинет». Все военные годы и позже, вплоть до 1964, шла напряженная работа над «Поэмой без героя», которая стала центральным произведением в ее творчестве. Это широкое полотно эпико-лирического плана, где Ахматова воссоздает эпоху «кануна», возвращаясь памятью в 1913. Возникает предвоенный Петербург с характерными приметами того времени; появляются, наравне с автором, фигуры Блока, Шаляпина, О. Глебовой-Судейкиной (в образе Путаницы-Психеи, бывшей одной из ее театральных ролей) и др. Ахматова судит эпоху, «пряную» и «гибельную», грешную и блестящую, а заодно и себя вместе с нею. Поэма широка по размаху времени - в ее эпилоге возникает мотив воюющей с фашизмом России; она многопланова и многослойна, исключительно сложна по своей композиции и подчас зашифрованной образности. В ней с полной силой выразился историзм мышления Ахматовой. В 1946 известное постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград» вновь лишило Ахматову возможности печататься, но поэтическая работа, по ее словам, все же никогда не прерывалась. Постепенно происходило, хотя и медленное, возвращение на печатные страницы, и ее стихи вновь вызывали восхищение своей художественной силой и неувядающей свежестью слова. Последней книгой Ахматовой оказался большой сборник «Бег времени» (1965), ставший главным поэтическим событием того года и открывший многим читателям весь огромный творческий путь поэта - от «Вечера» до «Комаровских набросков» (1961).
Тема: Анна Ахматова. Гражданская позиция в лирике.
Устный журнал.
Цели:
подчеркнуть высокую гражданственность поэзии А.А.Ахматовой и мужество поэта, глубокий патриотизм ;
развитие навыков самостоятельного чтения и анализа стихотворных произведений, воспитание чувства гражданственности; п онять, почувствовать, пережить то, что составляет
п ривить любовь к поэзии
Оборудование:
стенд, посвященный жизни и творчеству поэта;
выставка книг;
запись эпиграфа на доске.
Жизнь, понятая как служение…
Вл.Вигилянский
Учитель . Ахматова - один из островков, благородства, которым всегда была отмечена русская культура, островок заливаемый со всех сторон водами разбушевавшейся недоброй стихии. Вл.Вигилянсий сказал об Анне Ахматовой: «Жизнь, понятая как служение… При этом ни тени панибратства, ёрничанья.юродства. Ни оттенка чванства, брезгливости, пренебрежения к своему кресту… Подвиг её служения – в словесном преображении этого разъятого и бессмысленного мира, претворённого в гармонию. Все крайние проявления человеческой психики (паника, безумие, страхи) выпрямляются и утихомириваются в человеке, которому вдруг открывается норма поведения,суть происходящего… » Сегодня мы попробуем понять поэта, её гражданскую позицию. Для этого надо почувствовать «вкус» общетвенной атмосферы эпохи, понять, что главное в стихах Ахматовой – способность выйти к тому, что «сердце знает».
1 страница. «Я вижу всё, я всё запоминаю»
В автобиографии Анна Андреевна скажет: «Я не переставала писать стихи. Для меня в них связь моя со временем». И ещё: «Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных…», «Я вижу всё, я всё запоминаю». А. понимает, что поэзия - удел избранных, профессия элитная, поэтому
Нам свежесть слов и чувства простоту
Терять не то ль, что живописцу - зренье
Или актеру - голос и движенье,
А женщине прекрасной - красоту?
Но не пытайся для себя хранить
Тебе дарованное небесами:
Осуждены - и это знаем сами -
Мы расточать, а не копить.
Иди один и исцеляй слепых,
Чтобы узнать в тяжелый час сомненья
Учеников злорадное глумленье
И равнодушие толпы. Т.1 стр.81
В лирике А. раскрыта её духовная жизнь. Но очень многое, что она рассказывает от первого лица, свойственно всему её кругу, в её стихах – опыт её поколения, ведь
Две войны, моё поколенье,
Две войны, моё поколенье,
Освещали твой страшный путь.
Судьба России – центр ахматовской скорби. В величаво – гордом и торжественном тоне написаны «ключевые» стихотворения.
1914 год. Мировая война.
Прикинувшись солдаткой, выло горе, Как конь, вставал дредноут на дыбы, И ледяные пенные столбы Взбешенное выбрасывало море - До звезд нетленных – из груди своей, И не считали умерших людей.…
2 страница «Чёрной смерти … крыло»…
Эпоха, пришедшаая после революции, воспринималась Ахматовой, как трагическое время потерь и разрушений, когда всё
Расхищено, предано, продано,
Чёрной смерти мелькало крыло…
1921год… Анна Андреевна пережила ужас, когда погибли три самых близких ей духовно, самых дорогих человека: Блок, Гумилёв, брат Андрей Горенко (покончил собой в Афинах). Из воспоминаний Анны Ахматовой: «Через несколько дней после похорон Блока я уехала в Царское Село, в санаторию… Ко мне пришла Маня Рыкова (сестра близкой подруги), сидели на балконе во втором этаже. Увидели отца (Виктора Ивановича Рыкова),который подходил … Он увидел дочь и позвал её. Подбежала Маня, вернулась ко мне и сказала только «Николай Степанович…» Я всё поняла..»
Все души милых на высоких звездах.
Как хорошо, что некого терять
И можно плакать. Царскосельский воздух
Был создан, чтобы песни повторять.
У берега серебряная ива
Касается сентябрьских ярких вод.
Из прошлого восставши, молчалива
Ко мне навстречу тень моя идет.
Здесь столько лир повешено на ветки,
Но и моей, как будто, место есть...
А этот дождик, солнечный и редкий,
Мне утешенье и благая весть. Т.1 стр.175
3 страница «Не с теми я, кто бросил землю…»
Из состояния безысходности, одиночества, тоски выводят поэта «сверхличные чувства – любовь к Родине и вера в своё признание»
Жизненная позиция Ахматовой заявлена и в стихотворении 1922 года
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.
Но вечно жалок мне изгнанник
Им песен я своих не дам. Как заключённый, как больной.
Темна твоя дорога, странник,
Полынью па́хнет хлеб чужой.
А здесь, в глухом чаду пожара
Остаток юности губя,
Мы ни единого удара
Не отклонили от себя.
И знаем, что в оценке поздней
Оправдан будет каждый час…
Но в мире нет людей безслёзней,
Надменнее и проще нас.т.1 стр.147
Из автобиографии:
«С середины 20-х годов мои новые стихи почти перестали печатать, а старые - перепечатывать», и ни одного слова упрёка или осуждения, внимательно начинает изучать архитектуру старого Петербурга и жизнь и творчество А.С.Пушкина.
4 страница «Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был»
(Проволока в 19 веке соединяла людей (телефон,телеграф) В 20-ом – разделяет (лагеря)
Памятником страшной эпохе репрессий стал «Реквием», посвящённый самым проклятым датам массовых убийств, когда вся страна превратилась в единую очередь, в которой выстаивала и Ахматова, чтобы передать сыну еду. Льва Николаевича арестовывали, выпускали, снова арестовывали. 18 лет он безвинно отсидел в лагерях (1935,1938,1949), реабилитировали в 1956 году, когда чуть ли не последнего выпустили из лагеря. В очереди в тюрьму «Кресты» Анна Андреевна получила заказ «невольной подруги»:
А это вы можете описать?
И я сказала:
Могу.
Так родился «Реквием» страшная летопись 30-х годов (реквием-жанр заупокойной мессы, посвящённый памяти усопшего). Но между «живыми» и «мёртвыми» у Ахматовой нет границ. И весь «Реквием», в нарушение традиции, посвящён живым и мёртвым.
Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных,
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною,
И в лютый холод, и в июльский зной,
Под красною ослепшею стеною.
Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас…
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов
О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,
И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ, Пусть так же оне поминают меня
В канун моего погребального дня.
Поэт уверена, что «нашей земли не разделит на потеху себе супостат»
А вот небольшое стихотворение, которое Ахматова рассматривала «как лучшее из своих ранних». Его очень любил Гумилёв.«Я написала его в 1915 году, весной, когда Николай Степанович лежал в лазарете. Я шла к нему и на Троицком мосту придумала его и сразу же в лазарете прочитала… Я не хотела его печатать, говорила- отрывок, а Николай Степанович посоветовал именно так напечатать».
Думали: нищие мы, нету у нас ничего,
А как стали одно за другим терять,
Так, что сделался каждый день
Поминальным днем, -
Начали песни слагать
О великой щедрости Божьей
Да о нашем бывшем богатстве.
1915 т.1 стр.73
Любовь к родной земле, проявление национальной гордости мы видим в стихотворении «Молитва»:
Дай мне горькие годы недуга,
Задыханья, бессонницу, жар,
Отыми и ребенка, и друга,
№4 И таинственный песенный дар -
Так молюсь за Твоей литургией
После стольких томительных дней,
Чтобы туча над темной Россией
Стала облаком в славе лучей.
Т1.стр.99
В переломный революционный 1917 год Ахматова находит в себе силы для гордой и решительной отповеди тем, кто зазывал её в эмиграцию:
Когда в тоске самоубийства
Народ гостей немецких ждал,
И дух суровый византийства
От русской церкви отлетал,
Когда приневская столица,
Забыв величие своё,
Как опьяневшая блудница,
Не знала, кто берёт ее,-
Оставь свой край, глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух. Т.1 стр.143
5 страница «Всё занялось военной суетою, И от пожаров сделалось светло…»
Великая Отечественная… Анна Ахматова в рядах защитников Ленинграда. Она пишет тексты обращений по радио, призывает ленинградцев к стойкости, вселяя в их сердца уверенность в победе.С «Клятвы» начались военные стихи, как всякая служба начинается с присяги. Осознание судьбы, доли рождает готовность вытерпеть и выстоять:
И та, что сегодня прощается с милым,-
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилам,
Что нас покориться никто не заставит!
Июль 1941, Ленинград
Душой вместе с народом была Ахматова и в эвакуации. В Ташкенте она «впервые узнала, что такое в палящий зной древесная тень и звук воды. А ещё …что такое человеческая доброта. На шестом десятке – впервые!»
Чем был Ташкент для Ахматовой? Боль, сострадание, нежность к сражающимся на фронте, гордость за них, думы о Родине в ташкентских стихах. Жажда добросердечия, потребность быть со всеми прорвалась стихами.
6 страница «Мы знаем, что ныне лежит на весах»
Из воспоминаний Галины Козловской: «Я впервые увидела её сидящей на табуретке, освещённую светом тусклой лампочки вверху, зябко кутающуюся в старую негреющую шубку. Сразу поразило – одновременно и гордость, и сиротство, и веление исходило от неё: «Не сметь жалеть». Её внутренняя сила духовной несломленности была так же очевидна, как было очевидно её безучастие к бедности и неустройству её личного существования. Она всё ещё была в муках блокады, и вся она была с теми, кто там погибать остался…»
В холодный зимний день к вечеру пришла Анна Андреевна и почти повелительно сказала: «Садитесь, я хочу прочитать вам то, что написала вчера». И она прочитала «Мужество».
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки.
Все слова наши неуместны. Мы молчали, понимая, что в русскую поэзию вошло великое стихотворение. Она всё поняла сердцем и не только простила нашу немоту, но радовалась ей, прочитав её на наших лицах»
Анна Андреевна провела в Ташкенте 2 с половиной года (с ноября 1941 по май 1944). Там она работала над «Поэмой без героя» и написала свыше 50 стихотворений, в числе которых знаменитейшие, хрестоматийные. Но главное в том. что в Ташкенте Ахматова стала другим поэтом.
Причины перемен очевидны: общая беда, которую Ахматова делила со всем народом, и общий подвиг, в котором она наравне со всеми приняла посильное участие. Хотя по части бед у неё был полный достаток и до немецкого нашествия, и со стойкостью к бедам было тоже всё в порядке. В 1965 году Ахматова напишет об этом:
Не знаю, что меня вело
Тогда над безднами такими…
7 страница «…Я защищаю не голос, а молчанье моё»
Период с 1946 года по 1956год Ахматова называла «удушьем». Почему?
Ответ найдём в сборнике «Слава миру». Этот документ эпохи не менее убедительный, чем «Реквием».Дикая вакханалия, поднявшаяся вокруг имени поэта после доклада Жданова и Постановления ЦК закончилась тем, что её исключили из Союза писателей, и она была, по её же словам, «обречена на голод». Но это было не самое страшное: её не посадили, ей дали возможность жить вместе с сыном, сражавшимся на фронте и принимавшем участие в штурме Берлина. Ахматова молчала – и в этом была её главная крамола. Молчание расценивалось как враждебная акция. А что было делать? Только что были пущены «под нож» две новые книги стихов. Следовательно, её стихи были не нужны. Других она писать не умела, да и не считала нужным это делать, пока беды касаются её одной.
1949 год. Началась «борьба с космополитами». Стали исчезать люди её круга, ближайшие доверенные её стихов. В их арестах она косвенно винила себя (стихи могли быть причиной ареста, считала она, помня историю с Мандельштамом). Перед Ахматовой стал вопрос нравственный: что важнее – люди, их судьбы или стихи: «Если из-за стихов хватают и сажают в тюрьмы и за колючую проволоку, то стихи - зло».
Арест Пунина, третий арест сына… Такого «самосожжения» не знала русская литература со времён Гоголя… В огонь летело всё: фотографии любимых, черновики старых стихов, письма, альбомы со стихами…
Она тогда чудом осталась жива… Выжить и жить надо было для того, чтобы выручить из беды единственного сына…
И вот …1950 год, журнал «Огонёк». Напечатаны два стихотворения, восславляющих Сталина. Сына не освободили. Правда,14.02.1951 года восстановили её в правах члена Союза писателей. Это несколько поправило её материальное положение и давало шансы для продолжения борьбы
8 страница «Особенных претензий не имею...
Ни к веку, ни к тем, кто вокруг…» 1965год
Анна Ахматова… О своём имени в 1962 году она написала:
Татарское, дремучее
Пришло из никуда.
К любой беде кипучее.
Само оно - беда. («Имя», «Нечёт»)
Ахматова на 10 лет старше века и пережила всё, что пришлось пережить её поколению:
Когда пространство выгнулось
И пошатнулось время…
Моею музой оказалась мука.
Это не сломило её. Поэт заявляет:
Вражье знамя
Растает как дым.
Правда за нами,
И мы победим…
Ведь нам есть, чем гордиться.
И есть, что беречь Т.2стр.49
Она оптимистично смотрит в будущее:
Мы раз и на всегда сотрём слёзы
Войны, чтоб жизнь созидать 1963 год.
Когда в 1962 году Ахматову выдвигали на Нобелевскую премию по литературе, она написала:
Да за это Нобелевки мало,
Чтоб такое выдумать, Судьба!
И только в 1966 году
Сама нужда смирилась наконец,
И отошла задумчиво в сторонку
Хочется напомнить ещё такие слова Ахматовой:
Забудут?- вот чем удивили!
Меня забывали сто раз,
Сто раз я лежала в могиле,
Где, может быть, я и сейчас.
А Муза и глохла и слепла,
В земле истлевала зерном,
Чтоб после, как Феникс из пепла,
В эфире восстать голубом.
21 февраля 1957, Ленинград Т.2стр.207,1957г.
Рефлексия .
Блок, Ахматова, Цветаева, Пастернак,Есенин, … История потрудились над их судьбой. А они были зеркалом и совестью своего времени, в их стихах - наше прошлое и сегодняшнее.
Читая стихи Ахматовой, мы учимся любить русский язык, Родину, учимся мудрости.
Дома: написать свои личные впечатления об уроке, назвав письменный ответ «Моё открытие Анны Ахматовой».
