"Спор физиков и лириков" имел отголоски еще в 70-х, какие-то культурные следы в 80-х, а кое-что осталось до сих пор. Хотя бы пара куплетов, или само понятие о таком споре. Но вот чем закончился тот спор, если закончился вообще чем-то - вроде бы и неизвестно, вопрос открыт.
"Спор "физиков" и "лириков" возник на страницах "Комсомольской правды" и продолжался около 3 месяцев - со 2 сентября по 24 декабря 1959 года . Проходил он под рубрикой "О духовном мире нашего современника". Главная тема: значение науки и литературы (искусства вообще) для формирования сознания человека (понятно, что имелся в виду "советский человек").
Началом послужила публикация в КП от 2.09.1959 статьи И.Эренбурга "Ответ на одно письмо". Это был ответ студентке пединститута, которая в письме к писателю рассказывала о конфликте со своим другом-инженером. Писала она, что попыталась прочитать ему стихи Блока, на что он заявил, будто это устарело, чепуха и теперь другая эпоха. Инженер этот ничего не признавал, кроме физики. Корреспондентка и спрашивала, верно ли, что интерес к искусству вытесняется в наш век могущественным научным прогрессом? Эренбург в ответ наплел понятной чепухи, состоящей из сплошных общих мест, вроде необходимости гармоничного развития личности, эмоциональной бедности мира этого инженера и т.п. Но тут началось такое! КП только успевала публиковать отклики - каждую неделю по десятку минимум. Писатели, научные работники, инженеры, рабочие (куда ж без них), студенты, аспиранты, молодежь и старики просто завалили письмами редакцию. Пожалуй, столь оглушительный журналистский успех не отказалось бы повторить любое сегодняшнее массовое издание. Главное, что интересно: у инженера нашлись горячие адвокаты, мнение которых наиболее полно выразил некто Полетаев: "Мы живем творчеством разума, а не чувства, поэзией идей, теорией экспериментов,строительства. Это наша эпоха. Она требует всего человека без остатка, и некогда нам восклицать: ах, Бах! ах, Блок! [...] Хотим мы этого, или нет, они стали досугом, развлечением, а не жизнью". "
На мой взгляд, спор тогда же, в 60-е, и закончился. Закончился наиболее естественным, и, очевидно, неизбежным при том соотношении сил, образом: лирики подменили мир физиков на собственный, и с притворным огорчением признали право "победителей" идти на его стройку.
Странно, но, кажется, никто не может сказать, что же это, собственно, за "мир лириков"
. Нет его описания. Профессиональные описатели мира не способны описать свой идеал. Вернее, они его описывают непрерывно, но описание мира в терминах "белый", "светлый", "справедливый", "полный любви" и т.д., возможно, что-то говорит сердцу, но ничего уму. А любая конкретизация поневоле уводит энтузиаста в мир физиков. В этом и проблема.
Иначе говоря, лирики вынуждены не мытьем так катаньем просочить свое видение в мир физиков, переложить на "практиков". Описание мира лириков есть, только его надо искать "у физиков". И худшее, что могут сделать физики - этого не понять.
"Мир физиков"
легко представим. Ясно, что в современном мире это должна быть технократия .
Правда, в силу собственной советской системы общественных отношений, технократия также имела собственный извод. А наиболее представительным его описанием (по крайней мере, в смысле широкоизвестности), был все тот же пресловутый "мир полудня" Стругацких. Корпус текстов и фильмов, и вообще "научно-популярной культуры", включая журнал Техника-Молодежи и производственных "киножурналов" перед киносеансами - был велик, но суть яснее всего видна на авангарде.
И вот если присмотреться к "миру Полудня" повнимательнее именно с точки зрения отношения к технике и физике, это какая-то весьма странная технократия.
Технических деталей этого мира как раз почти не описывается. Советский "научпоп" был скорее "попнауч", а НФ скорее ФН. На фоне технических проблем разворачиваются нравственные проблемы технических специалистов. Положительные фигуры это неординарные "яркие личности", избегающие практической деятельности, а вот фигуры, ориентированные на результат - именно этим смешны, "ограниченные", изгои в коллективе, пахнут стружкой и маслом, разрабатывают какие-нибудь дурацкие "ботинки".
Техника не только ограничена, но и вообще опасна. Этим физикам дай волю, они ведь целую планету грохнут какой-нибудь энергетической волной. Или черная дыра из коллайдера всех поглотит. Разве можно оставить физиков без общественного контроля?
Да, в общем, и чего мудрить - самая уважаемая и важная профессия, на которой держится "мир полудня", это т.н. "Учителя". А самая, низкая и маловажная, если не сказать "слегка презренная" - Техники. Которые добывают миру Полудня ту самую "энергию", на которой он держится и за которую конкурируют "институты физиков". Упоминалось между делом, что, дескать, не хватает людей на эту работу, Всемирный Совет ("учителей жизни") объявил призыв добровольцев в кочегарку мира. На этом моменте еще можно усмехнуться, нашли авторы решение - обойти проблему, "добровольцы найдутся".
И знаете, совсем будет та усмешка не к месту. Оказывается, добровольцев выше крыши. И добровольцы эти - Физики.
Вот этот "мир полудня" (как и прочей фантастики, начиная от фильмов про "счастливый труд колхозников, рабочих и инженеров"), у которого на лбу написано "диктатура лириков", советские физики считали технократией. "Своим миром". Даже защищают его от "лириков", которые сопротивляются приоритетности таких "НИИ", где сидят такие физики, и занимаются такой физикой. Всеми своими силами. Иронии тут мало, "какая у физиков сила". Известно какая - ускориться массой.
Ну, Сахаров, скажем, вот такой вот физик. Его физический результат повлиял на мир, и еще как - дал целой стране и народу возможность не сдаться, дал паритет и пару десятилетий спокойной жизни для всего мира. Казалось бы, сама жизнь подтвердила победу "физики" над лирикой.
Вот только после этого физик забежал впереди результата, раскинул перед ним руки, запел лирические песни и положил жизнь на то, чтобы обратить результат в обратное. То есть все-таки сдаться, разоружиться, и "взявшись друзьями за руки" пойти в Гуантанамо. И таких странных физиков, занятых лирикой, был эдак с миллион. Ясно, что не они главные, но руки приложили. Глядя на результат опустошения и количество жертв, продолжающее расти, понимаешь, что это была мегабомба. Вот только не все физики понимают это даже до сих пор. Даже ограбленный и скинутый с поезда "Москва-Пекин", куда он ездил за пуховиками, или проектируя застежки для бюстгалтера вместо "Бурана", иной физик не понял, где его надули.
Так же, как лирик неспособен сколотить свой садовый домик прямоугольным, физик неспособен красочно, привлекательно и объемно описать свой физический мир. Этим должна заниматься лирика, она и занялась.
После того спора, "физик", во-первых, стал считать себя "творческим интеллигентом" (и даже хранит в шкафу свитер грубой вязки, расстроенную гитару и коллекцию бобин с "бардами"). Он не ответил на вопрос "зачем нужна поэзия" - он забыл, что такой вопрос у него был, он теперь сам "пишет".
И во-вторых, мечтает о построении "технократии", которая, почему-то, как две капли воды похожа на мечты лирика. Физик теперь считает в рублях или киловаттах - "смысл жизни", пользой меряет убийство, а Стругацких считает "штрейкбрехерами лириков", в то время как они "казачки у физиков". Он так и не понял, зачем в "мире Полудня" гипноизлучатели, кто их сделал, кого зазомбируют первым, и что через них, исходя из рациональности, будут транслировать. Мир Полудня уже наступил. Просто не все гипнотизируются.
Иногда приходится слышать термины вроде "коррупционная технократия" или "авторитарная технократия", призванные обозначить, что это это все-таки какая-то "порченая" технократия у нас получилась.
Но следует понимать, что это "технократия" самих средств и методов управления, причем методов советских. Технократия в принципе лишь инструмент для решения конкретных задач, а цели должно формулировать нечто извне. И когда цели состоят в "дать аргумент в идеологическом споре систем", "написать лозунг на Луне" - то это не технократия вообще.
Эта меж-физико-лирическая технократия вынужденно проецируется в промежуточную фигуру между "физиками" и "лириками". Она смазывает картину, но на результат не влияет. В советском (и пост-советском) обществе, деятель такого межумочного, порченного технократизма, назывался "крепкий хозяйственник". Приобретающий законченность в фигурах Горбачева, Ельцина, Лужкова или Черномырдина. Примаков, скажем, в этой системе координат скорее "лирик на должности", и, вполне вероятно, на именование себя "крепким хозяйственником" поморщился бы.
Обратим внимание, что никогда не имелось в виду собственно техническая, научная грамотность "крепкого хозяйственника", или хотя бы, положа руку на сердце, просто грамотность. Типичное становление хозяйственника: "чернорабочий - комсомольско-партийная карьера, сопровождаемая ростом научно-технических должностей - руководитель отрасли". Если "дворник" - то "мэр Москвы", если "слесарь" - то "Газпром", значима тут не последняя должность, а первая. Образовательные и научные "бумажки" прикладываются сами собой. Их "технократизм", почему-то, распространяется на всю науку и технику целиком, позволяет произвольно менять руководимые области.
Например, не сразу можно догадаться, кто в паре Лужков-Черномырдин закончил политех, а кто нефтегаз, и кто из них двоих - кандидат наук.
Это вовсе не "инженеры" или "специалисты" в изначальном смысле технократических концепций, и даже не "менеджеры", в смысле поздних дополнений. Это синтетическая фигура "идеологического (лирического) контроля над хозяйством (физиками)", в силу неспособности самих лириков к таковой деятельности. Это дублирующий провод в голову от ближайшей гипновышки, Маша в корзине за спиной медведя, капающая ему на мозг.
Принципиальное их отличие от "людей технократии", независимо от области деятельности, является отсутствие примата рацио над собственными чувственными интересами. Для них не существует никаких обязательных "законов природы" или "общества", которые бы определяли их поведение. Итог развития этой системы определен изначально - ее изначальным содержанием. Что посадили, то и выросло. Да, человек приставлен к техникам. Возможно, знает пару терминов. Если он компетентен на своем месте, то разбирается во всяких перестановках и товарно-денежных потоках. То есть почти "менеджер". С одним, но критичным изъяном. В любой момент он просто перевернет доску, и на все рациональные аргументы скажет "ну и что, зато жене шуба".
Этот "родовой изъян" советской технократии вполне рационален, как заложенный блок самоуничтожения в ракетах. Отнюдь не случайно в мэры попадает именно дворник. Хотя это за рамками вопроса, в данном рассмотрении важно следствие этого "блока выключения рацио" - такой технократ, в отличие от "менеджера", не самостоятелен. Он не способен создать и поддерживать самообеспечивающуюся систему (для этого нужен примат рацио), он может только распределять поступающее извне.
Что, наверное, в целом и обрисовывает хотя бы общие печальные рамки этой картины "отечественного технократического пейзажа".
Обсуждая любые варианты постсоветской модернизации в направлении "технократии", нужно обязательно учитывать эти моменты. Что не всякая "технократия" - на самом деле технократия, что физики нерезистентны к лирическому облучению, и что существующие "технократы" - на самом деле дворники.
И, что характерно, опять во всем виноваты "лирики".
Вопрос об отношениях физиков и лириков в ХХ веке сильно волновал людей, по крайней мере в России, и было много дискуссий по этому поводу («Что-то физики в почете, что-то лирики в загоне…» Б. Слуцкий). Кстати говоря, равновесия нет и сейчас. Есть такой перекос: в интеллигентной среде считается дурным тоном не знать литературы, искусства, хотя бы одного иностранного языка. И совершенно нормально - не уметь рассчитать каких-то простых вещей и не знать, например, что такое тангенс.
Безусловно, между физиками и лириками есть принципиальная разница . Человек, достигший успеха в гуманитарной области, обязательно создал что-то уникальное. От его деятельности непременно как-то изменился мир. Например, если он написал даже не очень хорошее стихотворение, все равно: был мир без стихотворения - стал со стихотворением. И никто другой написать это стихотворение вместо него не мог. Скажем, не написал бы Лев Толстой «Войну и мир» - не было бы этого романа вообще. И это касается любой гуманитарной деятельности: скульптор ли, музыкант ли - он обязательно меняет, обогащает мир, в котором мы живем.
Что касается точных и естественных наук, здесь ситуация совершенно другая. Одна из главных и наиболее старых ее функций - познание окружающего мира. Оно требует от человека значительных способностей, ума, целеустремленности и т. д. Но когда ученый открывает какое-то явление или закон природы, мир не меняется. Человек лишь узнает то, что в мире есть, поэтому, скажем, если гуманитарное произведение признается принадлежащим тому, кто его создал, то закон тяготения Исааку Ньютону не принадлежит. Это, скорее, закон имени Ньютона, ставшего его первооткрывателем, но не создателем. И в этом существенная разница. Если бы не было Ньютона, закон открыл бы кто-то другой. Закон природы объективен, в нем нет индивидуальности.
В XVII веке ученые получили такую же возможность влиять на мир, как гуманитарии, но до сих пор плохо ею пользуются. Благодаря Фрэнсису Бэкону появился принцип исследования мира не на умозрительной основе, а на основе эксперимента. Было признано, что для исследования окружающего мира нужно не только наблюдать за ним, как делали ученые ранее, а заниматься естествоиспытанием, ставить опыты.
Так научные исследования стали творческой деятельностью. Во-первых, потому что для опытов и наблюдений необходимо создавать инструментарий. И все признают: это - телескоп Галилея, это - микроскоп Левенгука, это - интерферометр Майкельсона, а это - турбодетандер Капицы.
Начиная с этого времени, когда наука стала экспериментальной, она оказалась способна создавать, и эти следы остаются в мире. Благодаря этому она сблизилась с гуманитарной деятельностью. Но все-таки назначение научных изобретений другое, сугубо утилитарное, а художественные произведения предназначены для того, чтобы человек получал удовольствие и совершенствовался морально, эстетически и т. д. И поэтому, конечно, объективная разница есть. Но она не должна влиять на определение, кто лучше, кто хуже. Это просто разные функции.
Сначала немного истории. Непримиримый бурный спор о значимости физиков и лириков начался в 1959 году. «Мироздание не ограничено пределами точного знания, не замкнуто в кругу формул, порядком абстрагирующих жизнь. Девятая симфония Бетховена и «Медный всадник» Пушкина далеко превосходят своей мощью не только самые мощные рефракторы Пулкова, но и космическую ракету», – писал поэт П. Г. Антокольский, представитель лагеря «лириков». Один из первых отечественных кибернетиков И. А. Полетаев так высказывал другую точку зрения: «Мы живем творчеством разума, а не чувства, поэзией идей, теорией экспериментов, строительства. Это наша эпоха. Она требует всего человека без остатка, и некогда нам восклицать: ах, Бах! ах, Блок!… Хотим мы этого, или нет, они стали досугом, развлечением, а не жизнью».
А поэт Б.А.Слуцкий написал стихотворение «Физики и лирики», слова из которого и стали крылатыми:
Что-то физики в почёте.
Что-то лирики в загоне.
Дело не в сухом расчёте,
Дело в мировом законе. (1959г.)
Надо отметить, что эта дискуссия не локальная, охватившая одну страну, так как суть ее глобальная, всемирная – какой путь дальнейшего развития выбрать человечеству. В том же 1959 году Чарльз Сноу в эссе «Две культуры и научная революция» размышлял: «Духовный мир западной интеллигенции все явственнее поляризуется, все явственнее раскалывается на две противоположные части. На одном полюсе — художественная интеллигенция, на другом — ученые, и как наиболее яркие представители этой группы — физики. Их разделяет стена непонимания, а иногда — особенно среди молодежи — даже антипатии и вражды».
Кто же сегодня в почете? Кто востребован на рынке труда? Если быть объективным, приходится признать, что в наше время, когда промышленность стремительно развивается, больше требуются все-таки технические специальности.
Лирикам тоже есть место под солнцем. Это и дизайнеры, и маркетологи, и HR-специалисты, выстраивающие внутрикорпоративную политику, рекламщики, сопровождающие новые проекты, философы, ищущие смысл бытия… У каждого своя задача. «Физики» двигают прогресс вперед, создают материальные блага, а лирики делают этот мир гармоничнее, помогают человеку оставаться человеком. Они вносят в жизнь общества эмоции, переживания, легкий богемный хаос в мысли, красоту. Они напоминают нам, что есть прекрасный незабываемый рассвет и закат, легкое дуновение ветерка, мечты, сомнения, любовь…
Самое интересное, что многие «физики» являются замечательными, нежнейшими «лириками». Первая женщина-профессор математики Софья Ковалевская была талантливой писательницей. Альберт Эйнштейн обладал уникальным воображением: сначала что-то воображал, потом претворял в жизнь, находил научное обоснование этому. Борис Стругацкий, окончив механико-математический факультет ЛГУ с дипломом астронома, работал в Пулковской обсерватории, а с 1960 – профессиональный писатель. Его брат Аркадий Стругацкий – выпускник Актюбинского артиллерийского училища, затем окончил Московский военный институт иностранных языков с дипломом переводчика-япониста. Перечислять можно долго. А вот кто назовет «лирика», ставшего известным «физиком»?
По-видимому, человек может в любом возрасте, заинтересовавшись гуманитарными дисциплинами, глубоко изучить их и стать отличным специалистом во вновь выбранной области. А вот «лирикам» не удаются такие жизненные крутые виражи. Иначе говоря, если ваш ребенок окончил технический вуз, успешно работал, но потом решил стать переводчиком, учителем, историком, писателем, художником и т.д. – это вполне реально и примеров тому много. А вот выбрав гуманиарную стезю, он на ней и останется. Точные науки он, конечно, может изучать, но это не перейдет рамки дилетанства, хобби, и заметного следа в истории человечества он на вновь избранном поприще не оставит.
Кстати, образование идет навстречу гуманитариям: так, например, по математике введена двухуровневая система сдачи единого государственного экзамена, благодаря чему лирики могут спокойно сдать необходимый минимум за школьный курс и имеют возможность продолжать успешно учиться дальше, но только в гуманитарном вузе.
Следует признать, что сегодня человеку необходимы и техническое, и гуманитарное образование. Должны быть в обществе и физики, и лирики. Да вы и сами знаете, что все больше молодых специалистов имеют два-три диплома, знают несколько иностранных языков. Таковы требования времени. Только так можно чувствовать себя успешным, конкурентноспособным человеком, идущим в ногу с прогрессом.
Высокопрофессиональные «физики» и «лирики» всегда имеют огромный спрос на рынке труда. Только их не так много, этих действительно знающих специалистов, трудолюбивых, энергичных, гибких, готовых постоянно обучаться.
Огромное влияние на мировоззрение шестидесятников оказала Великая Отечественная Война . В 1941 году старшей части поколения было 16 лет - и очень многие пошли добровольцами на фронт. Большая их часть, в частности, почти всё Московское ополчение, погибла в том же году. Но для тех, кто выжил, война стала главным в жизни опытом. Столкновение с жизнью и смертью, с массой реальных людей и настоящей жизнью страны, не закамуфлированное пропагандой, требовало формировать собственное мнение. Кроме того, атмосфера на передовой, в ситуации реальной опасности, была несравнимо более свободной, чем в мирной жизни. Наконец, экзистенциальный фронтовой опыт заставлял вообще по-иному относиться к социальным условностям. Бывшие десятиклассники и первокурсники возвращались с фронта совсем другими, критичными и уверенными в себе людьми.
ХХ съезд
Однако их ждало разочарование. Вопреки массовым ожиданиям интеллигенции, что после войны наступит либерализация и очеловечивание строя, сталинский режим стал ещё жёстче и бескомпромисснее. По стране прокатилась волна мракобесия в духе средневековья: борьба с "формализмом", кибернетикой, генетикой, врачами-убийцами , космополитизмом и т. д. Усилилась антизападная пропаганда. Тем временем, большинство фронтовиков-шестидесятников вернулись на студенческие скамьи, сильно влияя на младших товарищей.
Определяющими событиями в жизни поколения стали смерть Сталина и доклад Н. С. Хрущева на ХХ съезде КПСС (1956 год), разоблачавший сталинские преступления. Для большинства «шестидесятников» ХХ съезд был катарсисом , разрешившим многолетний мировоззренческий кризис, примирявший их с жизнью страны. Последовавшая за ХХ съездом либерализация общественной жизни, известная как эпоха «оттепели », стала контекстом активной деятельности «шестидесятников». Шестидесятники активно поддержали "возвращение к ленинским нормам", отсюда апологетика В.Ленина (стихи А.Вознесенского и Е.Евтушенко, пьесы М.Шатрова, проза Е.Яковлева) как противника Сталина и романтизация Гражданской войны (Б.Окуджава, Ю.Трифонов, А.Митта). Шестидесятники - убеждённые интернационалисты и сторонники мира без границ. Не случайно культовыми фигурами для шестидесятников были революционеры в политике и в искусстве - В.Маяковский, Вс.Мейерхольд, Б.Брехт, Э. Че Гевара, Ф.Кастро, а также писатели Э.Хэмингуэй и Э.М.Ремарк.
Проза
Заметнее всего «шестидесятники» выразили себя в литературе. Огромную роль в этом играл журнал «Новый Мир» , с по 1970 год редактировавшийся Александром Твардовским . Журнал, стойко исповедовавший либеральные взгляды, стал главным рупором «шестидесятников» и был невероятно популярен в их среде. Трудно назвать печатное издание, имевшее сравнимое влияние на умы какого-нибудь поколения. Твардовский, пользуясь своим авторитетом, последовательно публиковал литературу и критику, свободные от соцреалистических установок . Прежде всего это были честные, «окопные», произведения о войне, в основном молодых авторов - так называемая «лейтенантская проза»: «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова , «Пядь земли» Григория Бакланова , «Батальоны просят огня» Юрия Бондарева и др. Огромное просветительское значение имела публикация мемуаров И.Эренбурга. Но, очевидно, главным событием была публикация в 1962 году повести Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича » - первого произведения о сталинских лагерях . Публикация эта стала почти столь же переломным и катарсическим событием, как и сам ХХ Съезд. Среди молодёжи огромной популярностью пользовалась катаевская «Юность» .
Поэзия
С другой стороны, важную роль в среде «шестидесятников» стала играть модернистская поэзия. Поэтические чтения впервые в отечественной истории стали собирать толпы молодежи. Как писала известная правозащитница Людмила Алексеева :
Увлечение поэзией стало знаменем времени. Стихами болели тогда люди, ни прежде, ни позже поэзией и вообще литературой особенно не интересовавшиеся. По всей Москве в учреждениях и конторах машинки были загружены до предела: все, кто мог, перепечатывал для себя и для друзей - стихи, стихи, стихи… Создалась молодёжная среда, паролем которой было знание стихов Пастернака , Мандельштама , Гумилева . В 1958 году в Москве был торжественно открыт памятник Владимиру Маяковскому. После завершения официальной церемонии открытия, на котором выступали запланированные поэты, стали читать стихи желающие из публики, в основном молодёжь. Участники той памятной встречи стали собираться у памятника, регулярно, пока чтения не были запрещены. Запрет действовал какое-то время, но потом чтения возобновились. Встречи у памятника Маяковского в течении - гг. все более приобрели политическую окраску. Последняя из них состоялась осенью г., когда были арестованы несколько наиболее активных участников собраний по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде.
Организаторами чтений «на Маяке» были будущие диссиденты Владимир Буковский , Юрий Галансков и Эдуард Кузнецов.
Авторская песня
Съемки со знаменитых чтений в «Политехе» вошли в один из главных «шестидесятнических» фильмов - «Застава Ильича» Марлена Хуциева , а перечисленные поэты на несколько лет стали невероятно популярны. Позже любовь публики перешла на поэтов нового жанра, порожденного культурой «шестидесятников»: авторской песней . Его отцом стал Булат Окуджава , начавший в конце 50-х исполнять под гитару свои песни - сперва на вечеринках или просто на бульваре. Его песни резко отличались от передававшихся по радио - прежде всего личным, даже частным настроем. Вообще, песни Окуджавы - пожалуй, самое адекватное выражение мироощущения «шестидесятников». Вскоре появились другие авторы - Александр Галич , Юлий Ким , Новелла Матвеева , Юрий Визбор ставшие классиками жанра. Появился аудио самиздат , разнесший голоса бардов по всей стране, - радио, телевидение и грамзапись были тогда для них закрыты.
«Физики» и «лирики»
«Шестидесятники» состояли из двух взаимосвязанных, но разных субкультур, шутливо называвшихся «физиками» и «лириками» - представителей научно-технической и гуманитарной интеллигенции. В частности, А.Эйнштейн и Л.Ландау были культовыми фигурами, чьи фото украшали квартиры людей далёких от физики.Естественно, «физики» меньше проявляли себя в искусстве, однако мировоззренческая система, возникшая в их среде, была не менее (а, может, и более) важна в советской культуре 60-х- и 70-х годов. Присущая культуре «физиков» романтизация научного познания и научно-технического прогресса оказала огромное влияние на развитие науки и весь советский быт. В искусстве взгляды «физиков» проявлялись не часто - ярчайшим примером является проза братьев Стругацких .
«Физики» (хотя их личные взгляды могли быть вполне независимыми) были гораздо более любимы государством, чем «лирики», - поскольку в них нуждалась оборонная промышленность. Это отражено в известной строчке Слуцкого : «Что-то физики в почёте, что-то лирики в загоне». Видимо, отчасти, с этим связано то, что в 70-х эстетика «физиков» была воспринята советским официозом - «научно-фантастический» стиль стал архитектурно-дизайнерской нормой позднего СССР.
Походники
В конце 60-х, когда общественная жизнь в стране была придушена, в среде «физиков» возникла новая субкультура - туристов-походников. В её основе лежала романтизация таежного (северного, высокогорного) быта геологов и прочих полевиков. Простота, грубость и свобода их жизни были антитезой скучной бессмыслице «правильного» существования городского интеллигента. Кроме того, образ Сибири вызывал ассоциации с культурой зеков, блатной свободой, в общем изнанкой официальной жизни. Выражением этих настроений стал фильм Киры Муратовой «Короткие встречи » (1967 г) с Владимиром Высоцким в главной роли. Миллионы интеллигентов стали проводить свои отпуска в дальних турпоходах, штормовка стала обыденной интеллигентской одеждой, центральной практикой этой субкультуры было коллективное пение у костра под гитару - в результате чего авторская песня превратилась в массовый жанр. Олицетворением и любимейшим автором этой субкультуры был бард Юрий Визбор . Впрочем, расцвет её пришёлся не на «шестидесятников», а на следующее поколение.
Кино и театр
В кино «шестидесятники» проявили себя исключительно ярко, несмотря на то, что этот вид искусства жёстко контролировался властью. Самыми известными фильмами, выражавшими настроения после ХХ Съезда были «Летят Журавли » Михаила Калатозова , «Застава Ильича » Марлена Хуциева , «Я шагаю по Москве » Георгия Данелии , "Девять дней одного года " Михаила Ромма .
Вместе с тем большинство актёров «золотой обоймы» советского кино - Иннокентий Смоктуновский , Олег Табаков , Евгений Евстигнеев , Юрий Никулин , Леонид Броневой , Евгений Лебедев , Михаил Ульянов , Евгений Леонов , Зиновий Гердт , Олег Басилашвили , Валентин Гафт , Владимир Зельдин и многие другие, - были «шестидесятниками» и по возрасту, и по образу мышления. Но гораздо больше кинематографисты-"шестидесятники" проявили себя в 70-х - 80-х годах - в основном в жанре кинокомедии, поскольку только в ней и разрешалось что-то выражать. Именно тогда сняли свои лучшие фильмы такие типичные «шестидесятники» как Эльдар Рязанов и Георгий Данелия .
Наиболее характерным примером «шестидесятничества» в театре были «Современник » Олега Ефремова и «Таганка » Юрия Любимова .
Живопись
В живописи обострилась борьба против неоакадемизма. Выставка молодых художников в Манеже (1963) подверглась разгромной критике со стороны Н.С.Хрущёва и др. руководителей страны.
Застой
Я все равно паду на той, на той единственной Гражданской.
И комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной.
При том, что интеллигенция следующего поколения относилась к этим идеалам в лучшем случае равнодушно. Это вызывало ощутимый конфликт поколений - подкреплявшийся философскими и эстетическими разногласиями. «Шестидесятники» без энтузиазма относились к «авангардизму », которым жила интеллигенция 70-х - джазу , концептуализму , постмодернизму . В свою очередь, «авангардистов» мало волновала лирика Твардовского и разоблачения сталинизма - все советское было для них очевидным абсурдом. В 1970-х годах многие лидеры "шестидесятничества" ушли в эмиграцию (писатели - В.Аксёнов, В.Войнович, А.Гладилин, А.Кузнецов, А.Галич, Г.Владимов, А.Синявский, Н.Коржавин; кинематографисты - Э.Севела, М.Калик, А.Богин; эстрадные певцы - Э.Горовец, Л.Мондрус, А.Ведищева и мн. др.) Часть "шестидесятников" была вытеснена во "внутреннюю эмиграцию" - поэты В.Корнилов, Б.Чичибабин и др.
В годы застоя главным кумиром, почти иконой «шестидесятников» стал академик Андрей Сахаров , отказавшийся от комфортной жизни обласканного властью учёного ради борьбы за свободу совести. Сахаров с его сочетанием чистоты, наивности, интеллекта и моральной силы действительно воплощал все идеалы поколения - а кроме того, был и «физиком», и «лириком».
Религия
По воспитанию «шестидесятники» по большей части были атеистами или агностиками - и остались таковыми на всю жизнь. Однако с началом «застоя » в условиях отутствия каких-либо социальных перспектив некоторая их часть обратилась к религиозному поиску - в основном в рамках православия и иудаизма . Самыми заметными фигурами православного ривайвла в «шестидесятнической» среде были протоиереи Александр Мень и Глеб Якунин , митрополит Антоний Сурожский , диссидентка Зоя Крахмальникова , филолог Сергей Аверинцев . Как правило, активные деятели этого движения были связаны с Катакомбной церковью .
Перестройка
Перестройку «шестидесятники» восприняли с огромным энтузиазмом - как продолжение «оттепели», возобновление их давнего диалога со сталинизмом. Они - после двух десятилетий бездействия - вдруг вновь оказались оказались очень востребованными. Одна за другой выходили их книги о сталинской эпохе, производя эффект разорвавшейся бомбы: «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова , «Чёрные Камни» Анатолия Жигулина, «Белые Одежды» Владимира Дудинцева , «Зубр» Даниила Гранина и т. д.
Публицисты-"шестидесятники" (Егор Яковлев , Юрий Карякин , Юрий Черниченко , Юрий Буртин и др.) оказались на переднем крае борьбы за «обновление» и «демократизацию» социализма (поскольку этот дискурс вполне соответствовал их взглядам) - за что были названы «прорабами перестройки». Правда, вскоре выяснилось, что они более горячие сторонники перестройки, чем её авторы. Спорный вопрос, можно ли назвать «шестидесятниками» самих Михаила Горбачева и Александра Яковлева (все-таки больше сформированных номенклатурной культурой). Так или иначе, в целом перестройка была звездным часом поколения.
С тем же энтузиазмом большинство «шестидесятников» восприняло приход к власти Бориса Ельцина и реформы Егора Гайдара . В 1993 году многие представители этого поколения подписали «Письмо 42-х» , называя законно избранный парламент «фашистами».
С крушением коммунизма кончилась и общественная востребованность «шестидесятников». Новая социальная реальность принесла совсем другие понятия и вопросы, сделав неактуальным весь дискурс, на котором строилась шестидесятническая культура. И в 90-х большинство знаменитых «шестидесятников» тихо умерли полузабытыми.
История термина
Термин «шестидесятники» прижился после того, как в журнале «Юность » в была напечатана одноимённая статья критика Станислава Рассадина . Автор позже критически отзывался о распространившемся слове :
…само понятие «шестидесятник» заболтано, обессмыслено, да и с самого начала не имело поколенческого смысла, являясь приблизительным псевдонимом времени. (Признаю вполне самокритически - как автор статьи «Шестидесятники», напечатанной буквально за несколько дней до наступления самих 60-х, в декабре 1960 года.)
В других советских республиках и странах соцлагеря «шестидесятниками» называют свои поколенческие субкультуры, отчасти близкие русской (см. например украинскую статью Википедии). Вместе с тем, «шестидесятниками» часто называют западных представителей «поколения 60-х», эпохи хиппи , The Beatles , рок-н-ролла , психоделиков , сексуальной революции , «новых левых », «движения за гражданские права» и студенческих волнений 1968 года (см. английскую статью Википедии). Это, конечно, совершенно другое историческое явление: так, советские шестидесятники чувствовали гораздо большее родство с битниками , предшествовавшим поколению хиппи. Однако, занятно, что в совершенно разных контекстах возникли эмоционально перекликающиеся феномены с общим названием.
Некоторые представители поколения со временем стали относиться к термину иронически. Так, Андрей Битов пишет: «…я шестидесятник лишь потому, что мне за шестьдесят; мои первые дети родились в шестидесятые, и Ленинград находится на шестидесятой параллели» . А Василий Аксёнов в рассказе «Три шинели и нос» вообще называет себя «пятидесятником» .
Представители
Примечания
Wikimedia Foundation . 2010 .
В античном мире натурфилософия вообще не разделялась на отдельные науки. Аристотель, Платон, Демокрит были учеными-энциклопедистами. В средние века творцы достигали высот как в науках о природе, так и в искусстве.
— художник и механик. — поэт и физикохимик. — геолог и поэт. — физик и философ. — химик-органик и композитор, автор музыки и либретто оперы «Князь Игорь». В. Оствальд — физикохимик и цветовод, считавший колористику главным своим достижением в жизни.
Ученые Х Х века: — палеонтолог и писатель; — физик и философ; — основоположник науки о влиянии солнечных процессов на земные события и поэт; И. Р. Шафаревич — математик и обществовед; академик — теоретик космонавтики и автор замечательных работ об обратной перспективе в иконописи; профессор — геофизик и поэт-бард.
Наконец, (химик, фармаколог, медик) и физик А. Сахаров получили мира за общественную деятельность. «Железная леди» Великобритании закончила химический факультет Оксфордского университета. Бывший мэр Москвы — доктор химических наук, химик-нефтяник.
Существует целая плеяда химиков, ставших писателями, — это , Марк Алданов, и, наконец, лаборант-фармацевт, у которой отравления в романах описаны исключительно профессионально.
Киноартисты А. Филиппенко и А. Мягков также химики по образованию. Кинорежиссер Вадим Абдрашитов окончил МХТИ в 1967 году. Певец Хосе Каррерас изучал химию в университете Барселоны. Вот уж действительно — «Химия в центре…»
Физик и поэт В. Ф. Ноздрев составил сборник из стихотворений естествоиспытателей — 56 авторов. (И. В. Можейко) — учёный-востоковед и писатель-фантаст, сценарист. — математик и писатель. Наконец, ваш покорный слуга, доктор химических наук, — говорят, неплохой исполнитель авторской песни.
Академик-геометр А. Т. Фоменко инициировал большой скандал в среде историков. На основе методов статистического анализа исторических текстов он выдвинул гипотезу о том, что действующая христианская хронология, созданная в XVI—XVII вв. еках И. Скалигером и Д. Петавиусом, ошибочна.
Вот некоторые из его выводов: Христос родился в XI веке от рождества Христова, находилось в Москве, Орда — регулярное войско Русского государства, Ярослав Мудрый, Иван Калита, хан Батый — один и тот же человек .
Хронология — дисциплина сугубо математическая — попав в раздел исторических (гуманитарных) дисциплин, стала перекраиваться в угоду политическим и национальным интересам.
Существует более 200 различных версий «дат сотворения мира». Выводы работ А. Фоменко при независимой проверке путем сопоставления (бытовые письменные источники, элементный и фазовый состав металлических и керамических предметов, возраст органических останков) могут изменить парадигму истории.
Но это путь чрезвычайно долгий и дорогой. Легче объявить ученого шарлатаном. Важно, однако, что проблема ряда хронологических парадоксов все-таки обозначена, особенно тысячелетие темных средних веков и неожиданный расцвет Возрождения вроде бы на пустом месте.
Таким образом, о противопоставлении двух культур, по Ч. Сноу, не может быть и речи. Все в наших руках.
