Фили, твое место в отряде! - Мое место рядом с братом! Я поспешно отворачиваюсь от дяди, зная, что весь мой гнев отчетливо написан на лице. Подумать только... Мгновение назад Торин лишил моего брата мечты. Нашей общей, одной на двоих мечты: отвоевать Эребор. Мы не просто желали, мы обязаны были быть там, когда распахнется в Горе тайная дверь, озаренная последним лучом закатного солнца в День Дурина. Быть там, когда, быть может, понадобится сложить голову в битве со зверем, защищая обретенный дом. И вот, в одночасье, этой мечты не стало. И все же, это был бы уже не я, если б хоть на секунду позволил себе пожалеть о своем решении остаться в Эсгароте с раненым братом. Оставить Кили? Немыслимо! Невыносима сама мысль о том, что я предал бы этим своего младшего братишку, самого родного, так больно и запретно любимого... Подойдя к Кили, я подставляю ему плечо, бережно приобняв за пояс. Я чувствую, как он с облегчением переносит свой вес на меня, почти полностью облокотившись о мою спину. Он страдает. И я чувствую , что рана его на деле гораздо серьезнее, чем всем нам казалось. Когда Оин остается в Озерном Городе с нами, мне становится немного спокойнее. Однако, глядя вслед отплывающей лодке, уносящей наших товарищей вперед, к цели похода, я буквально кожей ощущаю боль Кили, которую он тщетно пытается скрыть. Подоспевший Бофур кричит вслед остальным гномам, но вскоре оборачивается к нам. И выражение его лица мгновенно меняется с раздосадованного на обеспокоенное... Он тоже видит , что происходит с братом. Все то время, что мы пробираемся по узким, темным и склизким от рыбьего жира улочкам Эсгарота, я не свожу глаз с лица младшего. Я тихонько молю Махала о том, чтобы Бард пустил нас к себе, не позволив Кили остаться на улице. И когда тот, все же, пусть и нехотя, распахивает перед нами дверь, я с облегчением помогаю уложить ослабшего братишку на кровать, которая слишком велика для него. Как же так, брат? Отчего так случилось, что ранили именно тебя?! Оин говорит, что стрела была отравлена, и эти его слова повисают в моей разом опустевшей голове липким маревом страха. Сквозь пелену слез, застивших глаза, я гляжу на болезненно побелевшее лицо Кили, осторожно убирая с него мокрые от пота пряди волос. Нет. Невозможно. Неправильно... Мой брат не может умереть! Только не мой Кили... Но ни звука не срывается с моих губ все то время, что Кили кричит от нестерпимой боли, пока Оин, всеми известными ему способами, старается облегчить его страдания. По лицу старика я вижу, что противоядия у него нет. Он знает, что брату осталось недолго. По моему подбородку бежит тонкая струйка крови из прокушенной губы, теряясь в бороде. Пожалуйста. Пожалуйста, пусть эта боль заглушит ту, что грызет сердце! Кили кричит. Мой братишка кричит в немыслимой муке, всем телом извиваясь на кровати. От него веет жаром, и я, дрожащими руками, снова и снова обтираю его лоб влажной тряпицей. Где-то во лбу пульсирует страшная мысль: все бесполезно, Фили. Брат угаснет на твоих глазах... И когда в дом врываются орки, слепая ярость охватывает меня целиком. Нечетко, будто в горькой дымке, я вижу уродливые тела, лезущие в дверь, проламывающие крышу... Словно сквозь вату я слышу крик дочери Барда. У меня нет оружия, и я бросаюсь на врагов с голыми руками, надеясь хотя бы своим телом защитить беспомощного сейчас брата. А потом начинается бойня, и я уже не вижу ничего, кроме белого лица Кили, когда он из последних сил обрушивается с кровати на спину одному из орков. Тварь издыхает, булькающе хрипя, и я с затаенным восхищением и гордостью убеждаюсь, насколько же силен и храбр мой брат. Вот только эта его отчаянная удаль неуместна была сейчас, когда смерть уже протянула к нему свои костлявые пальцы... Брат мой, держись. Прошу тебя, брат... Так неожиданно и вовремя появившиеся эльфы спешат уйти. Что ж, мне все равно, пусть проваливают. Я благодарен им за помощь, но не более. В конце концов, если бы не они, Кили сейчас мог быть здоров! Но эльфийка медлит. Она останавливается на пороге, и, на секунду оторвавшись от лица Кили, которому стало намного хуже, я встречаюсь с ней взглядом. Вздрагиваю. По моей спине пробегает невольная дрожь, когда я вижу в глазах этой девы, представительницы такого чуждого нам народа, сострадание. И нежность . Нежность к моему Кили. Мои ноги подкашиваются, когда она обещает излечить брата. Невероятное облегчение ослабляет все еще напряженное после драки тело. Я неловко устраиваюсь прямо на кровати брата, возле его головы, и склоняюсь к нему, пристально вглядываясь в милые сердцу, сейчас осунувшиеся и искаженные болью черты. Кили начинает тихонько бредить. Его мутный взгляд рассеянно шарит над собой, пока не натыкается на мое лицо. Бескровные губы шепчут что-то, но я не могу разобрать слов. А Кили глядит на мои спутавшиеся усы, бусинки с которых давно потерялись, и...улыбается? Я слышу запыхавшийся голос Бофура, который что-то бормочет про Королевский лист и свиней, и, обернувшись, осознаю, что Кили смотрел вовсе не на меня... Его взгляд прикован к ней . К эльфийке с огненными волосами, что подходит ближе к его ложу. Скорее же, излечи его, прекрати его страдания, дева! Неужто не видишь, что если не поспешить, жизнь брата вот-вот угаснет?! Когда из ее уст начинают потоком литься исцеляющие слова, полные древней магии, будто животворные токи проходят по моему телу от ладони, что касается обнаженной кожи на предплечье Кили. Я неосознанно сжимаю руку еще крепче, но, вовремя спохватившись, отстраняюсь, боясь перенять на себя часть лечебного волшебства, так необходимого брату. Эльфийка продолжает говорить, прикладывая к ране младшего помятые листки Ацеласа, и я, со странным чувством в груди, вижу, как смотрит на нее Кили. Сердце пропускает удар. Что ж... Главное, что братишка спасен! А я... Я буду счастлив просто знать, что он в порядке. В конце концов, я никогда не ждал взаимности в греховном своем безумии... Когда опадают в воздухе невидимые полотнища плескавшейся там магии, когда меркнет робкий свет, что окружал эльфийскую деву, я отчетливо понимаю, что брат спасен. Он по-прежнему смертельно бледен, но грудь его вздымается уже ровнее, а сквозь зубы не вырываются больше стоны боли. Я чувствую такое невероятное , упоительное облегчение, что когда Оин отзывает меня в сторонку, что-то говоря, я почти не слышу его. Молча помогаю старику делать отвар из оставшегося Королевского листа, в то время, как в мозгу бьется лишь одно слово: жив . Мой Кили не погиб и будет жить! Будет также, как и раньше, радовать мир своей удивительной задорной улыбкой... Улыбкой, которая теперь принадлежит не мне. Не успев еще отойти от потрясения, связанного с чудесным спасением брата, бывшего на волосок от смерти, я оказываюсь в новой, почти такой же глубокой бездне. Бездна эта, черная и пугающая, разверстывается где-то под сердцем, когда я гляжу на этих двоих, там, в углу комнаты. Хриплый голос Оина раздается над ухом, восхищаясь целительными способностями лесной воительницы, в то время как я не могу отвести глаз от сцены у кровати... Кили смотрит . Он смотрит на эльфийку так, как никогда, никогда не смотрел на меня. Он все еще бредит, но уже не агонизируя, как раньше, а словно при опьянении - просто смешивая в одно целое все образы, посещающие сознание. Я знаю, что в таком состоянии он не способен лгать. А его искренние чувства так и рвутся наружу... Кили говорит с ней. С его губ срываются слова, каждое из которых огромным раскаленным камнем падает в мою измученную душу. А рыжеволосая дева внимает ему, не отходя от ложа брата. Я не столько вижу, сколько каждой частицей вопящего от душевной боли тела чувствую , как робко и невесомо соприкасаются их пальцы. Больно. Махал, как же больно слышать несмелый вопрос брата о любви, обращенный к ней ! Ноги сами несут меня вон. Вон из дома, подальше от этой боли. К губам, кажется, прилипла полубезумная усмешка, горькая и противная, будто сырой табак. Дыра на месте сердца пронзительно ноет, пропуская сквозь себя зябкий ветер. Гномы любят лишь раз за всю свою долгую жизнь... Лишь раз за всю жизнь... Лишь раз... Прибрежная округлая галька летит в воду, оставляя после себя лишь постепенно уменьшающиеся круги на воде. Я оглядываюсь по сторонам, обнаруживая себя на одной из многочисленных пристаней этого городка. Сидеть на сыроватых гнилых досках довольно холодно, но возвращаться в дом Барда не хочется. Я подбираю еще один камушек из маленькой горки, видимо оставленной игравшими здесь детьми, и без замаха кидаю в воду. Пусть тонет, унося с собой мой грех. Пусть погребет его под толщей темных вод, навсегда скрыв от посторонних глаз. Никто не узнает о том, что за чувство точно также, как этот камень, погребено в моей душе, под слоями лжи о невинной братской любви. А потом налетает ветер. Очередной порыв хищно кидается мне в лицо, норовя выжать слезы, которых уже нет. И я смеюсь. Смеюсь, как безумный, захлебываясь этим скорбным хохотом, рвущимся наружу вместо влаги из глаз. Два рыбака на соседней пристани недоуменно поглядывают в мою сторону, но мне все равно... Потому что в эту секунду, в этот самый миг я окончательно запираю в себе то, чего не должно существовать. То запретное и неправильное, что глодало душу и тело годами. И, отсмеявшись, я поднимаюсь с колен, направляясь обратно к брату. Что, если Кили уснет, а, проснувшись, не обнаружит меня рядом? Что, если он будет беспокоиться? Нужно поспешить... Нельзя доверять подслеповатому Оину промывание раны целебным отваром. Вдруг Кили будет больно? Нужно поспешить...
Исходное сообщение MellodikaТО, О ЧЕМ ВСЕ МОЛЧАТ
Когда давно ходишь беременной, весь мир кажется сказочным, а ты в нем, как минимум, фея. Круглая такая фея. Глаза блестящие, улыбка загадочная, походка… опущу про походку. И ты ждешь. И думаешь, съедая второе мороженое на скамеечке парка, ВОТ-ВОТ! Еще чуть-чуть и вот оно счастье! Ты много читала, ты спрашивала, ты всё-всё можешь себе представить. И представляешь… лениво разглядывая уток и голубей.
На не беременных ты смотришь так «Эх… да что вы знаете вообще о жизни». На уже родивших – почему то так же. А потом БАЦ и родила! Крики, слезы, улыбки, блаженство, звонки, смски, подгузники, срыгнул!…
И проходит время… и ты понимаешь… НЕПРАВДА! Почему никто не предупредил? Почему они молчали? Заговор!
Итак, список. То, к чему я была абсолютно не готова:
1. Грудное вскармливание. Все пишут, как это прекрасно. Я верила. Некоторые пишут про трещины и лактостазы. Но я в страшном сне не могла себе представить, что трещина – это самый натуральный разрез соска и это адски больно! А лактостаз – это когда за полчаса температура поднимается почти под 40, и ты лежишь трупом с переполненными сиськами. А рядом лежит ребенок, активно требующий к себе внимания.
2. Нигде не написано, что делать, если ребенка три часа укачивали оба родителя по очереди, он, наконец, уснул и во сне… обкакался. А смена подгузника значит «Начинается 2-я серия, садитесь в первый ряд!» У мужа задергался глаз, когда он услышал протяжный пук. Перспектива еще час прыгать на мяче испугала его больше, чем визит налоговой в офис. Мяч – это была его обязанность. Теперь у него красивая упругая задница. Я качала стоя. Туда-сюда. В первый месяц я по инерции везде так раскачивалась… в магазине, на улице. Стоило только остановится и давай… туда-сюда, туда-сюда. Мой глаз не дергался. Я положила Алису в кроватку. Прямо в какашках.
3. Никто не говорит, что после родов вообще перестаешь хотеть пИсать. Вот совершенно. Как будто мочевой пузырь тоже случайно родила. Гинеколог заходила к нам в палату и напоминала: «Мамулечки, не забываем пИсать!» И мы послушно шли в туалет. Про покакать я вообще молчу. Если только бабочками…
4. Никто не говорит, что если у вас в беременность на животе вырос лишний пушок, то когда вы родите и сдуетесь, живот будет как у шашлычника Вано на сочинском пляже в разгар сезона…. Слава богу, потом все отпадает. Но сначала – шок!
5. Никто не говорил, что после родов я смогу наконец-то полежать на животе от силы пару дней... до прихода молока. А потом всё. Максимум в позе Сфинкса, печально смотрящего в даль. Лежать на груди 4-го размера, переполненной молоком, можно только на массажном столе с двумя дырками для лица...
6. Когда говорят, что на себя не будет времени, представляешь это не ТАК. Понятия «себя» и «я» перестают существовать вообще. Умыться и почистить зубы? Легко! Часа в 3 дня... Позавтракать? Не вопрос! Муж вечером придет и накормит… Прическа? Элементарно! Собрала колтуны в тугой хвостик и красавица! Сходить в туалет? А не зажрались ли вы часом?..
7. Никто не говорит, что первое время, дети, когда их переодевают или меняют памперс, орут как потерпевшие… Сначала это очень пугает. Начинаешь дико торопиться, 18-й раз пытаясь попасть штаниной на ногу ребенка. А он ими туда-сюда, туда-сюда! Пока надеваешь на правую, снимает с левой… И орет! Если бы я не видела, что у соседок по палате все то же самое, то думала бы, что родила истеричку.
8. Когда рождается ребенок, то все, что его касается – это жутко гигиенично. Игрушки, соски – все моется и обдается кипятком. Проходит время… Ребенок начинает ползать и арсенал его игрушек – это уже давно не две погремушки, а целый ящик из Икеи + пульт, телефон, ложки, кастрюли, провода и кот. И никто не говорит, что со всем этим делать! Всегда мыть? Всегда обдавать кипятком? Кота? Шизанешься! Вопрос сам собой отпадает, когда ребенок первый раз облизывает колеса у коляски…
9. Еще, в интернете, все такие мимимишные, отчего реальная картина сильно искажается…
«Ой, у масика такие каки!» Это значит, масик обосрался до ушей.
«Мы срыгнули!» Означает, что масик блеванул так, что переодеваются все… и масик, и мама, и отмывается проходивший мимо кот.
«Мы кушаем кашку!» - в кашке всё! Масик, мама, стульчик, пол, стены, если масик сделал губами «Пфффф», ну и кот, естественно, куда же без него.10. Никто не говорит, что когда родишь, то совсем не любишь своего ребенка. Это не любовь. Не верьте! Просто еще ни один человек на земле не нашел слов, которые бы точно описАли это чувство. Неземное совершенно. Удивление. Смотришь и не насмотреться. Шок! У нее есть все! Реснички, бровки, ушки, ногти на пальчиках и даже дырочка в попе! Вы представляете?? У нее есть дырочка в попе! Как такое возможно? Как мое тело создало все это? Она дышит. Она шевелится. Морщится. Смотрит.
Низкий поклон тому, кто все это создал!
А любовь, она потом приходит… со временем.
Когда у человека есть тайна, которую он стыдится поведать кому-то, жизнь становится тяжким бременем. На короткие мгновенья позор забывается, и ложное самоуспокоение охватывает хрупкое бытие. Но совесть не обманешь, она - самый жестокий судья и палач, грызущий душу медленно, но верно. А память, глупо забывающая много радостных событий, никогда не забудет позора.
Прошлое гналось, не отставая ни на шаг. Оно дышало в затылок горячим смрадом. Через звонки и визиты, переданные приветы, ночные воспоминания... Как забудешь этих людей? Как убежишь от них?! Я точно знаю, что такое рана в душе: постоянная боль, мешающая дышать и улыбаться. От нее нет лекарства, и она растет, как гангрена. Нет исцеления от моей болезни. Имя ей - смерть. Я знаю, когда и как умерла. Каждый раз, моргая, передо мной предстает лицо моего убийцы. Сотни раз за день.
Счастливая новость
Прежде чем осознать, что меня будит телефонный звонок, я чувствую гнев. Не люблю просыпаться от чужого вмешательства так сильно, что готова на многое ради мести. К счастью, это ощущение всегда проходит очень быстро.
Дааа, - уыло отвечаю кому-то.
Ненавижу ее глупые вопросы, но с этим всегда ничего нельзя было поделать.
Даааа, - в семь утра легче всего отвечать однообразно.
Во сколько легла?
Не помню, мам, - но по ощущениям похоже, что не раньше четырех часов. - Я люблю тебя, но твой контроль ни к чему - мне уже двадцать пять лет.
И что, разве ты взрослая?
Бесполезно продолжать тему...
С тобой просто невозможно разговаривать! Я звоню не для того, чтобы ссориться.
Вот как... Это со мной невозможно разговаривать!
Кое-что случилось, Эля.
Она замолчала, но я не стала вставлять реплику.
Только что умер Марат.
Папа умер... Это разбудило меня окончательно.
Откуда ты знаешь? - недоверчиво спросила я.
Десять минут назад позвонил его брат и рассказал мне. Оказывается, у него был рак легких. Нам с тобой не сочли нужным рассказать. Но на похороны пригласили.
И ты согласилась поехать?
Что за возмущенный тон? Да, сразу же, за нас обеих.
Маму, которая питала к нему что-то дружеское, я не способна была понять.
Вадим согласен?
Он еще спит и ничего не знает, но, думаю, будет не против моей поездки.
Да, скорее всего. Отчим всегда ревновал маму к отцу, но мертвый уже не причинит вреда.
Эля, ты что, даже не расстроилась? - обвиняющее прозвучал ее высокий голос. Мама, в свою очередь, не понимала моего равнодушия, хотя и знала его причины.
Расстроилась, - сухо ответила я, но не из-за его смерти, а из-за необходимости присутствовать на похоронах. Она вздохнула, но не стала чего-то еще\ваться.
Приезжай в его деревню завтра самым ранним рейсом. Думаю, к полудню все уже будет завершено.
Хорошо, что не сегодня.
Звонок завершен. Интересно, что испытывают счастливые дети, когда умирает их отец? Я понимаю, что они плачут и терзаются, но каковы их душевные ощущения? Мне не дано понять. В моей душе сейчас было пусто. Перед глазами встали те тяжелые дни, когда он нас бросил. Под предлогом поиска заработка отец уехал в Челябинск. Недалеко от города у него жили родственники, там он родился. Мы ждали от него помощи как евреи- манны небесной. Но не получили ни весточки. В то время я лелеяла надежды, что он будет меня любить и заботиться, как и все хорошие папы. Как странно, что в ребенке Богом заложено это ожидание родительской любви. Но я получала только его равнодушие. А потом мы сами поехали к нему. Он сказал, что не вернется. Это был его побег. Как не по-мужски! Теперь я не удивляюсь, не плачу, не горюю. Но в то время пришлось очень туго. Мы рыдали, ссорились, дрались между собой: я и мама. Она винила в его уходе только меня. Переходный возраст, скверный характер, постоянные нужды на одежду, учебу в школе и поступление в вуз... Просто смешно. А я не могла винить ее. Моя тетя сказала, что поговорила с отцом, и он признался, что всему виной холодность моей матери. А еще он страстно хотел сына. И я не смела винить мать, произнося такие страшные для нее слова. Лучше слушать то, что легко говорила она сама...
Спустя год мы немного пришли в себя и продолжили жить.
А теперь отец умер; сигарета, лучший его друг, предала Марата Малеева.
Думал ли он обо мне? Сожалел ли о той роли, что сыграл в моей жизни? Я бы хотела потерять руку или ногу, чем получить эту рану. И сейчас хотелось зареветь от гнева, потому что догадывалась: этот мерзавец даже не вспомнил моего имени на смертном одре.
Дрожащей рукой подношу чашку с кофе, чтобы смочить горло. Внутри до того сухо, что холодное питье, недопитое еще с ночи, причиняет боль.
Бывали моменты, когда я мечтала о его смерти. Лучшее, что могло произойти в жизни, случилось. И что же?! Все еще боюсь, стыжусь.
Что ж, раз уж я проснулась, то проведу этот день как "правильный" человек: съем здоровый завтрак, помою посуду, приму душ, тщательно накрашусь и оденусь, вовремя приду на работу, зайду в деканат и объясню свои обстоятельства, словно любящая дочь... Мне должны дать отгул.
Мой внутренний диалог... Единственный собеседник. Иногда страшно: не сошла ли я с ума? Говорю себе же о своей жизни, описывая характер, мотивы, события. Смотрю со стороны и проверяю: похожа ли я на нормального человека? Удается ли подать себя обществу в том ракурсе, который скроет или исказит то, что им знать не обязательно?
Обычно у меня все наоборот. Я преподаю историю в институте для межфака. Почти все пары - во вторую смену. Это пагубно влияет на распорядок дня. Но не стану скрывать, мне нравится поздно ложиться, поздно вставать... Кто-то может подумать, что молодая девушка вроде меня с таким удобным графиком работы спокойно отрывается в ночных клубах, приводит парней в свою съемную квартиру, устраивает собственные вечеринки... Но я не люблю людей. Я люблю историю, и разговариваю о ней со своими студентами и коллегами. Я люблю книги и фильмы, потому что они имеют счастливую развязку, а если и не счастливую, то ведь это не настоящее... Но, повторю, я не люблю людей. На столько, что ко мне никто не приходит, кроме владелицы. Раз в месяц я вынуждена смиренно терпеть ее визит. Она забирает деньги, дает парочку советов по ведению хозяйства. На этом все мое общение с обществом и ограничивается: коллеги, студенты, домовладелица. Красота!
Если оглядеться вокруг, посмотреть на "декорации", можно легко сделать выводы о моей личности. Говорят, что для роженицы есть несколько условий, чтобы она чувствовала себя на родах комфортно. Это правило "трех Т": темно, тепло, тихо. Мое жилище очень соответствует этим условиям. Шторы темно-синего атласа всегда задернуты, если только я не решу проветрить помещение. Стены обклеены обоями с узором из крупных синих роз, а кое-где висят темные пейзажи. На полу линолеум серебристо-серых тонов. Все постельное белье из серебристого шелка. Кое-где лежат книги: на столе и стульях темного дерева, на подоконнике. Они разделены стопками по жанрам: фэнтэзи, детектив, любовный роман, проза, научная литература, конспирология. Я читаю все, что попадает мне на глаза. Из любимых произведений: "Ангелы и Демоны", "Герой нашего времени", серия об Эркюле Пуаро и Джейн Марпл, "Игра престолов", "Бойцовский клуб", "Мастер и Маргарита", "Портрет Дориана Грея", "Дракула". Эти книги лежат под кроватью, чтобы читать их в конце дня. На журнальном столике завал разного барахла: диски, флеш-накопители, косметика, записные книжки и прочая мелочь. Поверх этого всегда громоздится ноутбук и зеркалка Никон. У одной стены протянулась специальная вешалка, как в больших шкафах, где висит почти вся моя одежда, а то, что не вместилось, хранится в коробках. С одной стороны от кровати стоит высокая напольная лампа с белым абажуром - единственное светлое пятно в комнате, а люстра на потолке практически никогда не используется. Это мое самое любимое место, безопасная норка. Каждое утро мне жаль ее покидать, и я стремлюсь вернуться сюда как можно скорее. Больше от жизни мне ничего не надо.
То о чем многие молчат!Рано или поздно любая женщина вынуждена обращаться к врачу с симптомами, о которых ей неловко говорить. Покраснение, зуд половых органов , распухание слизистой, боль внизу живота, дурно пахнущие выделения…
Женский орган - воспаление слизистой влагалища, спровоцированное болезнетворными бактериями или грибками. По статистике, им страдает каждая 3-я женщина детородного возраста.
Чтобы понять причину возникновения Женский орган , важно помнить, что во влагалище обитает множество различных микроорганизмов (полезных и патогенных). Их баланс зависит от возраста женщины, образа жизни, функции яичников.
Эти факторы влияют на содержание в стенках влагалища гликогена, который, превращаясь в молочную кислоту в достаточно высокой концентрации (рН 4-4,5), не позволяет распространению вредоносных бактерий.
Щелочная среда во влагалище может спровоцировать гинекологические заболевания .
Чем лечить Женский орган
Применяя антибиотики для лечения Женский орган , можно усугубить проблему, спровоцировав распространение грибковой инфекции. Химические препараты могут вызвать и аллергические реакции, и чрезмерную сухость.
В то же время существуют и натуральные средства для нормализации микрофлоры женских половых органов и устранения нежелательных проявлений болезни.
Важно:
перед началом любого лечения прежде следует сдать анализы и выяснить, какой возбудитель спровоцировал заболевание (бактериальный или грибковый).
Уксус .
Смешай 2 ст. л. уксуса 9 % с 1 л кипяченой воды. Ополосни этим раствором наружные половые органы, можно также провести спринцевание.
Повторяй процедуру ежедневно, пока не исчезнут неприятные симптомы.
Отвар ромашки .
2 ст. л. сухих цветов ромашки залей 1 л воды, доведи до кипения и дай настояться 5–10 минут.
Проводи ополаскивания и спринцевания с учетом выраженности заболевания. После нормализации микрофлоры ромашку лучше не использовать.
Лимонный сок .
Для спринцевания 1 ст. л. лимонного сока раствори в 1 л теплой кипяченой воды.
Для профилактики возникновения инфекций употребляй в пищу достаточное количество кисломолочных продуктов, используй белье из натуральных тканей, для интимной гигиены пользуйся мягкими средствами, содержащими молочную кислоту.
Также важно: вдохнови своего партнера ополоснуться перед началом полового акта, чтобы минимизировать проникновение во влагалище посторонних бактерий. Позаботься о хрупком здоровье своих подруг: поделись с ними этой статьей!
«Когда давно ходишь беременной, весь мир кажется сказочным, а ты в нем, как минимум, фея. Круглая такая фея. Глаза блестящие, улыбка загадочная, походка… опущу про походку. И ты ждешь. И думаешь, съедая второе мороженое на скамеечке парка, ВОТ-ВОТ! Еще чуть-чуть и вот оно счастье! Ты много читала, ты спрашивала, ты всё-всё можешь себе представить.
И представляешь… лениво разглядывая уток и голубей. На не беременных ты смотришь так «Эх… да что вы знаете вообще о жизни». На уже родивших – почему то так же. А потом БАЦ и родила! Крики, слезы, улыбки, блаженство, звонки, смски, подгузники, срыгнул!… И проходит время… и ты понимаешь… НЕПРАВДА! Почему никто не предупредил? Почему они молчали? Заговор!
Итак, список. То, к чему я была абсолютно не готова:
1. Грудное вскармливание. Все пишут, как это прекрасно. Я верила. Некоторые пишут про трещины и лактостазы. Но я в страшном сне не могла себе представить, что трещина – это самый натуральный разрез соска и это адски больно! А лактостаз – это когда за полчаса температура поднимается почти под 40, и ты лежишь трупом с переполненными сиськами. А рядом лежит ребенок, активно требующий к себе внимания.
2. Нигде не написано, что делать, если ребенка три часа укачивали оба родителя по очереди, он, наконец, уснул и во сне… обкакался. А смена подгузника значит «Начинается 2-я серия, садитесь в первый ряд!». У мужа задергался глаз, когда он услышал протяжный пук. Перспектива еще час прыгать на мяче испугала его больше, чем визит налоговой в офис. Мяч – это была его обязанность. Теперь у него красивая упругая задница. Я качала стоя. Туда-сюда. В первый месяц я по инерции везде так раскачивалась… в магазине, на улице. Стоило только остановится и давай… туда-сюда, туда-сюда. Мой глаз не дергался. Я положила Алису в кроватку. Прямо в каках.
3. Никто не говорит, что после родов вообще перестаешь хотеть пИсать. Вот совершенно. Как будто мочевой пузырь тоже случайно родила. Гинеколог заходила к нам в палату и напоминала: «Мамулечки, не забываем пИсать!» И мы послушно шли в туалет. Про покакать я вообще молчу. Если только бабочками…
4. Никто не говорит, что если у вас в беременность на животе вырос лишний пушок, то когда вы родите и сдуетесь, живот будет как у шашлычника Вано на сочинском пляже в разгар сезона…. Слава богу, потом все отпадает. Но сначала – шок!
5. Никто не говорил, что после родов я смогу наконец-то полежать на животе от силы пару дней… до прихода молока. А потом всё. Максимум в позе Сфинкса, печально смотрящего в даль. Лежать на груди 4-го размера, переполненной молоком, можно только на массажном столе с двумя дырками для лица…
6. Когда говорят, что на себя не будет времени, представляешь это не ТАК. Понятия «себя» и «я» перестают существовать вообще. Умыться и почистить зубы? Легко! Часа в 3 дня… Позавтракать? Не вопрос! Муж вечером придет и накормит… Прическа? Элементарно! Собрала колтуны в тугой хвостик и красавица! Сходить в туалет? А не зажрались ли вы часом?..
7. Никто не говорит, что первое время, дети, когда их переодевают или меняют памперс, орут как потерпевшие… Сначала это очень пугает. Начинаешь дико торопиться, 18-й раз пытаясь попасть штаниной на ногу ребенка. А он ими туда-сюда, туда-сюда! Пока надеваешь на правую, снимает с левой… И орет! Если бы я не видела, что у соседок по палате все то же самое, то думала бы, что родила истеричку.
8. Когда рождается ребенок, то все, что его касается – это жутко гигиенично. Игрушки, соски – все моется и обдается кипятком. Проходит время… Ребенок начинает ползать и арсенал его игрушек – это уже давно не две погремушки, а целый ящик из Икеи + пульт, телефон, ложки, кастрюли, провода и кот. И никто не говорит, что со всем этим делать! Всегда мыть? Всегда обдавать кипятком? Кота? Шизанешься! Вопрос сам собой отпадает, когда ребенок первый раз облизывает колеса у коляски…
9. Еще, в интернете, все такие мимимишные, отчего реальная картина сильно искажается…
«Ой, у масика такие каки!» Это значит, масик обкакался до ушей.
«Мы срыгнули!» Значит, масик срыгнул так, что переодеваются все… и масик, и мама, и отмывается проходивший мимо кот.
«Мы кушаем кашку!» В кашке всё! Масик, мама, стульчик, пол, стены, если масик сделал губами «Пфффф», ну и кот, естественно, куда же без него.
10. Никто не говорит, что когда родишь, то совсем не любишь своего ребенка. Это не любовь. Не верьте! Просто еще ни один человек на земле не нашел слов, которые бы точно описАли это чувство. Неземное совершенно. Удивление. Смотришь и не насмотреться. Шок! У нее есть все! Реснички, бровки, ушки, ногти на пальчиках и даже дырочка в попе! Вы представляете?? У нее есть дырочка в попе! Как такое возможно? Как мое тело создало все это? Она дышит. Она шевелится. Морщится. Смотрит. Низкий поклон тому, кто все это создал!»
