Раз и навсегда
Романтическая серия – 1
О Джейсоне Филдинге шла дурная слава – да, он был привлекателен, но, на свою беду, для многих казался и порочным. Однако мало кто знал, что в душе этого зеленоглазого аристократа кровоточит огромная рана. Только одной женщине удалось прикоснуться к сердцу Джексона – хрупкой и прелестной Виктории, юной девушке, которая только‑только делает свои первые шаги в жестоком мире лондонского высшего света. Но призраки прошлого вернулись чтобы разрушить счастье настоящего…
Джудит Макнот
Раз и навсегда
Моему отцу, который всегда давал мне понять, что гордится мной, и моей матери, которая помогала мне добиваться того, что он гордился мной.
Какую прекрасную команду вы вместе составляете!
Глава 1
Англия, 1815 год
– А вот и ты, Джейсон! – воскликнула черноволосая красавица, заметив отражение своего супруга в зеркале над туалетным столиком.
Ее взгляд неспешно скользнул по его высокой статной фигуре; затем она вновь принялась рассматривать содержимое раскрытых перед ней шкатулок с драгоценностями. От волнения у нее дрогнула рука, и улыбка осветила лицо, когда она достала из шкатулки изумительное бриллиантовое колье и протянула супругу.
– Помоги мне, пожалуйста, надеть его. При виде ожерелий с мерцающими рубинами и чудесными изумрудами, уже украшавших шею и полную грудь жены над чересчур смелым вырезом платья, на лице мужа появилось пренебрежительное выражение.
– Тебе не кажется несколько вульгарным выставлять напоказ телеса и драгоценности для женщины, которая собирается изображать из себя гранд‑даму?
– Да что ты в этом понимаешь? – презрительно возразила Мелисса Филдинг. – Это платье – писк моды. – И высокомерно добавила:
– Оно пришлось по вкусу барону Лакруа. Он специально просил меня прийти в нем на сегодняшний бал.
– И несомненно, ему не доставит удовольствия возиться со столькими застежками, когда он будет снимать его с тебя, – саркастически заметил супруг.
– Конечно. Он француз, и к тому же ужасно пылкий.
– К несчастью, без пенни за душой.
– Он считает, что я красавица, – усмехнулась Мелисса, и в тоне ее послышалось едва скрываемое раздражение.
– Он прав. – Ироническим взглядом Джейсон Филдинг скользнул по ее прелестному алебастрово‑белому лицу, слегка выпуклым зеленым глазам и полным алым губам, затем по ее пышным, волнующе подрагивающим грудям, отчетливо выделявшимся в глубоком вырезе розового бархатного платья. – Ты красивая, аморальная, жадная.., ведьма.
Повернувшись, он направился к двери, но вдруг остановился. В его ледяном тоне послышалась неумолимая властность:
– Перед уходом зайди к нашему сыну и пожелай ему доброй ночи. Джейми слишком мал, чтобы понимать, что ты собой представляешь, и тоскует, когда тебя нет. А я в ближайший час отбываю в Шотландию.
– Джейми! – возмущенно зашипела женщина. – Ты только о нем и думаешь…
Не удосужившись возразить ей, Филдинг направился к двери, и ярость Мелиссы удвоилась.
– По приезде из Шотландии ты меня уже здесь не застанешь! – пригрозила она.
– Дай‑то Бог, – не останавливаясь, резюмировал муж.
– Мерзавец! – бросила она ему вдогонку, едва подавляя ярость. – Я расскажу всему свету, кто ты такой, а потом брошу тебя. И никогда не вернусь. Никогда!
Взявшись за ручку двери, Джейсон повернулся; на его лице застыло жесткое, презрительное выражение.
– Вернешься, – усмехнулся он. – Вернешься, как только останешься без пенса в кармане.
Дверь за ним закрылась, и Мелисса победоносно поджала губы.
– Я никогда не вернусь, Джейсон, – громко объявила она опустевшей комнате, – потому что никогда не останусь без денег. Ты обеспечишь меня всем, чего я ни пожелаю…
– Добрый вечер, мой господин, – странно напряженным шепотом произнес дворецкий.
– Счастливого Рождества, Нортроп, – машинально ответствовал Джейсон, стряхивая снег с ботинок и отдавая слуге намокший плащ. В его мозгу всплыла последняя, двухнедельной давности, сцена с Мелиссой, но он выбросил ее из головы. – Из‑за непогоды поездка заняла у меня лишний день. А что, сын уже лег спать?
Дворецкий застыл на месте.
– Джейсон… – В дверном проеме гостиной, расположенной за мраморной приемной залой, появился крупный мужчина средних лет с обветренным лицом бывалого моряка. Он жестом пригласил Джейсона пройти в гостиную.
– Что ты здесь делаешь, Майк? – спросил Джейсон, озадаченно наблюдая, как моряк аккуратно закрывает за ними дверь.
Романтическая серия - 1
Моему отцу, который всегда давал мне понять, что гордится мной, и моей матери, которая помогала мне добиваться того, что он гордился мной.
Какую прекрасную команду вы вместе составляете!
Англия, 1815 год
А вот и ты, Джейсон! - воскликнула черноволосая красавица, заметив отражение своего супруга в зеркале над туалетным столиком.
Ее взгляд неспешно скользнул по его высокой статной фигуре; затем она вновь принялась рассматривать содержимое раскрытых перед ней шкатулок с драгоценностями. От волнения у нее дрогнула рука, и улыбка осветила лицо, когда она достала из шкатулки изумительное бриллиантовое колье и протянула супругу.
Помоги мне, пожалуйста, надеть его. При виде ожерелий с мерцающими рубинами и чудесными изумрудами, уже украшавших шею и полную грудь жены над чересчур смелым вырезом платья, на лице мужа появилось пренебрежительное выражение.
Тебе не кажется несколько вульгарным выставлять напоказ телеса и драгоценности для женщины, которая собирается изображать из себя гранд-даму?
Да что ты в этом понимаешь? - презрительно возразила Мелисса Филдинг. - Это платье - писк моды. - И высокомерно добавила:
Оно пришлось по вкусу барону Лакруа. Он специально просил меня прийти в нем на сегодняшний бал.
И несомненно, ему не доставит удовольствия возиться со столькими застежками, когда он будет снимать его с тебя, - саркастически заметил супруг.
Конечно. Он француз, и к тому же ужасно пылкий.
К несчастью, без пенни за душой.
Он считает, что я красавица, - усмехнулась Мелисса, и в тоне ее послышалось едва скрываемое раздражение.
Он прав. - Ироническим взглядом Джейсон Филдинг скользнул по ее прелестному алебастрово-белому лицу, слегка выпуклым зеленым глазам и полным алым губам, затем по ее пышным, волнующе подрагивающим грудям, отчетливо выделявшимся в глубоком вырезе розового бархатного платья. - Ты красивая, аморальная, жадная.., ведьма.
Повернувшись, он направился к двери, но вдруг остановился. В его ледяном тоне послышалась неумолимая властность:
Перед уходом зайди к нашему сыну и пожелай ему доброй ночи. Джейми слишком мал, чтобы понимать, что ты собой представляешь, и тоскует, когда тебя нет. А я в ближайший час отбываю в Шотландию.
Джейми! - возмущенно зашипела женщина. - Ты только о нем и думаешь…
Не удосужившись возразить ей, Филдинг направился к двери, и ярость Мелиссы удвоилась.
По приезде из Шотландии ты меня уже здесь не застанешь! - пригрозила она.
Дай-то Бог, - не останавливаясь, резюмировал муж.
Мерзавец! - бросила она ему вдогонку, едва подавляя ярость. - Я расскажу всему свету, кто ты такой, а потом брошу тебя. И никогда не вернусь. Никогда!
Взявшись за ручку двери, Джейсон повернулся; на его лице застыло жесткое, презрительное выражение.
Вернешься, - усмехнулся он. - Вернешься, как только останешься без пенса в кармане.
Дверь за ним закрылась, и Мелисса победоносно поджала губы.
Я никогда не вернусь, Джейсон, - громко объявила она опустевшей комнате, - потому что никогда не останусь без денег. Ты обеспечишь меня всем, чего я ни пожелаю…
Добрый вечер, мой господин, - странно напряженным шепотом произнес дворецкий.
Счастливого Рождества, Нортроп, - машинально ответствовал Джейсон, стряхивая снег с ботинок и отдавая слуге намокший плащ. В его мозгу всплыла последняя, двухнедельной давности, сцена с Мелиссой, но он выбросил ее из головы. - Из-за непогоды поездка заняла у меня лишний день.
Моему отцу, который всегда давал мне понять, что гордится мной, и моей матери, которая помогала мне добиваться того, что он гордился мной.
Какую прекрасную команду вы вместе составляете!
Глава 1
Англия, 1815 год
– А вот и ты, Джейсон! – воскликнула черноволосая красавица, заметив отражение своего супруга в зеркале над туалетным столиком.
Ее взгляд неспешно скользнул по его высокой статной фигуре; затем она вновь принялась рассматривать содержимое раскрытых перед ней шкатулок с драгоценностями. От волнения у нее дрогнула рука, и улыбка осветила лицо, когда она достала из шкатулки изумительное бриллиантовое колье и протянула супругу.
– Помоги мне, пожалуйста, надеть его. При виде ожерелий с мерцающими рубинами и чудесными изумрудами, уже украшавших шею и полную грудь жены над чересчур смелым вырезом платья, на лице мужа появилось пренебрежительное выражение.
– Тебе не кажется несколько вульгарным выставлять напоказ телеса и драгоценности для женщины, которая собирается изображать из себя гранд-даму?
– Да что ты в этом понимаешь? – презрительно возразила Мелисса Филдинг. – Это платье – писк моды. – И высокомерно добавила:
– Оно пришлось по вкусу барону Лакруа. Он специально просил меня прийти в нем на сегодняшний бал.
– И несомненно, ему не доставит удовольствия возиться со столькими застежками, когда он будет снимать его с тебя, – саркастически заметил супруг.
– Конечно. Он француз, и к тому же ужасно пылкий.
– К несчастью, без пенни за душой.
– Он считает, что я красавица, – усмехнулась Мелисса, и в тоне ее послышалось едва скрываемое раздражение.
– Он прав. – Ироническим взглядом Джейсон Филдинг скользнул по ее прелестному алебастрово-белому лицу, слегка выпуклым зеленым глазам и полным алым губам, затем по ее пышным, волнующе подрагивающим грудям, отчетливо выделявшимся в глубоком вырезе розового бархатного платья. – Ты красивая, аморальная, жадная.., ведьма.
Повернувшись, он направился к двери, но вдруг остановился. В его ледяном тоне послышалась неумолимая властность:
– Перед уходом зайди к нашему сыну и пожелай ему доброй ночи. Джейми слишком мал, чтобы понимать, что ты собой представляешь, и тоскует, когда тебя нет. А я в ближайший час отбываю в Шотландию.
– Джейми! – возмущенно зашипела женщина. – Ты только о нем и думаешь…
Не удосужившись возразить ей, Филдинг направился к двери, и ярость Мелиссы удвоилась.
– По приезде из Шотландии ты меня уже здесь не застанешь! – пригрозила она.
– Дай-то Бог, – не останавливаясь, резюмировал муж.
– Мерзавец! – бросила она ему вдогонку, едва подавляя ярость. – Я расскажу всему свету, кто ты такой, а потом брошу тебя. И никогда не вернусь. Никогда!
Взявшись за ручку двери, Джейсон повернулся; на его лице застыло жесткое, презрительное выражение.
– Вернешься, – усмехнулся он. – Вернешься, как только останешься без пенса в кармане.
Дверь за ним закрылась, и Мелисса победоносно поджала губы.
– Я никогда не вернусь, Джейсон, – громко объявила она опустевшей комнате, – потому что никогда не останусь без денег. Ты обеспечишь меня всем, чего я ни пожелаю…
– Добрый вечер, мой господин, – странно напряженным шепотом произнес дворецкий.
– Счастливого Рождества, Нортроп, – машинально ответствовал Джейсон, стряхивая снег с ботинок и отдавая слуге намокший плащ. В его мозгу всплыла последняя, двухнедельной давности, сцена с Мелиссой, но он выбросил ее из головы. – Из-за непогоды поездка заняла у меня лишний день. А что, сын уже лег спать?
Дворецкий застыл на месте.
– Джейсон… – В дверном проеме гостиной, расположенной за мраморной приемной залой, появился крупный мужчина средних лет с обветренным лицом бывалого моряка. Он жестом пригласил Джейсона пройти в гостиную.
– Что ты здесь делаешь, Майк? – спросил Джейсон, озадаченно наблюдая, как моряк аккуратно закрывает за ними дверь.
– Джейсон, – скорбно проговорил Майк Фаррел, – Мелисса уехала. Как только ты отбыл в Шотландию, она вместе с Лакруа отплыла на Барбадос. – С минуту он ждал какой-то реакции, но когда ее не последовало, глубоко и прерывисто вздохнул. – Они забрали Джейми с собой.
Глаза Джейсона вспыхнули дикой яростью, казалось, вот-вот они извергнут пламя.
– Я убью ее за это! – бросил он, направляясь к двери. – Я найду ее и убью…
– Спастись никому не удалось.
Онемевший от горя, Джейсон стремительно подошел к столику для закусок и достал хрустальный графинчик с виски. Плеснув немного в стакан, он разом проглотил всю порцию, затем, глядя перед собой невидящим взором, вновь наполнил его.
– Она оставила для тебя вот это. – Фаррел протянул два письма со вскрытыми печатями. Джейсон не шевельнулся. Майк тихо пояснил:
– Я уже прочитал их. В одном, адресованном тебе и оставленном Мелиссой в твоей спальне, речь идет о выкупе. Она собиралась вернуть тебе Джейми за выкуп. Во втором письме содержатся обличения против тебя; она отдала его лакею, поручив доставить в «Таймс» после своего отъезда.
Однако когда Флосси Уильсон обнаружила исчезновение Джейми, она незамедлительно опросила слуг о том, что происходило накануне вечером, и лакей отдал письмо ей, вместо того чтобы доставить в «Таймс», как это было ему поручено. Флосси не смогла связаться с тобой, чтобы сообщить о случившемся, и потому послала за мной и передала оба письма. Джейсон, – хрипло добавил Майк, – я знаю, как ты любил мальчика. Соболезную тебе. Так соболезную…
Дарья Донцова Дедушка на выданье
Накануне Восьмого марта даже умные мужчины начинают очень глупо тратить деньги.
Первое, что я увидела сегодня утром, проснувшись, был не циферблат будильника, а ярко-розовая коробочка, перевязанная синей лентой. Сверху лежала открытка. Я стряхнула со своей макушки уютно спящую кошку Ариадну, села, взяла глянцевую карточку, щедро разрисованную цветами, и прочитала напечатанные строки: «С праздником всех женщин! Желаю успехов на работе. Дмитрий».
Ну и как вам этот текст? Без обращения и подходящий абсолютно всем! Димон славится как гениальный компьютерщик, а еще все вокруг намекают на его удивительную любвеобильность, сплетничают об огромном числе бывших любовниц хакера. С первой характеристикой я согласна, а вот вторую ни опровергнуть, ни подтвердить не могу. Когда я вселилась в квартиру к Коробкову, здесь жили только две пожилые дамы, коих Димон именует своими тетушками: семидесяти с лишним летняя Марго, адептка здорового питания, фанатка тренажерного зала, бесшабашная оптимистка, обожающая джинсы с футболками, и Анфиса, пламенная революционерка того же возраста, непременная участница большинства столичных митингов протеста. Все свободное и несвободное время Фиса проводит, маршируя по улицам с плакатами в руках. Она защищает тюленей, выступает против уничтожения розовых ландышей, требует запретить аборты, закрыть телецентр, сжечь все современные газеты и журналы, начиная от гламурных и заканчивая псевдоинтеллектуальными. Анфиса всегда в оппозиции к правящему режиму и до недавнего времени работала на общественных началах при штабе некоего Олега Кириллова, который пытался стать депутатом и громил на всех углах тех, кто уже заседал в большом сером здании около станции метро «Охотный ряд». Кириллов ухитрился раздобыть кучу компромата на действующих народных избранников, что, в общем-то, неудивительно. Депутатами не рождаются, ими становятся, а на долгой дороге к кормушке с властью человек совершает разные, по большей части неблагородные, поступки. Анфиса верой и правдой пахала на Кириллова, пропадала в его штабе сутками, а дома заводила песню с рефреном: «Олег самый честный человек на свете, но такие, как он, никогда не станут у руля, потому что к руководству государством допускаются лишь…» Далее шли сочные эпитеты, сами понимаете, они носили не лестный характер. Перестав поносить власть имущих, Фиса принималась озвучивать политическую программу Олега: земля крестьянам, фабрики рабочим, мир во всем мире, молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет. Где-то я уже слышала подобные лозунги и поэтому не особенно верила Кириллову.
В отличие от Анфисы, Маргоша абсолютно аполитична. Она не читает газет, а по телевизору смотрит лишь программы Елены Малышевой про здоровье и еще про моду и спорт. Обе старухи не способны мирно беседовать более трех секунд. Повод для свары у них возникает сразу. Например, позавчера за ужином Марго попросила:
Танюша, дай мне кусочек зернового хлеба, я купила новый на пробу.
Я начала кромсать ножом твердокаменную буханку, щедро обсыпанную семечками, а Анфиса вдруг спросила:
И сколько же стоит сей продукт ужасного вида и стопроцентно жуткого вкуса? Явно дороже простого «нарезного».
Марго незамедлительно кинулась в бой:
Белый хлеб - это яд! В нем содержится клейковина, которая провоцирует желудочно-кишечные проблемы, пшеничная мука - смерть! А фитнес-батон полон полезных пищевых волокон…
Я просто спросила, сколько денег ты отдала за железобетонную булку, - перебила ее Анфиса.
Триста рублей! - объявила Маргоша.
Фиса вскочила, вытянула вперед руку и произнесла страстный монолог о погрязших в разврате буржуазных элементах, которые выбрасывают на ветер огромные капиталы, в то время как деревня Трезвая вымирает от алкоголизма.
Маргоша растерялась, а я не удержалась и спросила:
Каким образом деревня связана с хлебом из семечек? Неужели, если Марго перестанет покупать его, местные мужики забудут про водку?
Да, - топнула ногой Фиса, - хлеб всему голова! Каждый колосок в дело! Нет простою комбайнов! Нельзя ждать милостей от природы, наша задача взять их самим!
Я заморгала. Эти лозунги я тоже где-то слышала! Или читала их в детстве в газетах? Моя классная руководительница устраивала политинформационные пятиминутки, во время которых частенько говорила нам и про хлеб, и про колоски, а потом читала передовицу из свежего номера «Правды».
Анфиса продолжала фонтанировать словами, я не смогла сдержаться и побормотала:
Что случилось? Кириллов сменил платформу? Он теперь деревенщик? Нацелился спасать русского крестьянина от зеленого змия?
Фиса неожиданно села и горько сказала:
Олег предатель! Принял предложение стать мэром большого города в Подмосковье. Конечно, теперь шельмец точно станет депутатом. Ручкается с теми, кого еще недавно обличал! Мерзавец! Забыл о борьбе с коррупцией!
Не расстраивайся, - поспешила утешить революционерку Марго, - найдешь нового Робин Гуда.
Я уже примкнула к настоящему патриоту, - заявила Фиса, - Велехов Кирилл! Он…
Я уставилась в тарелку. Есть женщины, не способные жить в одиночестве. Если от такой уходит обожаемый муж, она на следующее утро отыщет нового супруга. А наша Фиса не мыслит себя без борьбы за светлое будущее, ей нужен вождь, Маргоша же не нуждается в начальниках-командирах, она не из тех, кто любит ходить в строю. Самое интересное, что при всем различии Марго и Анфиса очень похожи внешне: обе тщательно следят за собой, красят волосы в один цвет, совершают всякие косметические манипуляции, порой их можно принять за близнецов, конечно, если дамы молчат.
Еще в квартире обитают четыре кошки, каждая тоже со своим характером: Клепа, Гера, Лера и Ариадна. Я до сих пор их путаю, потому что они похожи между собой больше, чем наши тетушки.
Я положила открытку на тумбочку. Текст и отсутствие личного обращения наводят на мысль, что Димон одним движением мышки создал сто одинаковых посланий. Я развязала синюю ленту и достала из розовой коробочки круглый флакон, на котором красовалось название «Comp». Ну надо же! Мало того что Димон не забыл про Восьмое марта, он еще подарил мне парфюм! Вот уж всем удивлениям удивление! Находясь в состоянии шока, я совершила ошибку: нажала на распылитель и чуть не задохнулась от удушливо-приторного аромата, в котором явственно ощущались ноты ванили и кокоса. В принципе, я неплохо отношусь к этим составляющим, но никогда бы не приобрела такие духи! Не хочу пахнуть, как творожная запеканка, которую повар в порыве щедрости посыпал килограммом кокосовой стружки.
Кошке Ариадне запах тоже не доставил удовольствия. С громким гневным воплем: «Мяуууу» - она слетела с кровати, подбежала к двери, боднула ее головой и столкнулась с Клепой, которая с тем же криком неслась в мою спальню.
Пару секунд кисы орали, глядя друг на друга, потом исчезли. Вместо них появилась Фиса с розовой коробочкой в руках.
Танюшечка, - заискивающе сказала она, - Дима очень мило поздравил меня с праздником трудящихся женщин, который провозгласили великие Клара Цеткин и Роза Люксембург! Очень ценю его внимание. А еще Димочка сделал мне подарок - духи, но они мне не по нраву, их запах привлекает сексуально озабоченных мужчин! Мне надо думать о серьезных проблемах, в которых погрязла Россия, а не увлекаться любовными интрижками. Ты у нас молодая, свободная, поэтому я принесла тебе этот парфюм. Душись на здоровье, но, сделай одолжение, не говори Димусе, что его подарок теперь у тебя. Еще обидится мальчик!
Выпалив тираду на одном дыхании, Фиса поставила коробку на книжную полку и ушла. Я накинула халат, хотела пойти в ванную, но дверь в спальню снова распахнулась, теперь ко мне заявилась Маргоша. Угадайте, что она несла в своих накачанных руках? Правильно, духи с загадочным названием «Comp».
Уж не знаю, по какой причине Димон решил, что Восьмое марта мой праздник, - затараторила она, - думаю, скорее это день цветочника и продавца, который хочет сбыть залежалый товар. Впрочем, хорошо, что Дима не приобрел коробку шоколада, теперь конфеты производят из пальмового масла, а оно убивает печень. С другой стороны, духи не лучше, они созданы из синтетических материалов, которые через кожу проникают в кровь и провоцируют слабоумие, запор, колит, туберкулез, облысение. Короче, мне такой презент не по нраву. А тебе в самый раз! Пшикайся на здоровье. Только Димону не говори, что я тебе его подарок передала, еще расстроится! Ох, я опаздываю на тренировку по картпештрайдингу!
