То о чем многие молчат!Рано или поздно любая женщина вынуждена обращаться к врачу с симптомами, о которых ей неловко говорить. Покраснение, зуд половых органов , распухание слизистой, боль внизу живота, дурно пахнущие выделения…
Женский орган - воспаление слизистой влагалища, спровоцированное болезнетворными бактериями или грибками. По статистике, им страдает каждая 3-я женщина детородного возраста.
Чтобы понять причину возникновения Женский орган , важно помнить, что во влагалище обитает множество различных микроорганизмов (полезных и патогенных). Их баланс зависит от возраста женщины, образа жизни, функции яичников.
Эти факторы влияют на содержание в стенках влагалища гликогена, который, превращаясь в молочную кислоту в достаточно высокой концентрации (рН 4-4,5), не позволяет распространению вредоносных бактерий.
Щелочная среда во влагалище может спровоцировать гинекологические заболевания .
Чем лечить Женский орган
Применяя антибиотики для лечения Женский орган , можно усугубить проблему, спровоцировав распространение грибковой инфекции. Химические препараты могут вызвать и аллергические реакции, и чрезмерную сухость.
В то же время существуют и натуральные средства для нормализации микрофлоры женских половых органов и устранения нежелательных проявлений болезни.
Важно:
перед началом любого лечения прежде следует сдать анализы и выяснить, какой возбудитель спровоцировал заболевание (бактериальный или грибковый).
Уксус .
Смешай 2 ст. л. уксуса 9 % с 1 л кипяченой воды. Ополосни этим раствором наружные половые органы, можно также провести спринцевание.
Повторяй процедуру ежедневно, пока не исчезнут неприятные симптомы.
Отвар ромашки .
2 ст. л. сухих цветов ромашки залей 1 л воды, доведи до кипения и дай настояться 5–10 минут.
Проводи ополаскивания и спринцевания с учетом выраженности заболевания. После нормализации микрофлоры ромашку лучше не использовать.
Лимонный сок .
Для спринцевания 1 ст. л. лимонного сока раствори в 1 л теплой кипяченой воды.
Для профилактики возникновения инфекций употребляй в пищу достаточное количество кисломолочных продуктов, используй белье из натуральных тканей, для интимной гигиены пользуйся мягкими средствами, содержащими молочную кислоту.
Также важно: вдохнови своего партнера ополоснуться перед началом полового акта, чтобы минимизировать проникновение во влагалище посторонних бактерий. Позаботься о хрупком здоровье своих подруг: поделись с ними этой статьей!
Когда давно ходишь беременной, весь мир кажется сказочным, а ты в нем, как минимум, фея. Круглая такая фея. Глаза блестящие, улыбка загадочная, походка… опущу про походку. И ты ждешь. И думаешь, съедая второе мороженое на скамеечке парка, ВОТ-ВОТ! Еще чуть-чуть и вот оно счастье! Ты много читала, ты спрашивала, ты всё-всё можешь себе представить. И представляешь… лениво разглядывая уток и голубей.
На не беременных ты смотришь так «Эх… да что вы знаете вообще о жизни». На уже родивших – почему то так же. А потом БАЦ и родила! Крики, слезы, улыбки, блаженство, звонки, смски, подгузники, срыгнул!…
И проходит время… и ты понимаешь… НЕПРАВДА! Почему никто не предупредил? Почему они молчали? Заговор!
Итак, список. То, к чему я была абсолютно не готова:
1. Грудное вскармливание. Все пишут, как это прекрасно. Я верила. Некоторые пишут про трещины и лактостазы. Но я в страшном сне не могла себе представить, что трещина – это самый натуральный откус разрез соска и это адски больно! А лактостаз – это когда за полчаса температура поднимается почти под 40, и ты лежишь трупом с переполненными сиськами. А рядом лежит ребенок, активно требующий к себе внимания.
2. Нигде не написано, что делать, если ребенка три часа укачивали оба родителя по очереди, он, наконец, уснул и во сне… обкакался. А смена подгузника значит «Начинается 2-я серия, садитесь в первый ряд!» У мужа задергался глаз, когда он услышал протяжный пук. Перспектива еще час прыгать на мяче испугала его больше, чем визит налоговой в офис. Мяч – это была его обязанность. Теперь у него красивая упругая задница. Я качала стоя. Туда-сюда. В первый месяц я по инерции везде так раскачивалась… в магазине, на улице. Стоило только остановится и давай… туда-сюда, туда-сюда. Мой глаз не дергался. Я положила Алису в кроватку. Прямо в какашках.
3. Никто не говорит, что после родов вообще перестаешь хотеть пИсать. Вот совершенно. Как будто мочевой пузырь тоже случайно родила. Гинеколог заходила к нам в палату и напоминала: «Мамулечки, не забываем пИсать!» И мы послушно шли в туалет. Про покакать я вообще молчу. Если только бабочками…
4. Никто не говорит, что если у вас в беременность на животе вырос лишний пушок, то когда вы родите и сдуетесь, живот будет как у шашлычника Вано на сочинском пляже в разгар сезона…. Слава богу, потом все отпадает. Но сначала – шок!
5. Никто не говорил, что после родов я смогу наконец-то полежать на животе от силы пару дней... до прихода молока. А потом всё. Максимум в позе Сфинкса, печально смотрящего в даль. Лежать на груди 4-го размера, переполненной молоком, можно только на массажном столе с двумя дырками для лица...
6. Когда говорят, что на себя не будет времени, представляешь это не ТАК. Понятия «себя» и «я» перестают существовать вообще. Умыться и почистить зубы? Легко! Часа в 3 дня... Позавтракать? Не вопрос! Муж вечером придет и накормит… Прическа? Элементарно! Собрала колтуны в тугой хвостик и красавица! Сходить в туалет? А не зажрались ли вы часом?..
7. Никто не говорит, что первое время, дети, когда их переодевают или меняют памперс, орут как потерпевшие… Сначала это очень пугает. Начинаешь дико торопиться, 18-й раз пытаясь попасть штаниной на ногу ребенка. А он ими туда-сюду, туда-сюда! Пока надеваешь на правую, снимает с левой… И орет! Если бы я не видела, что у соседок по палате все то же самое, то думала бы, что родила истеричку.
8. Когда рождается ребенок, то все, что его касается – это жутко гигиенично. Игрушки, соски – все моется и обдается кипятком. Проходит время… Ребенок начинает ползать и арсенал его игрушек – это уже давно не две погремушки, а целый ящик из Икеи + пульт, телефон, ложки, кастрюли, провода и кот. И никто не говорит, что со всем этим делать! Всегда мыть? Всегда обдавать кипятком? Кота? Шизанешься! Вопрос сам собой отпадает, когда ребенок первый раз облизывает колеса у коляски…
9. Еще, в интернете, все такие мимимишные, отчего реальная картина сильно искажается…
«Ой, у масика такие каки!» Это значит, масик обосрался до ушей.
«Мы срыгнули!» Значит, масик блеванул так, что переодеваются все… и масик, и мама, и отмывается проходивший мимо кот.
«Мы кушаем кашку!» В кашке всё! Масик, мама, стульчик, пол, стены, если масик сделал губами «Пфффф», ну и кот, естественно, куда же без него.
10. Никто не говорит, что когда родишь, то совсем не любишь своего ребенка. Это не любовь. Не верьте! Просто еще ни один человек на земле не нашел слов, которые бы точно описАли это чувство. Неземное совершенно. Удивление. Смотришь и не насмотреться. Шок! У нее есть все! Реснички, бровки, ушки, ногти на пальчиках и даже дырочка в попе! Вы представляете?? У нее есть дырочка в попе! Как такое возможно? Как мое тело сделало все это? Она дышит. Она шевелится. Морщится. Смотрит.
Низкий поклон тому, кто все это создал.
А любовь, она потом приходит… со временем.
Девочки, на просторах интернета наткнулась на эту статью, смеялась сквозь слезы.
Когда давно ходишь беременной, весь мир кажется сказочным, а ты в нем, как минимум, фея. Круглая такая фея. Глаза блестящие, улыбка загадочная, походка… опущу про походку. И ты ждешь. И думаешь, съедая второе мороженое на скамеечке парка, ВОТ-ВОТ! Еще чуть-чуть и вот оно счастье! Ты много читала, ты спрашивала, ты всё-всё можешь себе представить. И представляешь… лениво разглядывая уток и голубей.
На не беременных ты смотришь так «Эх… да что вы знаете вообще о жизни». На уже родивших – почему то так же. А потом БАЦ и родила! Крики, слезы, улыбки, блаженство, звонки, смски, подгузники, срыгнул!…
И проходит время… и ты понимаешь… НЕПРАВДА! Почему никто не предупредил? Почему они молчали? Заговор!
Итак, список. То, к чему я была абсолютно не готова:
1. Грудное вскармливание. Все пишут, как это прекрасно. Я верила. Некоторые пишут про трещины и лактостазы. Но я в страшном сне не могла себе представить, что трещина – это самый натуральный разрез соска и это адски больно! А лактостаз – это когда за полчаса температура поднимается почти под 40, и ты лежишь трупом с переполненными сиськами. А рядом лежит ребенок, активно требующий к себе внимания.
2. Нигде не написано, что делать, если ребенка три часа укачивали оба родителя по очереди, он, наконец, уснул и во сне… обкакался. А смена подгузника значит «Начинается 2-я серия, садитесь в первый ряд!» У мужа задергался глаз, когда он услышал протяжный пук. Перспектива еще час прыгать на мяче испугала его больше, чем визит налоговой в офис. Мяч – это была его обязанность. Теперь у него красивая упругая задница. Я качала стоя. Туда-сюда. В первый месяц я по инерции везде так раскачивалась… в магазине, на улице. Стоило только остановится и давай… туда-сюда, туда-сюда. Мой глаз не дергался. Я положила Алису в кроватку. Прямо в какашках.
3. Никто не говорит, что после родов вообще перестаешь хотеть пИсать. Вот совершенно. Как будто мочевой пузырь тоже случайно родила. Гинеколог заходила к нам в палату и напоминала: «Мамулечки, не забываем пИсать!» И мы послушно шли в туалет. Про покакать я вообще молчу. Если только бабочками…
4. Никто не говорит, что если у вас в беременность на животе вырос лишний пушок, то когда вы родите и сдуетесь, живот будет как у шашлычника Вано на сочинском пляже в разгар сезона…. Слава богу, потом все отпадает. Но сначала – шок!
5. Никто не говорил, что после родов я смогу наконец-то полежать на животе от силы пару дней... до прихода молока. А потом всё. Максимум в позе Сфинкса, печально смотрящего в даль. Лежать на груди 4-го размера, переполненной молоком, можно только на массажном столе с двумя дырками для лица...
6. Когда говорят, что на себя не будет времени, представляешь это не ТАК. Понятия «себя» и «я» перестают существовать вообще. Умыться и почистить зубы? Легко! Часа в 3 дня... Позавтракать? Не вопрос! Муж вечером придет и накормит… Прическа? Элементарно! Собрала колтуны в тугой хвостик и красавица! Сходить в туалет? А не зажрались ли вы часом?..
7. Никто не говорит, что первое время, дети, когда их переодевают или меняют памперс, орут как потерпевшие… Сначала это очень пугает. Начинаешь дико торопиться, 18-й раз пытаясь попасть штаниной на ногу ребенка. А он ими туда-сюда, туда-сюда! Пока надеваешь на правую, снимает с левой… И орет! Если бы я не видела, что у соседок по палате все то же самое, то думала бы, что родила истеричку.
8. Когда рождается ребенок, то все, что его касается – это жутко гигиенично. Игрушки, соски – все моется и обдается кипятком. Проходит время… Ребенок начинает ползать и арсенал его игрушек – это уже давно не две погремушки, а целый ящик из Икеи + пульт, телефон, ложки, кастрюли, провода и кот. И никто не говорит, что со всем этим делать! Всегда мыть? Всегда обдавать кипятком? Кота? Шизанешься! Вопрос сам собой отпадает, когда ребенок первый раз облизывает колеса у коляски…
9. Еще, в интернете, все такие мимимишные, отчего реальная картина сильно искажается…
«Ой, у масика такие каки!» Это значит, масик обосрался до ушей.
«Мы срыгнули!» Означает, что масик блеванул так, что переодеваются все… и масик, и мама, и отмывается проходивший мимо кот.
«Мы кушаем кашку!» - в кашке всё! Масик, мама, стульчик, пол, стены, если масик сделал губами «Пфффф», ну и кот, естественно, куда же без него.
10. Никто не говорит, что когда родишь, то совсем не любишь своего ребенка. Это не любовь. Не верьте! Просто еще ни один человек на земле не нашел слов, которые бы точно описАли это чувство. Неземное совершенно. Удивление. Смотришь и не насмотреться. Шок! У нее есть все! Реснички, бровки, ушки, ногти на пальчиках и даже дырочка в попе! Вы представляете?? У нее есть дырочка в попе! Как такое возможно? Как мое тело создало все это? Она дышит. Она шевелится. Морщится. Смотрит.
Низкий поклон тому, кто все это создал!
А любовь, она потом приходит… со временем.
Когда давно ходишь беременной, весь мир кажется сказочным, а ты в нем, как минимум, фея. Круглая такая фея. Глаза блестящие, улыбка загадочная, походка… опущу про походку. И ты ждешь. И думаешь, съедая второе мороженое на скамеечке парка, ВОТ-ВОТ! Еще чуть-чуть и вот оно счастье! Ты много читала, ты спрашивала, ты всё-всё можешь себе представить. И представляешь… лениво разглядывая уток и голубей.
На не беременных ты смотришь так «Эх… да что вы знаете вообще о жизни». На уже родивших – почему то так же. А потом БАЦ и родила! Крики, слезы, улыбки, блаженство, звонки, смски, подгузники, срыгнул!…
И проходит время… и ты понимаешь… НЕПРАВДА! Почему никто не предупредил? Почему они молчали? Заговор!
Итак, список. То, к чему я была абсолютно не готова:
1. Грудное вскармливание. Все пишут, как это прекрасно. Я верила. Некоторые пишут про трещины и лактостазы. Но я в страшном сне не могла себе представить, что трещина – это самый натуральный откус разрез соска и это адски больно! А лактостаз – это когда за полчаса температура поднимается почти под 40, и ты лежишь трупом с переполненными сиськами. А рядом лежит ребенок, активно требующий к себе внимания.
2. Нигде не написано, что делать, если ребенка три часа укачивали оба родителя по очереди, он, наконец, уснул и во сне… обкакался. А смена подгузника значит «Начинается 2-я серия, садитесь в первый ряд!» У мужа задергался глаз, когда он услышал протяжный пук. Перспектива еще час прыгать на мяче испугала его больше, чем визит налоговой в офис. Мяч – это была его обязанность. Теперь у него красивая упругая задница. Я качала стоя. Туда-сюда. В первый месяц я по инерции везде так раскачивалась… в магазине, на улице. Стоило только остановится и давай… туда-сюда, туда-сюда. Мой глаз не дергался. Я положила Алису в кроватку. Прямо в какашках.
3. Никто не говорит, что после родов вообще перестаешь хотеть пИсать. Вот совершенно. Как будто мочевой пузырь тоже случайно родила. Гинеколог заходила к нам в палату и напоминала: «Мамулечки, не забываем пИсать!» И мы послушно шли в туалет. Про покакать я вообще молчу. Если только бабочками…
4. Никто не говорит, что если у вас в беременность на животе вырос лишний пушок, то когда вы родите и сдуетесь, живот будет как у шашлычника Вано на сочинском пляже в разгар сезона…. Слава богу, потом все отпадает. Но сначала – шок!
5. Никто не говорил, что после родов я смогу наконец-то полежать на животе от силы пару дней... до прихода молока. А потом всё. Максимум в позе Сфинкса, печально смотрящего в даль. Лежать на груди 4-го размера, переполненной молоком, можно только на массажном столе с двумя дырками для лица...
6. Когда говорят, что на себя не будет времени, представляешь это не ТАК. Понятия «себя» и «я» перестают существовать вообще. Умыться и почистить зубы? Легко! Часа в 3 дня... Позавтракать? Не вопрос! Муж вечером придет и накормит… Прическа? Элементарно! Собрала колтуны в тугой хвостик и красавица! Сходить в туалет? А не зажрались ли вы часом?..
7. Никто не говорит, что первое время, дети, когда их переодевают или меняют памперс, орут как потерпевшие… Сначала это очень пугает. Начинаешь дико торопиться, 18-й раз пытаясь попасть штаниной на ногу ребенка. А он ими туда-сюду, туда-сюда! Пока надеваешь на правую, снимает с левой… И орет! Если бы я не видела, что у соседок по палате все то же самое, то думала бы, что родила истеричку.
8. Когда рождается ребенок, то все, что его касается – это жутко гигиенично. Игрушки, соски – все моется и обдается кипятком. Проходит время… Ребенок начинает ползать и арсенал его игрушек – это уже давно не две погремушки, а целый ящик из Икеи + пульт, телефон, ложки, кастрюли, провода и кот. И никто не говорит, что со всем этим делать! Всегда мыть? Всегда обдавать кипятком? Кота? Шизанешься! Вопрос сам собой отпадает, когда ребенок первый раз облизывает колеса у коляски…
9. Еще, в интернете, все такие мимимишные, отчего реальная картина сильно искажается…
«Ой, у масика такие каки!» Это значит, масик обосрался до ушей.
«Мы срыгнули!» Значит, масик блеванул так, что переодеваются все… и масик, и мама, и отмывается проходивший мимо кот.
«Мы кушаем кашку!» В кашке всё! Масик, мама, стульчик, пол, стены, если масик сделал губами «Пфффф», ну и кот, естественно, куда же без него.
10. Никто не говорит, что когда родишь, то совсем не любишь своего ребенка. Это не любовь. Не верьте! Просто еще ни один человек на земле не нашел слов, которые бы точно описАли это чувство. Неземное совершенно. Удивление. Смотришь и не насмотреться. Шок! У нее есть все! Реснички, бровки, ушки, ногти на пальчиках и даже дырочка в попе! Вы представляете?? У нее есть дырочка в попе! Как такое возможно? Как мое тело сделало все это? Она дышит. Она шевелится. Морщится. Смотрит.
Низкий поклон тому, кто все это создал.
А любовь, она потом приходит… со временем.
Фили, твое место в отряде! - Мое место рядом с братом! Я поспешно отворачиваюсь от дяди, зная, что весь мой гнев отчетливо написан на лице. Подумать только... Мгновение назад Торин лишил моего брата мечты. Нашей общей, одной на двоих мечты: отвоевать Эребор. Мы не просто желали, мы обязаны были быть там, когда распахнется в Горе тайная дверь, озаренная последним лучом закатного солнца в День Дурина. Быть там, когда, быть может, понадобится сложить голову в битве со зверем, защищая обретенный дом. И вот, в одночасье, этой мечты не стало. И все же, это был бы уже не я, если б хоть на секунду позволил себе пожалеть о своем решении остаться в Эсгароте с раненым братом. Оставить Кили? Немыслимо! Невыносима сама мысль о том, что я предал бы этим своего младшего братишку, самого родного, так больно и запретно любимого... Подойдя к Кили, я подставляю ему плечо, бережно приобняв за пояс. Я чувствую, как он с облегчением переносит свой вес на меня, почти полностью облокотившись о мою спину. Он страдает. И я чувствую , что рана его на деле гораздо серьезнее, чем всем нам казалось. Когда Оин остается в Озерном Городе с нами, мне становится немного спокойнее. Однако, глядя вслед отплывающей лодке, уносящей наших товарищей вперед, к цели похода, я буквально кожей ощущаю боль Кили, которую он тщетно пытается скрыть. Подоспевший Бофур кричит вслед остальным гномам, но вскоре оборачивается к нам. И выражение его лица мгновенно меняется с раздосадованного на обеспокоенное... Он тоже видит , что происходит с братом. Все то время, что мы пробираемся по узким, темным и склизким от рыбьего жира улочкам Эсгарота, я не свожу глаз с лица младшего. Я тихонько молю Махала о том, чтобы Бард пустил нас к себе, не позволив Кили остаться на улице. И когда тот, все же, пусть и нехотя, распахивает перед нами дверь, я с облегчением помогаю уложить ослабшего братишку на кровать, которая слишком велика для него. Как же так, брат? Отчего так случилось, что ранили именно тебя?! Оин говорит, что стрела была отравлена, и эти его слова повисают в моей разом опустевшей голове липким маревом страха. Сквозь пелену слез, застивших глаза, я гляжу на болезненно побелевшее лицо Кили, осторожно убирая с него мокрые от пота пряди волос. Нет. Невозможно. Неправильно... Мой брат не может умереть! Только не мой Кили... Но ни звука не срывается с моих губ все то время, что Кили кричит от нестерпимой боли, пока Оин, всеми известными ему способами, старается облегчить его страдания. По лицу старика я вижу, что противоядия у него нет. Он знает, что брату осталось недолго. По моему подбородку бежит тонкая струйка крови из прокушенной губы, теряясь в бороде. Пожалуйста. Пожалуйста, пусть эта боль заглушит ту, что грызет сердце! Кили кричит. Мой братишка кричит в немыслимой муке, всем телом извиваясь на кровати. От него веет жаром, и я, дрожащими руками, снова и снова обтираю его лоб влажной тряпицей. Где-то во лбу пульсирует страшная мысль: все бесполезно, Фили. Брат угаснет на твоих глазах... И когда в дом врываются орки, слепая ярость охватывает меня целиком. Нечетко, будто в горькой дымке, я вижу уродливые тела, лезущие в дверь, проламывающие крышу... Словно сквозь вату я слышу крик дочери Барда. У меня нет оружия, и я бросаюсь на врагов с голыми руками, надеясь хотя бы своим телом защитить беспомощного сейчас брата. А потом начинается бойня, и я уже не вижу ничего, кроме белого лица Кили, когда он из последних сил обрушивается с кровати на спину одному из орков. Тварь издыхает, булькающе хрипя, и я с затаенным восхищением и гордостью убеждаюсь, насколько же силен и храбр мой брат. Вот только эта его отчаянная удаль неуместна была сейчас, когда смерть уже протянула к нему свои костлявые пальцы... Брат мой, держись. Прошу тебя, брат... Так неожиданно и вовремя появившиеся эльфы спешат уйти. Что ж, мне все равно, пусть проваливают. Я благодарен им за помощь, но не более. В конце концов, если бы не они, Кили сейчас мог быть здоров! Но эльфийка медлит. Она останавливается на пороге, и, на секунду оторвавшись от лица Кили, которому стало намного хуже, я встречаюсь с ней взглядом. Вздрагиваю. По моей спине пробегает невольная дрожь, когда я вижу в глазах этой девы, представительницы такого чуждого нам народа, сострадание. И нежность . Нежность к моему Кили. Мои ноги подкашиваются, когда она обещает излечить брата. Невероятное облегчение ослабляет все еще напряженное после драки тело. Я неловко устраиваюсь прямо на кровати брата, возле его головы, и склоняюсь к нему, пристально вглядываясь в милые сердцу, сейчас осунувшиеся и искаженные болью черты. Кили начинает тихонько бредить. Его мутный взгляд рассеянно шарит над собой, пока не натыкается на мое лицо. Бескровные губы шепчут что-то, но я не могу разобрать слов. А Кили глядит на мои спутавшиеся усы, бусинки с которых давно потерялись, и...улыбается? Я слышу запыхавшийся голос Бофура, который что-то бормочет про Королевский лист и свиней, и, обернувшись, осознаю, что Кили смотрел вовсе не на меня... Его взгляд прикован к ней . К эльфийке с огненными волосами, что подходит ближе к его ложу. Скорее же, излечи его, прекрати его страдания, дева! Неужто не видишь, что если не поспешить, жизнь брата вот-вот угаснет?! Когда из ее уст начинают потоком литься исцеляющие слова, полные древней магии, будто животворные токи проходят по моему телу от ладони, что касается обнаженной кожи на предплечье Кили. Я неосознанно сжимаю руку еще крепче, но, вовремя спохватившись, отстраняюсь, боясь перенять на себя часть лечебного волшебства, так необходимого брату. Эльфийка продолжает говорить, прикладывая к ране младшего помятые листки Ацеласа, и я, со странным чувством в груди, вижу, как смотрит на нее Кили. Сердце пропускает удар. Что ж... Главное, что братишка спасен! А я... Я буду счастлив просто знать, что он в порядке. В конце концов, я никогда не ждал взаимности в греховном своем безумии... Когда опадают в воздухе невидимые полотнища плескавшейся там магии, когда меркнет робкий свет, что окружал эльфийскую деву, я отчетливо понимаю, что брат спасен. Он по-прежнему смертельно бледен, но грудь его вздымается уже ровнее, а сквозь зубы не вырываются больше стоны боли. Я чувствую такое невероятное , упоительное облегчение, что когда Оин отзывает меня в сторонку, что-то говоря, я почти не слышу его. Молча помогаю старику делать отвар из оставшегося Королевского листа, в то время, как в мозгу бьется лишь одно слово: жив . Мой Кили не погиб и будет жить! Будет также, как и раньше, радовать мир своей удивительной задорной улыбкой... Улыбкой, которая теперь принадлежит не мне. Не успев еще отойти от потрясения, связанного с чудесным спасением брата, бывшего на волосок от смерти, я оказываюсь в новой, почти такой же глубокой бездне. Бездна эта, черная и пугающая, разверстывается где-то под сердцем, когда я гляжу на этих двоих, там, в углу комнаты. Хриплый голос Оина раздается над ухом, восхищаясь целительными способностями лесной воительницы, в то время как я не могу отвести глаз от сцены у кровати... Кили смотрит . Он смотрит на эльфийку так, как никогда, никогда не смотрел на меня. Он все еще бредит, но уже не агонизируя, как раньше, а словно при опьянении - просто смешивая в одно целое все образы, посещающие сознание. Я знаю, что в таком состоянии он не способен лгать. А его искренние чувства так и рвутся наружу... Кили говорит с ней. С его губ срываются слова, каждое из которых огромным раскаленным камнем падает в мою измученную душу. А рыжеволосая дева внимает ему, не отходя от ложа брата. Я не столько вижу, сколько каждой частицей вопящего от душевной боли тела чувствую , как робко и невесомо соприкасаются их пальцы. Больно. Махал, как же больно слышать несмелый вопрос брата о любви, обращенный к ней ! Ноги сами несут меня вон. Вон из дома, подальше от этой боли. К губам, кажется, прилипла полубезумная усмешка, горькая и противная, будто сырой табак. Дыра на месте сердца пронзительно ноет, пропуская сквозь себя зябкий ветер. Гномы любят лишь раз за всю свою долгую жизнь... Лишь раз за всю жизнь... Лишь раз... Прибрежная округлая галька летит в воду, оставляя после себя лишь постепенно уменьшающиеся круги на воде. Я оглядываюсь по сторонам, обнаруживая себя на одной из многочисленных пристаней этого городка. Сидеть на сыроватых гнилых досках довольно холодно, но возвращаться в дом Барда не хочется. Я подбираю еще один камушек из маленькой горки, видимо оставленной игравшими здесь детьми, и без замаха кидаю в воду. Пусть тонет, унося с собой мой грех. Пусть погребет его под толщей темных вод, навсегда скрыв от посторонних глаз. Никто не узнает о том, что за чувство точно также, как этот камень, погребено в моей душе, под слоями лжи о невинной братской любви. А потом налетает ветер. Очередной порыв хищно кидается мне в лицо, норовя выжать слезы, которых уже нет. И я смеюсь. Смеюсь, как безумный, захлебываясь этим скорбным хохотом, рвущимся наружу вместо влаги из глаз. Два рыбака на соседней пристани недоуменно поглядывают в мою сторону, но мне все равно... Потому что в эту секунду, в этот самый миг я окончательно запираю в себе то, чего не должно существовать. То запретное и неправильное, что глодало душу и тело годами. И, отсмеявшись, я поднимаюсь с колен, направляясь обратно к брату. Что, если Кили уснет, а, проснувшись, не обнаружит меня рядом? Что, если он будет беспокоиться? Нужно поспешить... Нельзя доверять подслеповатому Оину промывание раны целебным отваром. Вдруг Кили будет больно? Нужно поспешить...
