Московская прокуратура проверит обоснованность приговора инвалиду-колясочнику Антону Мамаеву, осужденному за разбой. В конце июня мужчину, который из-за тяжелой болезни не может даже передвигаться и принимать пищу без посторонней помощи, признали виновным в вооруженном нападении и краже мотороллера и приговорили к 4,5 годам колонии. До сих пор Мамаев находился в СИЗО, но 11 июля его перевели в городскую больницу.

20-я городская больница Москвы: 4 вооруженных пистолетами сотрудника ФСИН конвоируют "опасного осужденного", неходячего инвалида I группы Антона Мамаева. Врачи подсказывают, как перевозить нового пациента. Видно, что ФСИНовцы вынуждены придерживать голову Антона - у мужчины атрофированы все мышцы тела, он с детства - в коляске. Но Тимирязевский суд Москвы приговорил его к 4,5 годам за разбойное нападение.

По версии следствия, инвалид вместе со своими помощниками угрозами и силой отобрал у рабочих гаражного кооператива мотороллер. "Мамаев высказал в адрес потерпевшего угрозу применения насилия, а именно - прострелить ногу, запихнуть в багажник и вывезти в лес, - утверждает пресс-секретарь Тимирязевского районного суда Москвы Мария Прохорычева. - Для достоверности один из участников начал передергивать затвор пистолета, а Мамаев потребовал мотороллер стоимостью 160 000 рублей".

На видеокадрах есть та самая беседа: в центре, на коляске, - Мамаев, слева - мотороллер, оружия в руках ни у кого не видно. Судя по видео, беседа была непринужденной. Однако потерпевшие уверяют: инвалид все время требовал вернуть несуществующий долг. В приговоре сказано, что инвалид и его знакомые обступили потерпевших. Вместе с колясочником было еще трое. Двоих установить так и не удалось. Третьим оказался знакомый Мамаева, который везде помогал ему передвигаться. Его также осудили за разбой.

Из суда Антона Мамаева повезли в изолятор. Инвалид попал в "Матросскую тишину", но здесь не нашлось камеры, в которой можно было содержать Мамаева. Осужденного отправили в медсанчасть, в отделение интенсивной терапии, что в изоляторах, как правило, означает реанимацию. Там с Мамаевым встретились представители общественно наблюдательной комиссии Москвы.

"С нами была глава медчасти, она была в шоке — говорит, за всю историю ни разу не видела таких заключенных, - рассказывает Ева Меркачева. - Он же вообще ходить не может! Мы у него спросили: вас-то судья видел, когда приговор читал? Видел, говорит, и прокурор видел".

Выяснилось, что адвокаты представляли суду медицинское заключение. Диагноз — спинальная мышечная атрофия. Но наличие заболевания у Мамаева судья якобы не принял во внимание и назначил реальный срок.

"Надо отметить, что санкция части 2 статьи 162 является безальтернативной, - говорит Мария Прохорычева. - В силу действующего законодательства вопросы об освобождении от наказания в виде лишения свободы в связи с болезнью разрешаются органами, исполняющими наказание".

Во ФСИН России уже заявили, что после обследования в больнице будет решено, может ли Мамаев вообще содержаться в колонии или изоляторе. Но адвокаты осужденного считают, что он не должен отбывать наказание, но не по причине инвалидности, а потому что невиновен. Они уверяют: Антон - обеспеченный бизнесмен, возглавляет компанию, которая обслуживает один из пляжей столицы. Мать осужденного совсем недавно вернулась из Испании с отдыха, встретила съемочную группу "Вестей" на лестничной площадке. Призналась, что в шоке от происходящего.

Это дело на контроль взяла уполномоченная по правам человека Татьяна Москалькова. Адвокаты и отец Антона Мамаева уже обжаловали приговор. Пока инвалид находится на обследовании в спецблоке 20-й больницы.

Правозащитники и журналисты обсуждают решение Тимирязевского районного суда столицы, приговорившего инвалида-колясочника к 4,5 года колонии за «разбой» и кражу мотороллера. 28-летний Антон Мамаев, который весит 18 кг и из-за тяжелой болезни не может передвигаться и принимать пищу без посторонней помощи, был взят под стражу в зале суда сразу после вынесения приговора. После того как в СИЗО, спустя несколько дней, его увидели члены ОНК, они стали бить во все колокола, настаивая, что на зоне инвалид просто не выживет.

Как постановил суд, Антон Мамаев вместе со своими помощниками угрозами и силой отобрал осенью 2016 года у рабочих гаражного кооператива мотороллер стоимостью 160 тысяч рублей. При этом «обещал» потерпевшему прострелить ногу, запихнуть в багажник и вывезти в лес. «Для достоверности один из участников начал передергивать затвор пистолета», — рассказала пресс-секретарь Тимирязевского суда Мария Прохорычева в специальном обращении, выпущенном в связи с «появившимися публикациями в СМИ» по делу Мамаева.

По ее словам, через несколько дней Мамаев, его знакомый и двое неустановленных соучастников снова пришли в кооператив. Когда потерпевший отказался передать ему паспорт технического средства, Мамаев вновь стал угрожать «покалечить и убить, а один из соучастников нанес потерпевшему удар кулаком по лицу. Продолжая угрожать «убить, отрезать уши, выколоть глаза и пристрелить», заставили заключить договор купли-продажи мотороллера, не заплатив при этом денег».

Суд ссылается на показания потерпевших и видео с камер наблюдения. В сети есть лишь видео, где видно, что в центре на коляске — Мамаев, слева — мотороллер, оружия в руках нет. Идет какая-то беседа (звук отсутствует). Вместе с колясочником стоят еще трое. Двоих следствие не установило. Третьего — знакомого Мамаева, который помогал ему передвигаться, тоже осудили за разбой.

Адвокаты Антона говорят, что он — обеспеченный бизнесмен, возглавляет компанию, которая обслуживает один из пляжей столицы. Версия самого Антона: знакомые предложили ему купить мотороллер, он решил его приобрести, чтобы позже перепродать. Сделку оформили по договору, Мамаев заплатил 160 тыс. рублей и получил мотороллер. Продавцы написали на него заявление о разбое. Потерпевшими по делу стали двое взрослых мужчин, один из которых заявил в суде, что служил в спецназе.

На протяжении судебного процесса защита представляла суду медицинское заключение с прописанным там диагнозом «спинальная мышечная атрофия», объясняя, что Антон с детства в коляске, так как у него атрофированы все мышцы тела. Но судья Сергей Галкин посчитал, что такой диагноз позволяет находиться в СИЗО и в колонии.

Из суда после приговора Антона Мамаева повезли в «Матросскую тишину», но там не нашлось камеры, в которой можно было бы содержать инвалида-колясочника. Его отправили в медсанчасть СИЗО, в отделение интенсивной терапии, где осужденного и застали члены ОНК.

— Он очень худой, лежал, почти не подавал признаков жизни. Ему помог сесть сокамерник, ходячий инвалид. Сам он не мог. Мы у него спросили: вас судья вообще видел, когда приговор выносил? Ответил, что видел, и прокурор видел, — рассказала «Новой» одна из членов ОНК Ева Меркачева. — В медсанчасти за ним ухаживал сокамерник. Когда он уезжает на суды, Антону никто не помогает и он просто лежит. Огромная проблема в том, что в больницах при СИЗО действительно для лежачих заключенных не предусмотрены санитары: чтобы их переворачивать, менять памперсы, кормить и т.д. Это делают люди из числа ходячих больных.

С 30 июня до 11 июля Мамаев находился в СИЗО, после вмешательства уполномоченного по правам человека его удалось перевести в 20-ю городскую больницу на обследование.

Виновен ли Мамаев, в данном случае вопрос второстепенный, тем более — с учетом, что тяжких последствий его разбойное нападение (если оно действительно было) не повлекло. Главным стал совсем другой и, увы, традиционный вопрос: почему система демонстративно не задумывается над тем, как в российских СИЗО и колониях могут находиться осужденные инвалиды, не способные передвигаться самостоятельно?

А пора бы задуматься. Число выигранных в Страсбурге дел осужденными, жаловавшимися на бесчеловечные условия в СИЗО, идет на тысячи. Но даже недавний случайпарализованного Владимира Топехина, которого Тверской суд Москвы приговорил к 6 реальным годам лишения свободы, ничему не научил.

За время содержания под стражей Топехина несколько раз роняли с носилок, когда перевозили в суд, а в больнице СИЗО попросту оставили гнить в палате-камере. И только под нажимом общественности Топехина освободили в связи с тяжелой болезнью. А Европейский суд обязал Россию выплатить ему 19 тысяч евро компенсации, признав бесчеловечными условия содержания и неоказание медпомощи.

Адвокаты Антона Мамаева уже обжаловали приговор и решают, будет ли направлена жалоба в ЕСПЧ.

Тем временем, продолжая оправдывать своего судью, Тимирязевский райсуд на официальном сайте пояснил, что при назначении Мамаеву наказания в виде реального лишения свободы суд принял во внимание, что его недуг не включен в Перечень заболеваний, утвержденных Минздравом и избавляющих от наказания. Да иУК не позволяет назначать за разбойное нападение в составе группы наказание, не связанное с лишением свободы, добавили в суде.

Но закон позволяет судье заменить реальный срок на условный, если санкции по статье предусматривают до 8 лет лишения свободы. То есть судья Галкин мог оставить колясочника Мамаева на условный срок. Мог, но почему-то не стал.

Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова, добившаяся перевода Антона в больницу, обратилась в суд с ходатайством об освобождении Мамаева по болезни. В Генпрокуратуре, в свою очередь, пообещали проверить решение Тимирязевского суда.

На историю Мамаева вынужден был откликнуться и министр юстиции Александр Коновалов, сообщивший на «правительственном часе» в Совете Федерации, что результаты медосвидетельствования Антона Мамаева, после которых будет решено, может ли он вообще содержаться в колонии или изоляторе, станут известны 14 июля.

Мосгорсуд признал инвалида Антона Мамаева виновным в разбое, в результате которого тот завладел мопедом знакомых. При этом ранее вынесенное наказание — 4,5 года колонии — суд отменил, назначив вместо него денежный штраф.

Наказание ниже минимума

Назначение Мамаеву более мягкой санкции по ч. 2 ст. 162 УК РФ было обусловлено переквалификацией категории преступления — с тяжкого на средней тяжести. По словам представителя суда, категория преступления была изменена из-за состояния здоровья Мамаева, а также отсутствия отягчающих обстоятельств.

«Коллегия применила правило (ряд норм УПК РФ. — RT ), когда можно назначить наказание ниже минимального предела», — пояснили в пресс-службе Мосгорсуда.

Примечательно, что судья Тимирязевского суда Сергей Галкин это правило почему-то применить при вынесении приговора Мамаеву не смог. В результате вокруг дела разгорелся скандал.

«Однозначно виновен»

Напомним, что 30 июня Тимирязевский районный суд Москвы приговорил 28-летнего Мамаева к 4,5 года колонии за организацию вооружённого разбоя и похищение мотороллера у двух знакомых — Дмитрия Малова и Попкова. В зале суда Мамаев, который страдает серьёзным заболеванием и частично парализован, был взят под стражу и отправлен в СИЗО. После того как в поддержку инвалида выступили правозащитники, в срочном порядке было проведено медицинское обследование осуждённого. По его результатам ФСИН России попросил суд изменить Мамаеву меру пресечения. Ходатайство было удовлетворено, и Мамаева освободили из СИЗО под подписку о невыезде.

В апелляционной жалобе на приговор защита Мамаева настаивала на его невиновности и просила полностью оправдать подсудимого. По словам адвоката инвалида Андрея Орлова, его подзащитный не отнимал мопед у пострадавших, а вполне законно купил его. Оружия в руках Мамаева и Сероштанова никто не видел. Видеозапись беседы между участниками сделки также не зафиксировала того, что инвалид и его помощник угрожают оппонентам и пытаются отнять мопед.

В итоге защита Мамаева решением Мосгорсуда осталась недовольна. Теперь адвокат инвалида собирается обжаловать приговор в вышестоящей инстанции.

Стоит отметить, что ранее прокуратура также обращалась в Мосгорсуд с ходатайством о пересмотре уголовного дела. Однако накануне судебного заседания это ходатайство было отозвано.

«Мамаев однозначно виновен в совершении данного преступления», — заявил представитель столичной прокуратуры.

При этом гособвинитель отметил, что, поскольку заболевание подсудимого препятствует его нахождению в тюремных условиях, наказание Мамаеву нужно заменить с реального на условный срок.

«Будем биться»

«Я абсолютно разочарован. На мой взгляд, единственным законным решением было бы оправдание. Сегодня доказательство нашей невиновности суд просто проигнорировал. Но мы будем биться дальше», — прокомментировал итог заседания сам Мамаев.

Посмотрите на этих двух богатырей. Вы серьёзно считаете, что я мог отнять у них мопед?

Да они десятерым здоровым могли бы отпор дать, не то что мне».

Ранее в интервью RT Мамаев рассказал, что с пострадавшими, которые предложили ему купить у них мопед со скидкой, был едва знаком.

«Стали жаловаться, что работы нет, денег тоже нет, а семью кормить надо, — пояснял он. — Вот, говорят, мопед есть, и готовы продать его прямо сейчас со скидкой. Я потом посмотрел в интернете, прикинул, что на этом можно заработать тысяч сорок, и поехал на встречу. В итоге договор купли-продажи, который как раз подтверждает законность сделки, обернули против меня, использовав как доказательство причастности к преступлению».

Приговор и наказание второму фигуранту уголовного дела — помощнику Мамаева Василию Сероштанову — Мосгорсуд оставил без изменений. Он проведёт три года в колонии.

«В отношении Сероштанова оснований для изменения категории тяжести совершённого им деяния не было», — пояснили в Мосгорсуде.

Сам Сероштанов принимал участие в заседании удалённо — посредством видеотрансляции из СИЗО. Родственники молодого человека — мать и сестра, — которые сидели на заседании со слезами на глазах, наотрез отказались общаться с прессой.

Об этом «Правмиру» заявил председатель Общественной наблюдательной комиссии города Москвы Вадим Горшенин. Правозащитник говорит, что за случаем Мамаева скрываются десятки случаев, когда тяжелобольной человек, оказавшийся за решеткой, не может выйти, даже если его заболевание попадает в перечень заболеваний, при которых нахождение в колонии невозможно – потому что рассмотрение его дела не завершено. В интервью «Правмиру» Вадим Горшенин рассказал о множестве вопросов, возникших к приговору судьи, в результате которого обездвиженный инвалид оказался за решеткой и не ел 9 дней, потому что не мог сходить в туалет.

30 июня Тимирязевский суд города Москвы приговорил инвалида-колясочника Антона Мамаева к 4,5 годам лишения свободы за разбой. Антон Мамаев страдает спинальной мышечной атрофией – заболеванием, при котором не работают мышцы. Он не может не только передвигаться, но даже самостоятельно повернуться, и весит всего 18 килограммов. По версии следствия, Мамаев в составе преступной группировки из 4 человек завладел мотороллером стоимостью 160 тысяч рублей, угрожая владельцам предметом, похожим на пистолет. Антон Мамаев свою вину отрицает. В интервью газете «МК» он сказал, что ему предложили купить мотороллер за небольшие деньги, и он собирался перепродать его. Сейчас обвиняемый инвалид находится под охраной в больнице № 20. В больницу его перевели лишь спустя 9 дней заключения в СИЗО, где за ним ухаживал сокамерник, а сам инвалид страдал от болей, поскольку его требуется постоянно переворачивать, а делать это было часто некому.

Правозащитник Вадим Горшенин постоянно навещает Антона Мамаева в больнице как председатель Общественной наблюдательной комиссии г. Москвы. Комиссия следит за соблюдением прав заключенных в исправительных учреждениях столицы.

– Вадим Валерьевич, есть ли вероятность, что инвалид скоро выйдет на свободу?

– Сегодня стало известно, что московская прокуратура опротестовала приговор Мамаеву. Я приветствую такое решение, но хотелось бы, чтобы сотрудники прокуратуры не только опротестовывали, но и наказывали тех своих представителей, которые в суде потребовали для Мамаева 6 лет. Ведь здесь все зависело не только от судьи, но и от позиции прокуратуры как государственного органа.

Я надеюсь, что Антон Мамаев будет освобожден из-под стражи в понедельник-вторник. Сегодня-завтра медицинская комиссия вынесет свое решение, в суд обратилась Татьяна Москалькова (Уполномоченный по правам человека в РФ. – «Правмир») , в суд обратилась Мосгорпрокуратура. Учитывая широкий общественный резонанс, который вызвал этот приговор, медицинское освидетельствование проведут в ускоренные сроки, понимая, что каждый день, который проводит Антон Мамаев в заключении, для него очень сложен, потому что государство не может приставить к нему личную сиделку.

Вадим Горшенин

– Как себя чувствует Антон Мамаев?

– Ему сейчас получше, чем в «Матросской тишине», потому что он находится в больнице. Мамаев рассказал нам про то, что после объявления приговора он 9 дней не ел и очень мало пил. Можно было бы списать все на депрессию, но там была чисто физиологическая причина: он не мог самостоятельно ходить в туалет. Сейчас у него все хорошо. Когда мы ходили на проверку в больницу, начальник УФСИН Москвы Сергей Мороз при нас отдал распоряжение, чтобы охранники приходили ему на помощь по первому требованию.

– То есть роль сиделки выполняют охранники?

– Охранники могут вызвать санитарку для того, чтобы, например, она помогла ему сходить в туалет.

– Вы написали в фейсбуке, что обоснование приговора на сайте Тимирязевского суда абсурдное. В чем именно?

– Сам приговор я не видел и комментировать его не могу. Но судя по пояснениям на сайте суда, приговор был основан на словах потерпевших и видеозаписи. А когда суд основывается на словах, здесь может любая сторона сказать «я прав». Видеозапись же была распространена в интернете. Из нее никакого вывода сделать нельзя! Вы ее, наверное, видели – группа людей курит и общается, больше там ничего нет.

Меня смущает здесь поведение Тимирязевского суда. Если вы посмотрите, то в газете «Новые известия» вышел материал про Антона Мамаева. Газета просила предоставить видеозапись. На что пресс-секретарь суда выслала скриншоты, а видео предоставить отказалась. Спустя два дня эта запись появляется в телеграм-канале Mash, и я понимаю, что эта видеозапись не могла просто так быть передана в телеграм-канал. Официально зарегистрированное СМИ просит видеозапись, и ему отказывают, а телеграм-каналу это все передается, и я подозреваю, что это было сделано за деньги. А если запись с видеокамер была изъята судом, то кроме как из суда, ее получить ниоткуда нельзя.

– Это дело рассматривалось открыто. Насколько суд правомочен распространять доказательство по просьбе журналистов?

– Суд не имеет права. С доказательствами могут знакомиться надзорные органы, адвокаты, больше никто.

– Если мы видим, что перед нами обездвиженный инвалид, который не может себя обеспечить, у которого есть несовершеннолетний ребенок, то даже если суд признал его виновным, должны вступать в силу смягчающие обстоятельства. Судья принимает решение не только на основании доказательств, а исходя из своего внутреннего убеждения. Это записано в УПК (Уголовно-процессуальном кодексе – «Правмир») . Это раз. Второе – судья должен руководствоваться не только буквой закона, но и духом. И если мы знаем, что председатель Верховного суда говорит о смягчении наказания, говорит о более милосердном отношении к людям таких категорий, наверное, подчиненный ему судья должен руководствоваться тем, что ему задает высшая судебная власть в качестве ориентира.

Антон Мамаев с женой и ребенком

– Я добавлю, что статья 162.2, по которой осудили инвалида, все-таки предусматривает в том числе условное наказание, что странно. Любой может убедиться в этом, открыв Уголовный кодекс. Суд аргументировал, что заболевание Антона не входит в перечень болезней, при которых нужно освобождать человека от наказания. А вы в фейсбуке опубликовали другое постановление, на которое суд не сослался.

– Да, есть постановление Правительства Российской Федерации, где говорится о заболеваниях костно-мышечной системы, это напрямую имеет отношение к Антону Мамаеву.

– То есть суд принял во внимание какой-то другой документ?

– Суд принял во внимание документ от 2001 года – совместный приказ Минюста и Минздрава с перечнем заболеваний. Но есть и постановление Правительства, где указан новый перечень заболеваний, по которому люди должны быть отпущены на свободу.

– То есть суд мог принять его во внимание?

– Суд должен был руководствоваться этим. Кроме того, у судьи есть обязанность: если перед ним сидит немощный человек, судья должен был сам назначить медицинское освидетельствование. И вот парадокс: УФСИН Москвы собирает доказательства через направление осужденного на обследование, чтобы подать в суд ходатайство об освобождении. Сравните определения: «гуманный суд» и «жестокая тюремная система».

Я воспринимаю это судебное решение как откровенный судебный бред. Судья должен исходить не только из того, что те или иные люди, совершившие преступление, должны находиться в местах лишения свободы. Против этого никто не возражает: вор должен сидеть в тюрьме. Но приговор принимается именем Российской Федерации. В интересах ли Российской Федерации содержать в местах лишения свободы человека, который не может себя обслужить сам? Если принимать решение о заключении такого человека под стражу, то Российской Федерации нужно выделять людей, которые за ним бы присматривали, для того чтобы он жил и отбыл наказание.

Российская Федерация обязана прикрепить к нему сиделку. Если этого не будет сделано, то приговор суда будет равняться смертной казни, к которой приговорил суд, не называя ее смертной казнью.

А если прикреплять к Антону Мамаеву сиделку, то это выльется в дополнительные расходы бюджета. Если суды будут принимать такие решения – готово ли общество платить за эти решения?

– Поражают комментарии людей, прочитавших историю Мамаева: «Инвалидность не индульгенция, закон для всех один!», «Если он руководил преступной группировкой, то на “дыбы” его без сожаления!». Общество хочет пересажать всех без разбора. О чем это говорит?

– Это говорит о недалекости ума тех, кто это пишет. Если эти люди заглянут в утвержденный на этот год бюджет Российской Федерации, они увидят, что у ФСИН получается такой бюджет, которого нет у Минздрава и Минобразования. И нам надо с этими людьми определиться в приоритетах, как должно развиваться государство и на что мы должны тратить деньги. Можно другими способами заставить преступника исправить ситуацию, а деньги, которые мы затрачиваем на содержание этих людей, направить на медицинскую помощь нуждающимся. Люди, которые пишут эти комментарии, скоро выйдут на пенсию, и пусть сравнят свою пенсию с содержанием одного заключенного в Российской Федерации, и увидят, что они получают меньше. И тогда они заговорят по-другому.

– Я думаю, что этих людей, которые писали комментарии, не очень волнует вопрос стоимости содержания: для них раз преступник – пусть сгниет в тюрьме хоть заживо.

– Надо исходить из понятий милосердия. Люди должны отбывать сроки по закону, но это в первую очередь касается преступлений против личности и здоровья. У Антона Мамаева коммерческий спор. Это несопоставимые вещи.

Мне писали в комментариях: вот Горшенин защищает такого человека, а если бы этот человек убил или изнасиловал? Вопрос заключается в том, что Антон Мамаев никого не убил и не изнасиловал.

Антон Мамаев

Я также хочу обратить внимание на положение большого количества мигрантов в СИЗО. Там сидят десятки тысяч мигрантов, которых посадили за 500 рублей краденых, они отбывают срок, и мы тратим на них бюджетные деньги. Мне Сергей Мороз рассказал, когда мы были на проверке в 20-й больнице, историю. К нему поступил мигрант – стащил удочки из машины на 18 тысяч рублей. К моменту вынесения приговора семья мигранта уже возместила весь ущерб, который преступник нанес владельцу удочек. Претензий к нему со стороны владельца уже нет. Но Фемида все равно настигла его, его посадили в СИЗО, потом отправили в колонию, где он сидит, и мы его кормим. 4,5 года, аналогично, как Мамаеву, дали. И таких людей очень много. Я не понимаю: разве в задачи российского общества входит перевоспитание граждан других стран? И что наше общество от этого получает? В нашей стране должен измениться подход к следственным действиям и решениям.

– Несколько лет назад была реформа уголовного законодательства по этому поводу – пытались освободить людей, осужденных по экономическим статьям, от нахождения за решеткой. Вы со своей стороны заметили разницу?

– Мы посещали, например, шестой изолятор. Это женский изолятор. Очень много женщин там сидят по экономическим преступлениям, там много бухгалтеров, которых подставили. Их берут в компанию для того, чтобы они отсиживали за владельцев. Я вижу огромное количество операторов на телефонах, которые принимают звонки от банков или еще чего-то, а потом выясняется, что это мошенническая схема. Организаторы там не сидят, а исполнители там сидят. А исполнители – это женщины, очень много иногородних и мигрантов.

Самая большая проблема сейчас в системе учреждений УФСИН Москвы – это переполненность. Перелимит иногда достигает 50%. На каждое учреждение выделяются бюджетные средства на еду, закупки простыней, одеял, подушек. Когда перелимит, это означает, что в камере на 4 человека содержится 6 человек, и они поочередно спят! И обратите внимание на то, что люди, которые находятся в СИЗО, еще не преступники – факт совершения преступления ими еще не установлен судом. А с ними обращаются так, будто бы они давно виноваты, и их надо сгноить.

– Давайте вернемся к Мамаеву. Дело тянется с осени. Почему раньше не обратили внимание на это абсурдное дело?

– До этого он был на свободе, и только после вынесения приговора его заключили под стражу. Как человеку доказать свою невиновность? Он подает апелляционную жалобу. А Антону Мамаеву – ну это бред – не выгодно доказывать свою невиновность в данной ситуации. Почему? Потому что если он подаст апелляционную жалобу – а он ее уже подал, а медики при этом вынесут заключение, согласно которому он не может содержаться под стражей в местах лишения свободы, его никто не будет иметь право освободить, пока не закончится рассмотрение дела во всех судебных инстанциях!

– Несмотря на заключение медиков?

– Да. Потому что дело еще идет. Юристы советуют ему отказаться от апелляционной жалобы, иначе его по закону не смогут освободить.

– А если его освободят, а он не виновен – на нем будет висеть статья?

– Да! И таких дел много. Я видел в медсанчасти СИЗО «Матросская тишина» человека, больного раком. Ему осталось жить полгода. Его заболевание включено в перечень болезней, по которому человека освобождают из мест лишения свободы. Но ФСИН не может применить норму этого закона, пока не завершено рассмотрение дела до конца. Поэтому человек лежит в медсанчасти и ждет, когда рассмотрение дела закончится.

– А со стороны ОНК можно какие-то меры принять?

– В данном случае нет. В наши задачи входит наблюдение за соблюдением прав и свобод заключенных. Но мы не можем пересматривать законодательство.

– Почему суд для одних преступников учитывает смягчающие обстоятельства в виде малолетних детей и болезней, а для других нет?

– Вы сейчас вспомнили Васильеву?

– Да.

– Я тоже этим возмущен.

Почему людей, которые украли 500 рублей, сажают на несколько лет, причем находятся они в невыносимых условиях, а те, которых судят за кражу миллиардов, на свободе?

Потому что у судейского сообщества двойная мораль. Кроме того, у каждого судьи свои взгляды и убеждения. Когда меня только избрали членом ОНК, мне правозащитник Андрей Бабушкин рассказал историю. Они договорились с председателем Мосгорсуда Егоровой о том, чтобы судей, которых назначают на ведение уголовных дел, провели по СИЗО. По нашим оценкам, эти судьи принимают более мягкие приговоры. Потому что они понимают, каково там. А есть судьи, которые даже не хотят этого знать. Для них судьбы людей – это математика.

Дело Мамаева в изложении Тимирязевского суда

30 июня 2017 года Тимирязевским районным судом г. Москвы рассмотрено уголовное дело в отношении Антона Мамаева и Василия Сероштанова, которые признаны виновными в совершении разбоя (ст. 162 Уголовного кодекса РФ), то есть нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Приговором суда организатору разбойного нападения Антону Мамаеву назначено наказание в виде лишения свободы на срок 4 года 6 месяцев, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, Василию Сероштанову – 3 года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. В отношении подсудимых отменена мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

В ходе прений сторон представитель государственного обвинения просил назначить Антону Мамаеву наказание в виде 6 лет лишения свободы реально, Василию Сероштанову – в виде 4 лет лишения свободы реально.

При рассмотрении дела судом установлено, что Мамаев и Сероштанов, вступив в предварительный преступный сговор между собой и двумя неустановленными лицами на разбойное нападение, совместно с соучастниками прибыли на территорию ГСК «Дуга», где согласно распределению ролей обступили двоих потерпевших и не давали им возможности скрыться. Мамаев высказал в адрес одного из потерпевших угрозу применения насилия, а именно: прострелить ногу, «запихнуть» в багажник автомобиля и вывезти в лес. Для достоверности высказанных угроз один из соучастников, держа в руках предмет, похожий на пистолет, стал демонстративно передергивать затвор, а Мамаев, в свою очередь, потребовал от потерпевшего передать принадлежащий ему мотороллер стоимостью 160 000 рублей. После того, как молодой человек попытался воспрепятствовать передаче мотороллера, один из соучастников начал угрожать ему избиением цепью. Воспринимая высказанные угрозы как реально исполнимые, потерпевший подчинился, прекратил препятствовать завладению принадлежащим ему мотороллером, Сероштанов взял его и скрылся с места совершения преступления. За ним на автомобиле скрылись Мамаев с соучастниками.

Через несколько дней Мамаев и Сероштанов, а также двое неустановленных соучастников снова прибыли на территорию ГСК, где в целях документального переоформления похищенного мотороллера в собственность Сероштанова Мамаев потребовал от потерпевшего передать паспорт технического средства. Потерпевший отказался, тогда Мамаев вновь стал угрожать молодому человеку покалечить и убить, а один из соучастников нанес потерпевшему удар кулаком по лицу, другой схватил за правую руку, стал выламывать ее и толкать потерпевшего к багажнику автомобиля, нанеся при этом металлическим предметом, похожим на нож, удар в область правого предплечья. Злоумышленники вынудили потерпевшего передать им ПТС на мотороллер и, продолжая угрожать «убить, отрезать уши, выколоть глаза и пристрелить», заставили заключить договор купли-продажи мотороллера с Сероштановым В.А., не заплатив при этом денег.

Как установлено судом 1-й инстанции, вина в совершении преступления нашла свое подтверждение доказательствами, а именно: показаниями потерпевших, свидетелей, протоколами следственных действий и иными документами, а также просмотренной и оцененной судом видеозаписью с камер видеонаблюдения, установленных в ГСК «Дуга».

При назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории тяжких, личность подсудимых и роль каждого при совершении преступления, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, и назначил наказание в пределах санкции, предусмотренной ч. 2 ст. 162 УК РФ, в виде лишения свободы.

Как указано судом в приговоре, при назначении Антону Мамаеву наказания в виде реального лишения свободы суд принял во внимание, что сообщенное им заболевание не включено в Перечень заболеваний, утвержденных Приказом Министерства здравоохранения РФ и Министерства юстиции от 09 августа 2001 года № 311/242. Как самим подсудимым Мамаевым, так и его защитником никакие медицинские справки в судебном заседании не предоставлялись, в материалах дела имелась справка об инвалидности. В судебном заседании подсудимый Мамаев пояснил, что на учете нигде не состоит, амбулаторное и какое-то определенное лечение не проходит. Вместе с тем судом был направлен запрос в ФГБУ ГБ МСЭ по г. Москве (кем выдана справка об инвалидности) о наличии заболевания и его тяжести, и получен ответ о том, что архивы актов освидетельствования сохранились только с 2014 года.

Новости, 14:52 11.07.2017

© Яндекс фото

"Негуманно, но справедливо": адвокаты прокомментировали приговор инвалиду Мамаеву

Контекст

МОСКВА, 11 июл - РАПСИ, Диана Гуцул. Инвалидность не лишает человека возможности совершить преступление, в связи с чем не может освобождать его от ответственности, напоминают известные адвокаты, прокомментировавшие РАПСИ ситуацию вокруг приговора инвалиду-колясочнику Антону Мамаеву, осужденному к 4,5 годам колонии общего режима за разбой.

В конце июня Тимирязевский районный суд Москвы признал Антона Мамаева и Василия Сероштанова виновными в совершении разбоя (часть 2 статья 162 УК РФ), то есть нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия. Приговором суда Мамаеву назначено наказание в виде 4 лет и 6 месяцев лишения свободы в колонии общего режима, Василию Сероштанову - 3 года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. В отношении подсудимых отменена мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Судом установлено, что Мамаев и Сероштанов, вступив в предварительный преступный сговор между собой и двумя неустановленными лицами, обступили двоих потерпевших и не давали им возможности скрыться.

"Мамаев высказал в адрес одного из потерпевших угрозу применения насилия, а именно: прострелить ногу, "запихнуть" в багажник автомобиля и вывезти в лес. Для достоверности высказанных угроз, один из соучастников, держа в руках предмет, похожий на пистолет, стал демонстративно передергивать затвор, а Мамаев, в свою очередь, потребовал от потерпевшего передать принадлежащий ему мотороллер стоимостью 160 тысяч рублей. После того, как молодой человек попытался воспрепятствовать передаче мотороллера, один из соучастников начал угрожать ему избиением цепью. Воспринимая высказанные угрозы как реально исполнимые, потерпевший подчинился, прекратил препятствовать завладению принадлежащим ему мотороллером, Сероштанов взял его и скрылся с места совершения преступления. За ним на автомобиле скрылись Мамаев с соучастниками", - рассказали в Тимирязевском районном суде Москвы. По сообщению пресс-службы, вина фигурантов в совершении преступления доказывается показаниями потерпевших, свидетелей, протоколами следственных действий, а также видеозаписью с камер наблюдения. При назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории тяжких, личность подсудимых и роль каждого при совершении преступления, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, и назначил наказание в пределах санкции, предусмотренной законом. Как указано в приговоре, при назначении Мамаеву наказания в виде реального лишения свободы, суд принял во внимание, что заболевание не включено в Перечень заболеваний, утвержденных Приказом Министерства здравоохранения РФ и Министерства юстиции от 09 августа 2001 года № 311/242.

Ток-шоу

Адвокат Алексей Мельников признает, что данный случай - из тех, когда суд действовал в рамках закона, причем "достаточно гуманно". "Он не мог приговорить этого человека к штрафу или иному наказанию, так как это тяжкая статья. Действительно, если есть препятствующее исполнению наказания заболевание, которое возникло во время или после следствия, человек может получить отсрочку наказания или освобождение, но это уже будет решаться отдельно. Необходимо признать, что лицо, даже если это инвалид, может скоординировать преступление и может его совершить. Пусть один угрожал, а другой демонстрировал реальность угрозы. Как бы негуманно это ни звучало, но суд вынес справедливый приговор", - сказал Мельников. Адвокат подчеркнул, что суд действовал в рамках Уголовного кодекса, а инвалидность в ряде случаев не освобождает человека от отбытия наказания.

"Когда начинают рассуждать, что надо бы освободить, пожалеть, хочется услышать голос потерпевших - людей, которым угрожали искалечить или убить. Мне что-то подсказывает, что они испытывали страдания в момент совершения над ними преступления, и наверняка хотели, чтобы их обидчики были наказаны. Сейчас кто-то задает в Интернете направление, а все поддерживают. Но потерпевший тоже имеет право на то, чтобы его обидчики ответили перед законом. И давайте не забывать о превенции - предупреждении будущих преступлений", - заключил Мельников.

Его коллега Роман Кучин считает, что сегодня в России судебные процессы часто превращаются в своего рода ток-шоу, когда и квалификацию, и срок, и доказанность виновности человека определяет аудитория. "Это нездоровый формат, когда обстоятельств дела никто не знает, но уже делает суждения. При этом упомяну, что иногда обвиняемый на период судебного следствия не помещается в изолятор, в связи с чем ему не назначается комиссия по выявлению заболевания, препятствующему содержанию под стражей. То есть, если обвиняемый не был заключен под стражу, ему эта комиссия не проводилась и суд мог назначить ему реальное наказание, даже если у него такая болезнь есть. Причем наказание назначить не из злого умысла, а просто по формальным основаниям и в рамках закона. Но и то, что человек инвалид - не значит, что человек не совершил преступление", - сказал Кучин.

"Могли дать и больше"

В свою очередь адвокат Сталина Гуревич отмечает, что само наказание в виде лишения свободы в данном случае могло быть условным. "Но тут перед судьей встает следующий вопрос: изоляция может или не может исправить человека с учетом его личности? У нас часто такое бывает, когда не зная материалов дела все начинают комментировать его и призывать на голову суда всевозможную кару. Напомню, что суд руководствуется не только буквой, но и духом закона. Цель - исправление преступника. Я не знаю диагноза и общего состояния этого человека, не исключаю, что сведения сейчас специально распространяются для смягчения ответственности, но суд же все сам видел, и сам принимал решение. Сама инвалидность не является препятствием для отбытия наказания, у нас сидят безногие, безрукие", - сказала Гуревич. Адвокат также напомнила, что в случае, если апелляционная инстанция "засилит" приговор, то Мамаев после сможет ходатайствовать об освобождении от отбытия наказания в связи с заболеванием.

Традиционно не стал комментировать само дело Рубен Маркарьян, ссылаясь на Кодекс этики.

"В Кодексе профессиональной этики установлено, что адвокат не вправе комментировать дело, в котором не принимает участие. То есть у адвокатов такой запрет есть - не комментировать дело, а у других нет, поэтому кто угодно у нас имеет право высказывать свое мнение в таких случаях, всех не обяжешь соблюдать Кодекс. А запрет адвокату основан на том, что дело надо знать, поэтому я комментировать его не буду. Напомню лишь, что оценку доказательствам дает суд. В связи с этим обыватель может комментировать его действия со своей гражданской позиции, но критиковать суд за то, что он оценил доказательства так или иначе, обыватель может. К сожалению, суд у нас настолько на сегодня исчерпал лимит доверия у народа, что даже когда он действует в рамках закона, его действия воспринимают в штыки. У людей нет доверия к суду, хотя в данном случае очевидно, что человек, даже находясь в инвалидном кресле, может совершить преступление. Итальянские боссы планировали преступления и возглавляли мафию, находясь в инвалидном кресле, и что? Так что эта ситуация демонстрирует только наличие недоверия суду", - считает адвокат Маркарьян.

О том, что инвалидность не является обстоятельством, смягчающим наказание, говорит и адвокат Оксана Михалкина. "Причем независимо от того, входит заболевание в перечень, препятствующий содержанию человека под стражей, или нет. Другое дело, что суд должен учитывать личность подсудимого. Допустим, человек не мог реализовать угрозу, но здесь явно имело место соучастие, а значит потерпевший угрозу воспринимал реально. Исходя из этого и учитывая видеозапись, суд и вынес такого рода приговор. Разбой относится к категории тяжкого преступления, скорее всего, вину они не признали. Получить условный срок по второй части невозможно, есть сложившаяся судебная практика. И маловероятно, что суд бы присудил ему условный срок, если он принимал лидирующую роль в совершении преступления, пусть и путем разговора. Его действия несли повышенную общественную опасность. Конечно, приговор негуманный и несправедливый, но тем не менее наличие инвалидности - не фактор, позволяющий рассчитывать на смягчение наказания. Преступление есть преступление. Наша общественность иногда должна доверять суду и сложившейся судебной практике, которая в силу закона должна быть у нас единообразная", - сказала Михалкина.

Адвокат описывает активное обсуждение приговора пользователями соцсетей известной поговоркой "Слышал звон, не знаю, где он". "В последние годы наше общество потрясают скандалы, связанные с инвалидами, но есть у нас сложившаяся судебная система - нравится она кому-то или нет, но действует она по правилам и принципам, и есть объективные обстоятельства, которые учитываются судом при вынесении приговора", - считает Михалкина.

Ее коллега Юрий Ельмашев отметил, что Мамаев не имеет заболевания, из-за которого суд мог его освободить от наказания. "Сидя в инвалидном кресле, он угрожал применением оружия, так что приговор вынесен в рамках санкции статьи. За такую активную роль назначают и 6, и 7 лет, там санкция до десяти. Так что, на мой взгляд, приговор вполне законен", - заключил адвокат.