Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города - рецензия - Психология эффективной жизни - онлайн-журнал. С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города - рецензия

Друзья, «Зануда» продолжает рассказывать о научно-популярной литературе. Сегодня в рубрике - обзор книги Дарьи Варламовой и Антона Зайниева «С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города».

Сегодня я расскажу о книге, которая, как мне кажется, должна войти в must read каждого здравомыслящего человека. Обычно я себе таких категоричных заявлений не позволяю, но это особенный случай. К тому же, жюри престижной премии «Просветитель» солидарны со мной: в этом году авторы книги стали лауреатами в номинации «Естественные и точные науки».

Об авторах

Об авторах - журналистах Дарье Варламовой и Антоне Зайниеве - не смогу рассказать подробно, быть может, это и не важно. Важно то, зачем и для кого журналисты написали книгу:

«Авторы этой книги тоже долгое время были уверены, что психические расстройства очень редки, и почти любой разлад между внутренним миром и окружающей реальностью можно решить усилием воли. До тех пор, пока оба не заболели (в разное время) клинической депрессией. В течение месяцев постоянной борьбы за нормальную работоспособность и возможность получать удовольствие от жизни мы узнали много нового <...> и решили написать книгу о том, как работает наша психика, почему она „съезжает с катушек“ и что важно знать о своём здоровье».

О книге Стрессы, забеги в попытках всё успеть, желание соответствовать или, наоборот, идти против системы - всё это собирается в букет психических заболеваний. В книге Дарья и Антон лаконично и доступно рассказывают о понятиях психической нормы и отклонения от неё, о самых распространенных нарушениях психики и о том, как важно следить за психическим здоровьем.

Думаю, многие из нас слышали о такой болезни как депрессия. Кто-то знаком с ней на личном опыте. Последним, помимо свалившегося на плечи заболевания, приходится бороться с общественным мнением. Расхожие фразы: «Ну что ты такой *уничижительное слово*!», «Соберись!», «Это не болезнь, у тебя просто силы воли нет!» заставляют сомневаться в себе, убеждают в собственной неполноценности. А ещё существующая догма о недопустимости обращений к специалисту оставляет человека наедине с болезнью, что зачастую приводит к печальным последствиям. Именно поэтому так ценна глава книги о депрессии, которая объясняет, в чём суть болезни и почему нарушения биохимических процессов работы мозга нельзя исправить простым «ну-ка взбодрись».

Журналисты описывают этапы развития болезни, методики лечения. И, самое главное, - ощущения человека, который столкнулся с данным заболеванием.

Биполярное, пограничное и тревожное расстройства, синдромы дефицита внимания и гиперактивности, шизофрения, синдром Аспергера - заболевания, которые часто встречаются у жителей городов. Об этих заболеваниях и пишут авторы, иллюстрируя каждую главу примерами из жизни, а не просто делятся сухими научными фактами.

Это крайне важно: научиться жить с пониманием того, что если с тобой что-то не так, - это не конец света, а начало новой сознательной жизни. Да, это тяжело, и зачастую мы не хотим знать подробности о действительности, но это необходимо, если мы хотим остаться человечными.

Для меня, излишне самоуверенного человека, стали откровением рассказы о пограничных психических расстройствах. Раньше снисходительно считала подобные типажи избалованными истериками, теперь - испытываю за это чувство вины. Благодаря книге поняла, как люди с пограничными психическими расстройствами воспринимают реальность:

«Человек с ПРЛ живёт в состоянии постоянной внутренней неупорядоченности, и из-за этого внешний мир тоже кажется ему непонятным, чужим и враждебным - хотя время от времени с ним случаются приступы идеализации и любви ко всему сущему, основанной на нереалистичном восприятии, и поэтому быстро сменяющейся разочарованием».

Факты о синдроме дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) также стали для меня откровением.

История признания СДВГ диагнозом, способы лечения, возможность проявления у взрослых - всё это раскрывается в книге. Интересна и глава о синдроме Аспергера, но не описанием симптомов, а вопросом о том, что стоит считать болезнью. Авторы пишут:

«Как и в случае с другими психическими расстройствами, синдром Аспергера поднимает вопрос о границах нормы. Если мы считаем равными людей другой расы, вероисповедания или сексуальной ориентации, не стоит ли так же относиться к людям, у которых по-другому устроена нервная система? Многие аутисты протестуют против того, чтобы их считали больными или неполноценными, в противовес предлагая для обычных людей термин „нейротипики“».

Настало время вывести резюме, и в нём, пожалуй, повторюсь. Как мне кажется, эту книгу нужно прочитать каждому. Для понимания собственного состояния и окружающих. Для того, чтобы было меньше стигматизации тех, кто психически болен.

Для того, чтобы при замеченных отклонениях в психическом состоянии мы выбирали поход к специалисту, а не кухонную терапию в надежде, что «само отвалится».

хотите понимать, что стоит за такими словами как депрессия, синдром Аспергера, СДВГ, шизофрения;
вам небезразлично собственное психическое здоровье;
вы - житель мегаполиса, и хотите лучше понимать окружающих.

Плюсы и минусы

Плюсы

Описание распространенных заболеваний и методик лечения.
Развенчание стереотипного мнения об обращении к врачам-специалистам.
Легкость и доступность изложения.

Минусы

Ряд спорных моментов, связанных с тем, что считать заболеванием, а что - нет.
Книга написана заинтересованными авторами, но не врачами-профессионалами.

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Дарья Варламова, Антон Зайниев
С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города

Научный редактор П. Бесчастнов

Руководитель проекта И. Гусинская

Корректоры Е. Аксёнова, М. Смирнова

Компьютерная верстка К. Свищёв

Дизайн обложки Ю. Буга

Использованы иллюстрации из фотобанка shutterstock.com

Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).

Предисловие научного редактора

Меня как врача-психотерапевта и психиатра часто просят порекомендовать, что почитать дельного на тему устройства мозга и болезней психики. Это всегда вызывает затруднения, потому что на русском адекватной литературы удручающе мало, хороший научно-популярный текст найти очень сложно. Есть тексты научные, но они понятны только специалистам. И есть множество книг по популярной психологии, но они часто рассчитаны на совсем уж непритязательного читателя. А вот золотой середины – качественного и умного рассказа простым языком о сложных вещах – в общем-то и нет.

Теперь в коротком списке научно-популярных изданий о психиатрии стало на одну книгу больше. Современные представления о психических болезнях разложены в ней по полочкам. Разумеется, авторы не касались всего разнообразия психопатологии, но такой задачи перед ними и не стояло. Здесь описаны основные психиатрические «хиты» – депрессия, тревожность, биполярное расстройство, шизофрения, синдром Аспергера, некоторые расстройства личности. Описаны со знанием дела, максимально понятно и доступно, но без упрощений и искажений. Материал представлен на уровне привлекательном не только для интересующихся любителей, но и для молодых специалистов. Думаю, даже и профессиональные психиатры могут найти тут любопытное для себя.

То есть, если вам интересно, как устроена психика, как и почему она ломается и что по этому поводу можно сделать, каковы актуальные воззрения на вопросы психического здоровья и патологии, эта книга будет вам полезна.

Павел Бесчастнов, психотерапевт, психиатр (stelazin.livejournal.com)

Введение
Зачем мы написали эту книгу

Наше общество устроено парадоксально. Здесь считается нормальным жаловаться в ответ на риторический светский вопрос «Как дела?» или сидеть в общественном транспорте с мрачным видом человека, чья жизнь давно потеряла всякий смысл, – и в то же время совершенно не принято открыто обсуждать серьезные вопросы психического здоровья. Популярная психология нашла пристанище в блогах и социальных сетях, многие читатели которых, несмотря на старания нескольких компетентных блогеров, до сих пор так и не поняли разницы между соционикой и официальной психологической наукой, не говоря уже о психиатрии. Попытки профессионалов объяснить самые простые понятия широкому кругу неспециалистов часто приводят к тому, что последние начинают заниматься кухонной диагностикой: «Это у тебя, Вася, нарциссизм». Но поход к психотерапевту до сих пор считается у нас показателем позорной слабости духа – дескать, нормальный человек свои проблемы должен решать сам.

Параллельно в нашем сознании существует целый пласт разнообразных мифов и образов, связанных с «подлинным» безумием: от страшилок про Кащенко и карикатурных образов из «Кавказской пленницы» до дьявольски обаятельного психа Николсона в «Сиянии» и (для продвинутых) записок остроумного невролога Оливера Сакса о человеке, принявшем жену за шляпу. Но между этим фантасмагорическим миром и биографией среднестатистического обывателя нет (и не может быть) ничего общего: подобные ужасные вещи, конечно, с кем-то случаются, но только не с такими аккуратными, здравыми, уравновешенными людьми, как мы. В представлении большинства психическая норма – нечто незыблемое, вроде двух рук и двух ног. Теоретически, конечно, можно потерять конечность, но только в экстремальных обстоятельствах. В любых других случаях ей ничего не угрожает – как и нашему рассудку. Мир Канатчиковой дачи так же далек от нас, как гнездо пиратов на Сомали или будни сицилийской мафии.

Но что если – чисто гипотетически – допустить, будто обычный россиянин (скажем, учитель, медсестра или офис-менеджер) вдруг может заболеть серьезным психическим расстройством? Как с этим справиться? Как не потерять трудоспособность? Как объяснить родным, что с тобой происходит? Как самому это понять? Как научиться отличать объективную реальность от странных продуктов своего сознания? И наконец, есть ли способ принять мысль о том, что ты теперь «не такой, как все»?

Звучит словно катастрофа, не правда ли? И лучше бы нырнуть обратно в утешительную иллюзию, что ни с кем из «нормальных» людей ничего подобного не случится, – но, к сожалению, ни психиатры из развитых стран, ни Всемирная организация здравоохранения не разделяют подобного оптимизма. За неимением качественных данных по России воспользуемся американской статистикой: из ста семеро болеют депрессией1

Трое – биполярным расстройством2
Kessler RC, Chiu WT, Demler O, Walters EE. Prevalence, severity, and comorbidity of twelve-month DSM – IV disorders in the National Comorbidity Survey Replication (NCS-R). Archives of General Psychiatry, 2005 Jun; 62(6): 617–27.

Один – социопат3
Lenzenweger MF, Lane MC, Loranger AW, Kessler RC (2007). DSM – IV personality disorders in the National Comorbidity Survey Replication. Biological Psychiatry, 62(6), 553–564.

И один имеет большие шансы стать шизофреником4
Regier DA, Narrow WE, Rae DS, Manderscheid RW, Locke BZ, Goodwin FK. The de facto mental and addictive disorders service system. Epidemiologic Catchment Area prospective 1-year prevalence rates of disorders and services. Archives of General Psychiatry. 1993 Feb; 50(2): 85–94.

В общем, вероятность не так уж и мала: 14,9 % мужчин и 22 % женщин в ближайший год столкнутся с каким-либо расстройством психики5
Center for Behavioral Health Statistics and Quality. (2015). Behavioral health trends in the United States: Results from the 2014 National Survey on Drug Use and Health (HHS Publication No. SMA 15–4927, NSDUH Series H-50). Retrieved from http://www.samhsa.gov/data/

Авторы этой книги тоже долгое время были уверены, что психические расстройства очень редки и почти любой разлад между внутренним миром и окружающей реальностью можно решить усилием воли. До тех пор, пока оба не заболели (в разное время) клинической депрессией. В течение месяцев постоянной борьбы за нормальную работоспособность и возможность получать удовольствие от жизни мы узнали много нового и неожиданного о том, как работает наш мозг и какие неприятные сюрпризы он способен подкинуть. Мы пообщались с психиатрами и людьми с другими психическими расстройствами и поняли, что «изнутри» такие болезни выглядят совсем не так, как со стороны. Подробной, хорошо систематизированной и читабельной информации на русском языке на эту тему не так много. Поэтому мы решили провести психологический ликбез и написать книгу о том, как работает наша психика, почему она «съезжает с катушек» и что важно знать о своем здоровье.

Ведь, во-первых, любой образованный человек должен хотя бы отчасти понимать, по каким законам работает его организм, в том числе и мозг. И относиться к психическим заболеваниям стоит без суеверного страха – а так, как относятся к астме и диабету: здраво и вдумчиво. Во-вторых, непонимание внутренней логики психических расстройств обусловливает предубеждение против больного со стороны окружающих или просто неумение с ним взаимодействовать. Страждущим приходится либо маскировать свое состояние, тратя на это огромные психические ресурсы, либо постоянно чувствовать к себе настороженное отношение других, осуждение близких, часто менять места работы. Между тем многие из этих проблем можно решить, повышая психиатрическую грамотность населения.

За рубежом существует огромное количество разных ассоциаций и сообществ, занимающихся поддержкой больных психическими расстройствами. Несмотря на то что и там к ним порой относятся неоднозначно, очень большое внимание уделяется тому, чтобы такие люди комфортно чувствовали себя в обществе и могли полноценно самореализоваться. Хотя гений и «безумие» не настолько тесно связаны, как принято считать, среди людей с психическими заболеваниями много ярких талантов: Стивен Фрай, Хью Лори, Кортни Лав, Дэн Экройд, Кэтрин Зета-Джонс и другие знаменитости страдают от заболеваний, описанных в книге. Так что психиатрический диагноз – еще не конец, а лишь начало новой жизни, полной неожиданных вызовов, но при должном отношении не менее продуктивной и насыщенной.

Глава 1
В безумии есть свой метод, или Откуда берутся расстройства

Где заканчивается психическая норма

Перед тем как начать разговор о «ненормальности», стоит разобраться в том, что такое психиатрическая норма и как она определяется. Люди, плохо знакомые с психиатрией, рассуждая на эту тему, рискуют впасть в две крайности. Первая: верить, будто психическое расстройство – это когда слышат голоса и видят чертей, а страхи и депрессии – это так, по мелочи, всего лишь «нервы». Так полагает большинство из тех, кто готов общаться с психиатром только лишь тогда, когда уже не останется сил встать с кровати, а в голове начнут звучать инопланетные голоса (хотя, честно говоря, на этапе инопланетных голосов человек обычно уже не в состоянии критически оценивать свою адекватность и к психиатру обращаются его близкие или соседи). Подобным представлениям у нас, к сожалению, способствует и историческая память о советской карательной психиатрии – постановка на учет до сих пор воспринимается как приговор (хотя по современным российским законам – пусть они и далеки от идеала – наличие диагноза не обязательно сильно ограничивает возможности человека, и мы об этом позже еще поговорим).

Вторая крайность: считать, что у эксцентричного человека наверняка не все в порядке с головой. Странное и вызывающее поведение часто побуждает окружающих ставить любительские диагнозы, а иногда и простое несогласие с «единственно правильным» мнением категоричного человека может привести последнего к мысли, что вокруг одни психопаты и шизофреники. Частенько достается людям искусства – например, творчество Петра Павленского у многих вызывает подозрения, хотя психиатрическая экспертиза несколько раз подтверждала его вменяемость6
http://ria.ru/society/20141010/1027775155.html

Не существует и убедительных доказательств того, что эпатажное поведение Сальвадора Дали было связано с психическим нездоровьем. Он мог потребовать пригнать в отель стадо коз и стрелять по ним холостыми патронами или скакать на швабре нагишом перед именитым гостем в собственном особняке – но, учитывая невероятный коммерческий успех Дали, это, скорее всего, были вполне сознательные действия – приемы, призванные упрочить его репутацию непредсказуемого гения. Несмотря на то что ряд исследований подтверждает связь между креативностью и некоторыми психическими расстройствами, далеко не у всех талантливых людей такие заболевания есть (как и не любой пациент «Кащенко» может стать Ван Гогом).

Учитывая, что, по статистике Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в среднем 27 % людей в мире хотя бы раз в жизни страдали от психического расстройства7
Kessler RC, Angermeyer M, Anthony Jc, et al. Lifetime prevalence and age-of-onset distributions of mental disorders in the World Health Organization"s World Mental Health Survey Initiative. World Psychiatry. 2007; 6(3): 168–176.

Вероятность того, что кто-то из ваших знакомых находится в их числе, очень велика – и не факт, что вы сумеете интуитивно угадать, кто именно. Вы можете отмечать у своих товарищей какие-то странности или особенности темперамента, проблемы с карьерой или личной жизнью, но часто это вполне адекватные, приятные и разумные люди, и они никак не ассоциируются со смирительными рубашками и тому подобными вещами, которые мы привыкли связывать с психиатрией. Но если они выглядят «как все», то что с ними не так? И как понять, кто здоров, а кто нет? Конечно, было бы очень удобно иметь четкую и универсальную шкалу нормальности, например, имени Нерона или еще какого-нибудь известного безумца. В идеале для этой шкалы еще должен быть удобный инструмент – скажем, градусник. Человек подержал во рту – и сразу понятно, все ли у него хорошо с психическим здоровьем и не стоит ли отправить его в специальную клинику или хотя бы на прием к психотерапевту. Но в реальной жизни все, к сожалению, несколько сложнее.

Во-первых, наша психика не статична: даже здоровый человек постоянно находится в разных состояниях: он то сфокусирован, то отвлекается, то оптимистично настроен, то впадает в уныние, то терпелив, то раздражителен. Поэтому норма – это прежде всего динамический баланс, а не какая-то абсолютная отметка. Известный русскоязычный коуч и психиатр Наталья Стилсон, популярная в «Живом Журнале» под ником gutta_honey, очень образно объясняла относительность нормы на примере московского метрополитена8
http://gutta-honey.livejournal.com/113296.html

Норма как некий усредненный показатель реакций, нужных для успешного существования в обществе (успешного не в плане достижения богатства и славы, а в смысле «невылетания за борт»), – словно центральная станция метро, на которой надо периодически бывать, чтобы не выпадать из жизни. При этом людей, постоянно находящихся на ней или рядом с ней, очень мало – чаще всего их мотает туда-сюда, но время от времени они проходят через «контрольную точку» и таким образом остаются в рамках допустимого, хотя у каждого маршрут свой. С «ненормальными» все еще сложнее – есть люди, которые вообще никогда не оказываются на центральной станции, и их отличия от большинства различимы невооруженным глазом. А есть те, кто на ней время от времени появляется, но в промежутках их заносит в неведомые дали: иногда они нормальны, а иногда нет. Такая ситуация встречается достаточно часто (при рекуррентной депрессии, шизофрении и биполярном расстройстве): большую часть времени человек ведет вполне обычную жизнь, но порой у него случается обострение. Кроме того, нередко при успешном лечении, а порой даже и просто так наступает ремиссия – у вчерашнего больного исчезают симптомы расстройства. Поэтому нельзя раз и навсегда повесить на человека ярлык с указанием его «процента нормальности».

Если плясать от статистической нормы, можно прийти к парадоксальным выводам даже в отношении привычных для нас эмоциональных состояний. Еще Платон писал, что любовь – «серьезное психическое заболевание». Современные научные исследования показывают, что античный философ был не так уж далек от правды, только тут речь скорее идет не о любви, а о влюбленности, особенно несчастной: «бабочки в животе» вызывают настоящий нейрохимический шторм в нашем мозге, заметно влияют на способность концентрироваться и здраво рассуждать и при неприятном стечении обстоятельств развиваются в болезненную аддикцию. Ученые из Пизанского университета выяснили, что при сильной влюбленности некоторые отделы мозга активизируются так же, как и при обсессивно-компульсивном расстройстве9
Marazziti D, Akiskal HS, Rossi A, Cassano GB. Alteration of the platelet serotonin transporter in romantic love. Psychol Med. 1999 May; 29(3): 741–5.

Подобного рода рассуждения могут завести очень далеко, в конце концов, счастье – это тоже скорее аномалия. Многим кажется, что постоянная удовлетворенность жизнью – нормальное и желательное положение дел. Но такое ли это типичное состояние для психики, как мы привыкли думать? Профессор Ричард Бенталл из Ливерпульского университета в 1992 г. опубликовал провокационную статью, в которой утверждал, что счастье стоит отнести в разряд психических расстройств под названием «большое аффективное расстройство приятного типа»10
Bentall RP. A proposal to classify happiness as a psychiatric disorder. Journal of Medical Ethics. 1992; 18(2): 94–98.

Профессор последовательно доказывает, что счастье – статистически нетипичное состояние с рядом определенных симптомов, ассоциируется со спектром когнитивных нарушений и вообще связано с ненормальным функционированием центральной нервной системы. Так что единственный довод против включения счастья в диагностические справочники – на него никто не жалуется. «Но с научной точки зрения это нерелевантный критерий», – заключает Бенталл.

Разумеется, профессор не имел в виду, что счастливых людей надо принудительно отправлять в психлечебницы и пичкать таблетками, чтобы немного спустить на землю. Его публикацию не стоит воспринимать как руководство к действию, но в ней заложена очень важная мысль: мы не можем дать определение психического расстройства, не оценивая то, как оно влияет на качество жизни. Не любое отклонение от статистических показателей можно считать дисфункцией, требующей лечения, – нам нужно отталкиваться от того, наносит ли оно какой-то ущерб человеку или тем, кто его окружает.

Есть и совсем удивительные примеры относительности нормы. Согласно исследованию ученых из Ганновера, мозг здоровых людей воспринимает обратную часть полой маски как выпуклую, несмотря на то что игра теней явно указывает, что она вогнутая11
https://www.youtube.com/watch?v=G_Qwp2GdB1M

Более того, восприятие не меняется, даже если человек знает, что перед ним обратная, а не лицевая сторона маски. А самое интересное, что этому оптическому обману не поддается мозг людей с диагнозом «шизофрения»12
Dima D, Roiser JP, Dietrich DE, Bonnemann C, Lanfermann H, Emrich HM, Dillo W. Understanding why patients with schizophrenia do not perceive the hollow-mask illusion using dynamic causal modelling. Neuroimage. 2009 Jul 15; 46(4): 1180–6. doi: 10.1016/j.neuroimage.2009.03.033.Epub 2009 Mar 24.

Получается, в этом случае больные люди способны видеть объективную реальность, а здоровые создают себе иллюзии. Ну и кто после этого ненормальный?

Важно также помнить, что здоровые и нездоровые психические состояния не противоположные полюса, а целый спектр. Бывают нормальные состояния на границе с расстройством (акцентуации, о которых мы еще поговорим позже), и в рамках одного заболевания может существовать тонкая градация. Например, есть вариант биполярного расстройства, при котором возникают психозы – больной может вообразить себя королем бабочек или продать дом, чтобы на вырученные деньги построить утопическую коммуну на Кубе. А есть варианты, когда человек остается не просто дееспособным, но и в состоянии работать и поддерживать продуктивные отношения с людьми, хотя и ценой серьезных усилий. Многие из таких людей вообще не попадают в поле зрения психиатров.

Кроме того, норма – понятие философское, и оно тесно связано с правилами и обычаями социума. В разные исторические эпохи, в разных культурах и условиях менялось представление о правильном восприятии мира и одобрялись разные модели поведения. Готовность средневекового самурая вспороть себе живот после совершенной ошибки вряд ли будет понятна даже рьяному перфекционисту, а гомосексуализм, сейчас расстройством не считающийся, еще в прошлом веке лечили в клиниках. Зрелище, после которого современный человек может запросто получить посттравматический синдром, могло бы показаться скучным для зрителей гладиаторских боев. «Нельзя рассматривать вопрос психического здоровья в отрыве от социума и культурного бэкграунда, от условий в широком смысле, – поясняет психиатр Илья Антипин. – Человек, абсолютно нормальный в лесах Амазонки или Центральной Африки, очевидно, не будет нормальным в Северной Америке или Европе».

Чем измерять?

Даже если абстрагироваться от философского аспекта, одна из самых уязвимых сторон науки о душевном здоровье – точность диагностики. Психиатрический градусник пока так и не изобрели, и до сих пор диагноз, связанный с психикой, ставится на основании «показаний» самого пациента, его близких и очевидцев «ненормального» поведения. А такие описания очень субъективны и дают большой простор для интерпретации. И порой больных от здоровых не могут отличить не только простые люди, но и сами психиатры.

В 1973 г. американский психолог Дэвид Розенхан провел необычный эксперимент13
Rosenhan DL. On being sane in insane places. Science. 1973 Jan 19; 179(4070): 250–8.

Который и по сей день вдохновляет адептов антипсихиатрии. Розенхан и семь его коллег (все они отличались отменным душевным здоровьем) поставили перед собой задачу: попасть в психиатрические лечебницы, симулируя слуховые галлюцинации, а потом выбраться оттуда, доказав собственную нормальность. На всякий случай каждый из псевдобольных поддерживал связь с юристом, который смог бы вытащить его, если бы дело приняло слишком серьезный оборот. Симулировать следовало по правилам: надо было пожаловаться врачу, что слышишь голос, повторяющий слова «пустой», «полый» и «плюх», а в остальном вести себя как обычно. К счастью, спасательная операция со стороны юриста не понадобилась, но вернуться на волю оказалось не так-то легко: всем участникам эксперимента поставили серьезные диагнозы (в основном шизофрению), напичкали их медикаментами и удерживали в стационаре в среднем 19 дней (а в отдельных случаях – до 50). Что интересно, другим пациентам куда лучше удалось вычислить симулянтов – справедливые подозрения высказали около трети из них.

Но самое забавное началось дальше – после того как психолог объявил о результатах своего эксперимента. Персонал одной известной, современной и хорошо оборудованной клиники заявил, что у них-то ни один симулянт не проскочит, и, чтобы проверить их бдительность, Розенхан пообещал в течение трех месяцев отправить в больницу одного или нескольких лжебольных. В результате больница гордо предъявила экспериментатору 42 притворщика, но, к досаде врачей, Розенхан признался, что на самом-то деле никого туда так и не послал. Так что под подозрение попали ни в чем не повинные пациенты.

Объективности ради стоит признать, что многие важные исследования в психиатрической науке были проведены после 1973 г. Относительно недавно – в 2008-м – научная программа BBC Horizon затеяла похожий эксперимент, который тоже часто упоминают противники психиатрии. Десять человек, пятеро из которых страдали психическими расстройствами, предстали перед комиссией из трех психиатров, которым нужно было выявить этих больных и определить их диагноз. Эксперты угадали диагноз у двоих, поставили неправильный третьему (хотя тут еще вопрос, кто все-таки ошибался – они или его предыдущий доктор?) и двоих здоровых приняли за людей с больной психикой14
Progler Y. Mental illness and social stigma: notes on «How Mad Are You?» Journal of Research in Medical Sciences: The Official Journal of Isfahan University of Medical Sciences. 2009; 14(5): 331–334.

Правда, стоит учитывать два нюанса: во-первых, пациентов, разумеется, подбирали так, чтобы запутать «следствие»; а во-вторых, они не проходили беседу с врачами в традиционном формате, а выполняли разные задания, которые должны были выявить психические проблемы. Поставить диагноз по тому, как человек придумывает и воплощает выступление в жанре стендап, несколько сложнее, чем в случае использования формализованного опросника с четким списком симптомов.

В любом случае, учитывая то, что многим сложно четко описать свои внутренние ощущения, а психиатрам не чуждо ничто человеческое, в том числе и субъективность, хотелось бы иметь в распоряжении надежные методы диагностики. Развитие нейробиологии и попытки создать подробный атлас человеческого мозга дают надежду на то, что в будущем появятся более объективные критерии нормальной работы психики. Уже сейчас в некоторых исследованиях используются данные, полученные при проведении электроэнцефалографии (ЭЭГ) или магнитно-резонансной томографии (МРТ), – и, хотя эта методика способствует появлению новых перспективных гипотез, она пока не может применяться широко. Даже самые современные технические средства диагностики способны замечать отклонения только в случае тяжелых или хронических болезней – поражения мозга в «легких» случаях обычно не выходят за рамки погрешности15
Structural brain abnormalities in major depressive disorder: a selective review of recent MRI studies. J Affect Disord. 2009. Se; 117(1–2): 1–17.

К тому же два похожих по нейрофизиологическим симптомам пациента могут страдать разными заболеваниями (например, дисфункции в работе префронтальной коры – области мозга, отвечающей за самоконтроль и рациональное поведение, – сопутствуют большинству известных расстройств). А еще одна и та же болезнь может зачастую быть причиной или следствием другой. Так, иногда когнитивные нарушения развиваются в результате депрессии, а некоторые виды деменции иногда вызывают депрессию16
Contribution of depression to cognitive impairment and dementia in older adults. Neurologist. 2007 May; 13(3): 105–17.

Мы, конечно, далеко продвинулись в понимании мозга за последнее время, но пока что психиатрия остается одной из самых туманных областей медицины.

Вопросы психического здоровья все чаще и активнее выводятся из-под гнета стигматизации. В сети создается все больше пабликов, где люди могут открыто рассказать о проблемах с психикой, а основными определениями психиатрии уверенно бросаются молодые люди, чего совсем не могли бы представить их родители. Так что появление популярной литературы-ликбеза по психическим расстройствам было, по сути, делом времени.

Авторы книги «С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города» – журналист Дарья Варламова и бизнес-аналитик Антон Зайниев, хорошо владеющий базой научных работ по медицине, не имеют отношения ни к врачам, ни к психологам. Если верить краткому описанию книги, психиатрия вошла в их жизнь помимо их воли, но это стало стимулом расширить свои познания в этой сфере.

В книге представлены несколько общих слов о причине психиатрических расстройств, а также подробные описания депрессии, биполярного расстройства, тревожных расстройств, синдрома дефицита внимания, аутизма, шизофрении, социопатии и пограничных расстройств. Также авторы дают «советы для начинающих» больных – куда и как обратиться тем, кто только заподозрил и тем, кто устал бороться один.

Как «опытный пациент», могу сказать, что в целом описание больных людей вполне достоверно и показывает, что, в общем, это не безнадежные изгои, а адекватные люди, нуждающиеся в человеческой поддержке. Впрочем, некоторые расстройства показаны несколько однобоко. Из всех множеств психопатий почему-то была выбрана только откровенная социопатия, что несколько очерняет более мягкие случаи, например, безобидных сензитивных шизоидов. Также не раскрыты многие аспекты шизофрении, в частности, негативной симптоматики, которую нужно понимать, чтобы не вешать на больного непосильных обвинений в лени и дурном характере.

Не будучи специалистами в психиатрии, авторы активно ссылаются на зарубежные научные труды, коих ими изучено несколько сотен. При этом явно с недоверием описаны наработки советских и российских психиатров, постоянно говорится о несовершенстве психиатрии в России, не забыто и обвинение в «карательной психиатрии». Что очень обидно, ведь на многих трудах наших соотечественников-ученых лечили не одно поколение граждан, в том числе и за рубежом.

Тем не менее, нельзя отрицать ценности проделанной работы, которая, безусловно, даст возможность понять себя в определенной системе координат и осознать, что самому себе или близкому человеку необходимо помощь и понимание вместо напрасной и обидной критики. Но не вздумайте лечить(ся) только по книге – похода к специалисту ничего не заменит.

Предисловие научного редактора

Меня как врача-психотерапевта и психиатра часто просят порекомендовать, что почитать дельного на тему устройства мозга и болезней психики. Это всегда вызывает затруднения, потому что на русском адекватной литературы удручающе мало, хороший научно-популярный текст найти очень сложно. Есть тексты научные, но они понятны только специалистам. И есть множество книг по популярной психологии, но они часто рассчитаны на совсем уж непритязательного читателя. А вот золотой середины - качественного и умного рассказа простым языком о сложных вещах - в общем-то и нет.

Теперь в коротком списке научно-популярных изданий о психиатрии стало на одну книгу больше. Современные представления о психических болезнях разложены в ней по полочкам. Разумеется, авторы не касались всего разнообразия психопатологии, но такой задачи перед ними и не стояло. Здесь описаны основные психиатрические «хиты» - депрессия, тревожность, биполярное расстройство, шизофрения, синдром Аспергера, некоторые расстройства личности. Описаны со знанием дела, максимально понятно и доступно, но без упрощений и искажений. Материал представлен на уровне привлекательном не только для интересующихся любителей, но и для молодых специалистов. Думаю, даже и профессиональные психиатры могут найти тут любопытное для себя.

Павел Бесчастнов, психотерапевт, психиатр (stelazin.livejournal.com)

Введение

Зачем мы написали эту книгу

Наше общество устроено парадоксально. Здесь считается нормальным жаловаться в ответ на риторический светский вопрос «Как дела?» или сидеть в общественном транспорте с мрачным видом человека, чья жизнь давно потеряла всякий смысл, - и в то же время совершенно не принято открыто обсуждать серьезные вопросы психического здоровья. Популярная психология нашла пристанище в блогах и социальных сетях, многие читатели которых, несмотря на старания нескольких компетентных блогеров, до сих пор так и не поняли разницы между соционикой и официальной психологической наукой, не говоря уже о психиатрии. Попытки профессионалов объяснить самые простые понятия широкому кругу неспециалистов часто приводят к тому, что последние начинают заниматься кухонной диагностикой: «Это у тебя, Вася, нарциссизм». Но поход к психотерапевту до сих пор считается у нас показателем позорной слабости духа - дескать, нормальный человек свои проблемы должен решать сам.

Параллельно в нашем сознании существует целый пласт разнообразных мифов и образов, связанных с «подлинным» безумием: от страшилок про Кащенко и карикатурных образов из «Кавказской пленницы» до дьявольски обаятельного психа Николсона в «Сиянии» и (для продвинутых) записок остроумного невролога Оливера Сакса о человеке, принявшем жену за шляпу. Но между этим фантасмагорическим миром и биографией среднестатистического обывателя нет (и не может быть) ничего общего: подобные ужасные вещи, конечно, с кем-то случаются, но только не с такими аккуратными, здравыми, уравновешенными людьми, как мы. В представлении большинства психическая норма - нечто незыблемое, вроде двух рук и двух ног. Теоретически, конечно, можно потерять конечность, но только в экстремальных обстоятельствах. В любых других случаях ей ничего не угрожает - как и нашему рассудку. Мир Канатчиковой дачи так же далек от нас, как гнездо пиратов на Сомали или будни сицилийской мафии.

Но что если - чисто гипотетически - допустить, будто обычный россиянин (скажем, учитель, медсестра или офис-менеджер) вдруг может заболеть серьезным психическим расстройством? Как с этим справиться? Как не потерять трудоспособность? Как объяснить родным, что с тобой происходит? Как самому это понять? Как научиться отличать объективную реальность от странных продуктов своего сознания? И наконец, есть ли способ принять мысль о том, что ты теперь «не такой, как все»?

Звучит словно катастрофа, не правда ли? И лучше бы нырнуть обратно в утешительную иллюзию, что ни с кем из «нормальных» людей ничего подобного не случится, - но, к сожалению, ни психиатры из развитых стран, ни Всемирная организация здравоохранения не разделяют подобного оптимизма. За неимением качественных данных по России воспользуемся американской статистикой: из ста семеро болеют депрессией1, трое - биполярным расстройством2, один - социопат3 и один имеет большие шансы стать шизофреником4. В общем, вероятность не так уж и мала: 14,9% мужчин и 22% женщин в ближайший год столкнутся с каким-либо расстройством психики5.

Ведь, во-первых, любой образованный человек должен хотя бы отчасти понимать, по каким законам работает его организм, в том числе и мозг. И относиться к психическим заболеваниям стоит без суеверного страха - а так, как относятся к астме и диабету: здраво и вдумчиво. Во-вторых, непонимание внутренней логики психических расстройств обусловливает предубеждение против больного со стороны окружающих или просто неумение с ним взаимодействовать. Страждущим приходится либо маскировать свое состояние, тратя на это огромные психические ресурсы, либо постоянно чувствовать к себе настороженное отношение других, осуждение близких, часто менять места работы. Между тем многие из этих проблем можно решить, повышая психиатрическую грамотность населения.

За рубежом существует огромное количество разных ассоциаций и сообществ, занимающихся поддержкой больных психическими расстройствами. Несмотря на то что и там к ним порой относятся неоднозначно, очень большое внимание уделяется тому, чтобы такие люди комфортно чувствовали себя в обществе и могли полноценно самореализоваться. Хотя гений и «безумие» не настолько тесно связаны, как принято считать, среди людей с психическими заболеваниями много ярких талантов: Стивен Фрай, Хью Лори, Кортни Лав, Дэн Экройд, Кэтрин Зета-Джонс и другие знаменитости страдают от заболеваний, описанных в книге. Так что психиатрический диагноз - еще не конец, а лишь начало новой жизни, полной неожиданных вызовов, но при должном отношении не менее продуктивной и насыщенной.

В безумии есть свой метод, или Откуда берутся расстройства

Где заканчивается психическая норма

Перед тем как начать разговор о «ненормальности», стоит разобраться в том, что такое психиатрическая норма и как она определяется. Люди, плохо знакомые с психиатрией, рассуждая на эту тему, рискуют впасть в две крайности. Первая: верить, будто психическое расстройство - это когда слышат голоса и видят чертей, а страхи и депрессии - это так, по мелочи, всего лишь «нервы». Так полагает большинство из тех, кто готов общаться с психиатром только лишь тогда, когда уже не останется сил встать с кровати, а в голове начнут звучать инопланетные голоса (хотя, честно говоря, на этапе инопланетных голосов человек обычно уже не в состоянии критически оценивать свою адекватность и к психиатру обращаются его близкие или соседи). Подобным представлениям у нас, к сожалению, способствует и историческая память о советской карательной психиатрии - постановка на учет до сих пор воспринимается как приговор (хотя по современным российским законам - пусть они и далеки от идеала - наличие диагноза не обязательно сильно ограничивает возможности человека, и мы об этом позже еще поговорим).

В издательстве «Альпина Паблишер» вышла книга журналистов Дарьи Варламовой и Антона Зайниева «С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города», в которой авторы, сами пережившие клиническую депрессию, в доступной форме рассказывают о самых распространённых психических расстройствах: депрессии, тревожном и биполярном расстройствах, шизофрении и других. По сути, у Варламовой и Зайниева получилось создать первую в России научно-популярную книгу, которая помогает неискушённому читателю разобраться в непростой теме. Это важно, учитывая врождённый ужас многих россиян перед психиатрами и возможностью получить от них диагноз. The Village поговорил с Дарьей и Антоном о боязни лечения и массовой ипохондрии, а также о том, что мешает нам адекватно воспринимать психические расстройства у себя и окружающих.

Фотографии

андрей стекачёв

- Почему вы взялись за работу над книгой о психических расстройствах?

Варламова: Так случилось, что в разное время мы с Антоном свалились с клинической депрессией. Первой она случилась у меня. Антон сначала не верил, что это именно депрессия, как, впрочем, и многие умные люди вокруг: меня утешали, что это просто хандра, что нужно взбодриться или сменить обстановку. А потом Антон и сам столкнулся с теми же симптомами. Мы стали изучать вопрос - мы в принципе очень любопытные люди - и поняли, что в Рунете очень мало полезной и грамотно изложенной информации на эту тему. А походив по врачам и почитав форумы, мы обнаружили, что методики российских психиатров часто бывают далеки от передовых методик западной психиатрии. Тогда мы решили, что вокруг нас наверняка есть куча таких же растерянных людей, страдающих от разных психических расстройств и не очень понимающих, что с ними происходит и как с этим бороться.

Масштаб бедствия действительно велик. По данным Всемирной организации здравоохранения, каждый четвёртый человек в мире в той или иной степени когда-нибудь страдал от психического расстройства. При этом у многих российских больных нет доступа к современным и качественным информационным материалам по теме, потому что они не читают научные статьи на английском. А мы читаем и успели насобирать для себя столько информации, что решили сделать на её основе ликбез, который поможет людям разобраться с причинами своих проблем. А если проблем нет, то хотя бы познакомиться с миром психических расстройств и понять, что это не какая-то маргинальная среда, что грань между нормой и расстройством очень тонкая, что ты сам или твои друзья и коллеги могут с этим столкнуться.

Нужно понимать, что мир психических расстройств не чёрно-белый, у каждого из них широкий спектр проявлений. Например, человек в более лёгкой стадии депрессии способен ходить на работу, а в тяжёлой будет всё время лежать в кровати и не найдёт сил добраться до душа. Даже люди с заболеваниями, которые считаются «жёсткими» - вроде шизофрении или биполярного расстройства, - далеко не всегда сталкиваются с психотическими проявлениями, а в периоды хорошего самочувствия и вовсе могут нормально функционировать.

- В какой момент появилось понятие психической нормы?

Варламова: Различные классификации психических болезней пытались разработать начиная с эпохи Просвещения. Но о понятии нормы стали задумываться лишь в конце XIX - начале XX века, когда психиатрия расцвела как отдельная наука. До этого сумасшедших в основном просто изолировали в лечебницы, где держали, мягко говоря, в не очень хороших условиях. Поскольку никто толком не знал, как помочь больным, их «внутренних демонов» пытались усмирить через жестокое обращение - например, приковывали к стенам цепями и били. При этом внимание привлекали только буйные, а людьми с лёгкими степенями депрессии или тревожного расстройства никто особо не интересовался. Поэтому в те времена контраст между нормой и патологией в глазах людей был более ярким. Уже в конце XIX века, когда психиатры стали изучать такие явления, как истерия и неврозы, то есть более тонкие состояния, стало складываться понятие нормы.

Самый знаменитый метод лечения истерии привёл к изобретению вибратора

- Насколько я помню, ту же истерию сперва пытались лечить довольно радикальными методами.

Варламова: Самый знаменитый метод лечения истерии привёл к изобретению вибратора. Я бы не бралась утверждать, что это жестоко по отношению к пациенткам. Хотя были и менее приятные способы - например, холодные ванны. Так или иначе, до 1960-х годов психиатрия была достаточно суровой. Практиковали искусственное понижение или повышение температуры тела, шизофрению пытались лечить, заражая пациента малярией, применяли лоботомию. Но не стоит думать, что все тогдашние психиатры были садистами - просто они располагали очень малым объёмом информации. У них не было МРТ или ЭЭГ, они часто тыкали наугад, ставя своей задачей выпилить самые жёсткие симптомы. Поэтому и палили из пушки по воробьям, что приводило к неприятным побочным эффектам. Мы можем прочесть об этом, например в романе «Пролетая над гнездом кукушки».

Но в 1960–1970-х годах - во многом благодаря Мишелю Фуко, Дэвиду Куперу, Рональду Лэйнгу, Кену Кизи и другим писателям и учёным - психиатрия стала гуманизироваться. Возникло антипсихиатрическое движение - интересно, что его возглавили сами психиатры. Если вкратце, главная идея движения заключалась в том, что люди с расстройствами не так уж сильно отличаются от нормальных, что безумие может быть не патологией, а особым взглядом на мир и что существующая система психиатрического лечения слишком репрессивна и нарушает интересы больных. Адепты антипсихиатрии призывали к тому, чтобы пациенты были менее изолированы от общества, а стационарное лечение заменялось более гибкими амбулаторными формами. В каких-то случаях больных просто выпускали из клиник. Случались и более занимательные инициативы - например, в тех же 1960-х психопатов пробовали лечить с помощью ЛСД, но безуспешно. Естественно, во всём этом были идеалистические перегибы: некоторым больным с тяжёлыми диагнозами, опасным для себя и окружающих, действительно лучше находиться на стационарном лечении.

Но благодаря антипсихиатрическому движению психиатрия в целом стала гуманнее. А в 1990-х, по мере развития генетики и нейронаук, появилась концепция нейроразнообразия - это подход к психическим расстройствам как к проявлениям нормальной вариации человеческого генома. Снова встал вопрос о том, что вообще такое норма и можем ли мы утверждать, что расстройства только снижают качество жизни и не дают никаких преимуществ. Люди с психическими расстройствами сами становились врачами, изучали собственные заболевания и показывали, что всё не так однозначно. Самый известный факт - биполярное расстройство многие исследования связывают с креативностью.

- А сейчас антипсихиатрическое движение ещё активно?

Варламова: Да, но сейчас, к сожалению, оно по большей части дискредитировано поддержкой сайентологов, у которых не очень хорошая репутация и к тому же какой-то личный зуб на психиатров. Ещё есть сайт antipsychiatry.ru , но там заметная часть пользователей, судя по текстам, мягко говоря, нерационально мыслящие люди.
Так что в большей степени движение ушло в теорию заговора.

Зайниев: Антипсихиатрическое движение вполне себе активно, просто оно распространено внутри психиатрической среды, и это антипсихиатрия в кавычках. Оно не про то, чтобы отменить психиатрию совсем, а про то, чтобы бороться с перегибами и критически оценивать происходящее в науке.

Варламова: Но есть и воинствующие параноидальные товарищи, то и дело раскрывающие бесчеловечные заговоры психиатров. Их слушать бессмысленно.

Зайниев: С сайентологами отдельная история, потому что многие из тех, кто приходит к сайентологам, - депрессивные больные, которым обещают излечение. Церковь сайентологии - это чистый бизнес. У них есть свой интерес в лоббировании антипсихиатрии, потому что за счёт этого они увеличивают свою долю рынка. В целом же необходимость в антипсихиатрии того воинствующего вида, в каком она существовала в 1960-е годы, отпала. Ведь если 50–70 лет назад психиатрические заведения были чем-то вроде лепрозориев, где всех просто запирали подальше от приличного общества и делали вид, что этих людей не существует, то сейчас даже средняя псковская психбольница предлагает не такие жуткие условия. Но следить за соблюдением прав пациентов всё равно важно, и тут есть над чем работать.

Варламова: Сейчас спор превратился в дебаты сторонников психотерапии с одной стороны и сторонников таблеток с другой. Например, распространена страшилка, что фармацевтическое лобби пичкает людей колёсами по поводу и без, подтасовывает результаты исследований - и в этом есть некоторая доля правды, хотя лекарства действительно помогают многим людям (например, нам). С другой, у большинства видов психотерапии пока довольно слабая позиция с точки зрения доказательной медицины. Только пара-тройка методов воспринимаются всерьёз. В том числе так происходит потому, что не у всех видов психотерапии есть формализованные критерии, по которым можно определить, насколько эффективно прошла сессия. Психоаналитик может бесконечно копаться в твоём детстве, снах, видениях, образах, но это сложно формализовать и понять, в какой момент пациенту стало лучше - и стало ли. Многие ходят не ради результата, а ради процесса, потому что им нравится говорить о себе. Но у пациентов всегда есть выбор: каждый должен взвесить за и против и решать сам, какой способ лечения предпочесть. Мне лично кажется, что идеально сочетать и то и другое. Хотя я не врач и не могу давать советы.

- В названии книги есть слово «город». Почему именно он?

Варламова: Честно говоря, это отчасти маркетинговый ход: как правило, именно люди из большого города чаще интересуются такими вещами. Наша книга нацелена на любознательную аудиторию, которая склонна к рефлексии и самообразованию. К тому же в большом городе уровень конкуренции и стресса выше. Психиатрические и психологические баги на этом фоне проявляются особенно остро. Хотя объективной статистики, доказывающей, что люди в европейском мегаполисе сильно депрессивнее, чем в африканской деревне, нет. И вряд ли в ближайшее время она появится: это было бы слишком трудоёмкое исследование. Но в большом городе люди более требовательны к качеству жизни, к личной эффективности, они больше склонны копаться в себе, ходить к психотерапевтам и вообще пытаться понять, как устроена психика.

При этом даже среди образованного класса в России существует проблема стигматизации людей с психическими расстройствами.

Варламова: Это правда. Люди стесняются говорить о том, что у них есть психологические проблемы. И это забавно, ведь вообще-то в России принято жаловаться на жизнь, а при ответе на вопрос «Как дела?» вздыхать, кряхтеть, ругать Путина или вываливать на собеседника ещё какой-нибудь негатив. При этом люди очень боятся обнаружить в себе какие-либо психологические патологии: им кажется, что это прямой путь в Кащенко, в одну палату с ребятами, которые считают себя Наполеонами и Сталиными. Когда начинаешь открыто обсуждать эту тему, становится понятно, что подобные коллективные кошмары далеки от истины. Мы лично знаем достаточно много людей с разными психическими расстройствами, и это милые, умные и креативные товарищи с высшим образованием, отличные собеседники на любой вечеринке. Глядя на них, никогда не скажешь, что с ними что-то не так. Они умудряются работать над классными проектами, но часто чувствуют себя неуверенно и нуждаются в помощи.

- При этом они часто боятся обращаться к врачам.

Варламова: У нас люди не вполне понимают, как устроена российская медицина. Они не видят разницы между психологом, психоаналитиком, психотерапевтом и психиатром. Они не знают, в каком случае к кому идти. Многие боятся, что как только они сунутся в психоневрологический диспансер, их сразу посадят в машину с мигалками и увезут куда следует. Люди полны суеверного ужаса, ну или просто не могут структурировать свой запрос, понять, о чём они хотят поговорить - о жизни, о семье или о проблемах, связанных со страхами и навязчивыми действиями. В крайних случаях идут к психологу, который может поговорить с пациентом, что называется, за жизнь, посочувствовать, помочь решить проблему вроде несчастной любви. Но психолог не может назначить лекарства, а его знания о психических расстройствах ограниченны, и он не имеет права ставить диагноз. В этой ситуации нужен психиатр или психотерапевт - это тот же психиатр, но овладевший методиками психотерапии. Тут придётся выбирать между государственными и частными врачами. Но я слышала от психиатров, что некоторые сильные лекарства можно получить только в госучреждении, поэтому в совсем жёстких случаях, наверное, имеет смысл обращаться туда.

Кстати, многие тревожные расстройства население «лечит» водкой.
Ведь алкоголь и транквилизаторы имеют схожий способ действия

Зайниев: Вообще, не совсем правда, что некоторые лекарства можно достать только в ПНД. Их разрешено использовать и частникам. Просто некоторые препараты находятся под строгим контролем. Частный психиатр, возможно, просто не будет запариваться со всеми этими формами и специальными сейфами, необходимыми по закону, чтобы выписывать сильные лекарства. А вот в ПНД это делать просто обязаны. В принципе, спектр лекарств, которые может выписать частный психотерапевт и психиатр в ПНД, - более-менее одинаковый.

Кстати, многие тревожные расстройства население «лечит» водкой. Ведь алкоголь и транквилизаторы имеют схожий способ действия. И то и другое воздействует на рецепторы гамма-аминомасляной кислоты. Классическая история - человек пошёл глушить водку, да так и остался в запое. И он реально получает облегчение, как если бы выпил транквилизаторы: уходит тревога, поднимается настроение. Но когда пациенту назначают транквилизаторы, его предупреждают, что препарат вызывает привыкание и им нельзя злоупотреблять. А водку продают без рецепта и предупреждений. И человек попадает в ловушку.

То есть оказывается, что какие-то психические расстройства скрываются за социальными феноменами вроде алкоголизма?

Зайниев: Скорее наоборот. Многие расстройства вызывают зависимости. Это такая бытовая медицина.

Варламова: При этом народ водки боится меньше, чем лекарств.

А в принципе, для всего мира характерна одна и та же картина заболеваний или есть какие-то культурные особенности?

Варламова: Есть так называемые культурно обусловленные синдромы. Это специфические заболевания, которые зафиксированы только в определённой географической области, и они проявляются довольно экзотично. Например, в Юго-Восточной Азии существует синдром коро - это когда человеку кажется, что у него патологически уменьшаются половые органы, и он начинает сильно переживать на эту тему. С одной стороны, это специфический синдром, но с другой - можно предположить, что в его основе лежит тревожное расстройство, которое проявляется таким образом именно в силу культурного контекста.

Очень сложно отделить суть болезни от её частного проявления. А ещё не во всех культурах принято жаловаться на свои расстройства. Например, в Японии люди достаточно закрыты. Так что сложно опросить людей по всему миру и привести эти данные к общему знаменателю: кто-то промолчит, кто-то не посчитает своё расстройство расстройством, кто-то пойдёт лечиться к знахарке.

- Какие факторы ограничивают успешные исследования
в психиатрии?

Варламова: Было бы очень круто взять и заглянуть человеку в мозг, чтобы понять, что там работает, а что нет, что нужно подкрутить. Но сейчас возможности нейробиологии сильно ограниченны. Мы для простоты говорим, что допамин - это нейромедиатор, который отвечает за драйв и мотивацию, а серотонин - нейромедиатор, который отвечает за счастье. Но всё это очень условно. Нам приходится говорить примитивным языком об очень тонких вещах. Ведь не всегда понятно, являются ли какие-то симптомы разными проявлениями одного и того же заболевания или это отдельные расстройства. Но сейчас развивается много больших проектов по исследованию мозга, и хочется надеяться, что все проблемы будут преодолены.

Зайниев: Можно набирать бесконечную выборку людей и ставить им диагнозы, но это всё равно будут субъективные впечатления специалистов. Есть такая шуточная поговорка «У двух психиатров на одного и того же человека найдётся три разных диагноза». Даже один и тот же врач может в разное время поставить разные диагнозы по одним и тем же симптомам. Это не проблема конкретных врачей, просто сложно отделить субъективное восприятие человека от того, что на самом деле происходит в его мозге. Последнее мы никак не можем исследовать.

Варламова: Нет градусника, который засунул пациенту под мышку и понял, что у него тревожное расстройство. Нужно расспрашивать человека, говорить с ним. На Западе существуют формализованные тесты, а у нас психиатр спрашивает по старинке: «Ну, на что жалуемся?» Формализованный тест для постановки диагноза более надёжен, но это всё равно общение человека с человеком, а не суперточное компьютерное диагностирование, так что сохраняется риск перекосов. В диагностике есть даже региональная асимметрия. Например, в России в любой непонятной ситуации ставят диагноз «шизофрения», а в Америке - «биполярное расстройство». Просто такая мода среди врачей.

- При этом классификация расстройств постоянно меняется.

Зайниев: Просто это показывает, что некоторые вещи иногда зависят от политических условий.

Варламова: К тому же существуют разные способы классификации. Есть классификация по внешнему виду расстройства, есть попытки классифицировать по его природе. Тут мы опять упираемся в то, что природа расстройства не всегда понятна, и не всегда ясно, где причина, а где следствие. Поэтому происходят постоянные пересмотры и обсуждения. Психиатрия - достаточно молодая наука, и ей ещё предстоит устаканиться.

Для России характерен нигилизм в отношении знаний о психике, но возможна ведь и другая крайность вроде массовой ипохондрии. Когда я читал книгу, у меня возник именно такой эффект.

Варламова: Мы, работая над книгой, находили у себя все заболевания, которые описывали, хотя свои настоящие диагнозы мы знаем. Действительно, так бывает - например, есть не очень хорошая ситуация с детьми в США. Американские родители любят отвести проблемных или гиперактивных детей к психиатру и попросить выписать таблеточку в тех случаях, когда можно было бы бороться с проблемой педагогическим методом. Но тут скорее не столько ипохондрия, сколько жажда простого решения.

А ещё есть люди, заточенные не столько на то, чтобы решать конкретную проблему, сколько на то, чтобы копаться в своём внутреннем мире и смаковать переживания. Такой человек заводит себе психотерапевта и годами с ним что-то обсуждает. Возможно, его жизнь становится от этого субъективно лучше, но вот решает ли он при этом какие-то реальные проблемы или нет - вопрос.

Зайниев: В России всё равно остро стоит проблема недодиагностики. Да и не только в России. В тех же Штатах, где чуть ли не каждый пятый житель пробовал антидепрессанты, психиатры говорят, что многих людей не диагностируют. Больные не доходят до врачей. В лучшем случае доходит половина. В лучшем случае треть из этой половины получает правильное лечение. Поэтому ипохондрии бояться рано.

Варламова: По крайней мере, на Западе люди больше информированы о том, какую помощь они могут получить. Несмотря на то, что и там есть стигматизация, практика психиатрического лечения больше вписана в картину мира среднего западного гражданина. У него нет ужаса перед этой темой, как у многих россиян.

Зайниев: В западных странах нет опыта карательной психиатрии, как в России, что тоже накладывает свой отпечаток.

Варламова: У нас, правда, реальный опыт уже сложно отделить от городских легенд.

Зайниев: Понятно, что карательной психиатрии было намного меньше, чем нам сейчас кажется.

Варламова: Но человек привык ассоциировать психиатра с таким страшным человеком, который может его запереть ни за что, начать пичкать странными таблетками за политические взгляды или что-то в этом роде. Поэтому у нас в обществе много паранойи. Многим кажется, что если ты придёшь в ПНД, то тут же кто-то нажмёт на красную кнопку, приедет спецбригада, загрузит тебя и увезёт. Из-за этого люди, конечно, боятся намного больше. На Западе тоже бытует разное отношение к психиатрам, но в целом оно более лояльное.

И под конец практический вопрос. Что делать, если вы понимаете, что близкий или просто знакомый человек вдруг поменялся, ему плохо, но он отказывается принять помощь и пойти к врачу?

Варламова: Вопрос в том, насколько ему плохо. Если он уже собирается идти убивать соседей, потому что они в заговоре с марсианами, - это одно «плохо». Если человек в депрессии, потерял работу, лежит на диване и питается чипсами - это немножко другое «плохо». При острых симптомах, опасных для человека и окружающих, есть смысл вызвать специалистов. Если же человек просто лежит на диване, но при этом ему явно плохо, имеет смысл подсовывать ему какую-то информацию - например, истории людей, оказавшихся в похожей ситуации, но переживших это и вылечившихся. Может быть, стоит попробовать водить его куда-то осторожно и под ручку, потому что людям в такой ситуации порой сложно совершать телодвижения. Депрессивные люди часто думают, что они сами виноваты в своих проблемах и не заслужили того, чтобы кто-то с ними возился. Тут, наверное, имеет смысл уговаривать методично, но спокойно, чтобы не выбесить человека. Всё равно насильно никого не вылечишь. Если больной не настроен говорить с психиатром, то такая коммуникация ничего не даст. Остаётся только развивать осознанность в самом человеке.